– Эль, набери… Скажи, чтобы подгото… лабораторию. Мы прибудем через… минут, – голос Мейв то пропадал, то появлялся.

Моргнула.

Тёплый воздух показался сладким после дыма и гари. Вокруг орали сирены, но мужчина нёс меня дальше сквозь ограды, деревья и стены других домов, будто в его мире препятствий не существовало. Я начала рыдать и истерично биться в его руках.

Визг тормозов, и меня резко бросило вперёд. Из горла вырвался стон от удара о спинку переднего сиденья.

– Видишь. Она ещё живая, – заявила Мейв, отстёгивая свой ремень безопасности.

– И она должна такой остаться! – возмутился Элион.

Двери открылись, меня опять вытащили на свежий воздух, и я жадно вдохнула. Широко распахнутыми глазами таращилась на подбородок Элиона, пока он нёс меня на руках. Было страшно моргнуть и снова провалиться в кошмар. Мы прошли стеклянные двери и попали в ярко освещённое помещение.

Дальше всё смешалось в размытом сиянии слепящих ламп и чужих голосов. Они то ругались, то тихо переговаривались. Меня передавали из рук в руки, я очутилась в каком-то кресле. Глаза слезились от сухости, всё тело тревожно вибрировало. Я сдалась, опустила веки и больше не смогла их поднять.

– Хорошая работа. Спасибо за помощь, вы свободны.

Послышались неразборчивые ответы, затем удаляющиеся шаги. Кто-то подошёл ближе, и я дёрнулась от боли в руке.

– Всё хорошо. Это просто укол, – пояснил незнакомый мужской голос, и я почему-то была уверена, что это он мне.

Потребовалась пара попыток, чтобы всё-таки поднять отяжелевшие веки. Затуманенное зрение не сразу приобрело чёткость.

– Вот так, молодец. Ты меня понимаешь? – Мужчина отложил использованный шприц в металлический контейнер.

Я сосредоточила внимание на собеседнике. Взрослый мужчина, аккуратно убранные чёрные волосы, чисто выбритое привлекательное лицо, в серо-голубых глазах отражались остатки беспокойства.

– Опиши, что ты видишь, – попросил он, когда моё молчание затянулось.

Несколько раз я облизала пересохшие губы.

– Я вижу Дардана Хилла, – мой голос неприятно скрипел.

Все знают нынешнего владельца компании «Меридий», он красуется на обложках многих журналов, а по телевизору и в социальных сетях обсуждают каждую разработку его фирмы или каждый шаг самого Дардана.

Тот улыбнулся, подтвердив, что ответ верный. Не чувствуй я себя так, будто меня разорвали на части и собрали обратно, то подскочила бы от восторга. Однако получилось лишь сесть чуть прямее в медицинском кресле.

Куртка и свитер пропали, на мне остались джинсы и чёрная майка. Левая рука была забинтована, а к правой прикрепили капельницу. Я ненавидела иглы, мысль об одной из них, воткнутой в мою кожу, тут же привела в чувство и заставила замереть на месте.

– Ещё немного и мы закончим, – заметив перемену, заверил Дардан, и я сосредоточила внимание на нём. – На тебя напал онир, а их когти ядовиты для представителей всех трёх миров. Они заражают кошмарами. Без своевременной помощи человек вовсе впадает в кому, у него начинается приступ, и он умирает. По статистике есть около часа, чтобы оказать жертве помощь. Мейв и Элион успели, – словно озвучив привычный инструктаж, рассказал Дардан и развернул закатанные рукава белой рубашки.

На правом предплечье красовался светлый ахакор. У меня не возникло ни единого сомнения, что это платина или же белое золото. В отличие от многих людей татуировка тянулась не только по предплечью, но спускалась ниже, по тыльной стороне ладони к пальцам. Влиятельные персоны предпочитали демонстрировать свой достаток сразу, при рукопожатии.

– Проблема была в том, что часть обломанного когтя осталась в руке, – продолжил Дардан, и я прекратила таращиться на его ахакор. – Пришлось немного разрезать, чтобы извлечь, но мои врачи – мастера своего дела. Зашили аккуратно, и при правильном уходе шрамов не должно остаться. Мы также взяли твою кровь на анализ, чтобы убедиться, что отравление нейтрализовано. Эту процедуру стоит повторить на следующей неделе.

Я растерянно посмотрела на забинтованную руку, догадываясь, что в моей капельнице ударная доза успокоительного, потому что не ощутила тревоги при мысли о заражении неизвестно чем.

– Ты понимаешь?

– Да. А укол? – едва слышно пробормотала я.

– Укол – это второй компонент противоядия. Не обязательный, но на всякий случай. Микель не сумел найти ранившего тебя онира, а яд некоторых особей отличается. Моя компания работает в двух главных направлениях. Технология и развитие медицины. Также я сотрудничаю с палагейцами и даориями. На данный момент местным представителем Палагеды является Элион, а Даории – Микель, который как нельзя лучше подходит для помощи в разработках моей компании.

– Потому что он из Клана Металлов?

– Верно. Элион и Микель регулярно привозят мне образцы разных созданий, и мы совершенствуем антидоты или находим другие способы лечения.

Дардан говорил кратко, подробно и уверенно. Как настоящий глава крупной компании, имеющий ответы на все возможные вопросы по поводу своей продукции.

– Образцы?

Впервые он немного замялся.

– Кай приказал уложить эмпусу в багажник, – припомнила я.

– Неплохой образец, – подтвердил мои мысли Дардан. – Микель сказал, что это ты её застрелила. Хорошая работа. Мы уже изучали эмпусу, но обновить данные не помешает.

– И часто такое происходит?

– Какое «такое»? – Дардан то ли не понял, то ли притворился.

– Нападения демонов или существ с Переправы?

– Сейчас, конечно, редко, но случаются. Элион и Микель хорошо следят за территорией, да и люди остерегаются лезть в местность, близкую к Переправе.

– Всё-таки предубеждение о посещении района не просто байка?

– Нет, прилегающие к проходу улицы действительно опасны.

Один из преподавателей рассказывал, что от Эреба и Никты родилось множество разных существ. И богам удалось согнать самых жутких на Переправу, чтобы те не представляли угрозы для самих палагейцев, но после открытия прохода к нам твари стали выбираться наружу. Именно поэтому наши власти весьма охотно отдали прилегающую территорию представителям Палагеды, чтобы те сами следили за всем, что пытается проникнуть в Санкт-Данам.

Ни в учебниках, ни в архивных документах не было официальной информации, подтверждающей эту теорию. И в новостях я не видела упоминаний о мифических чудовищах, разгуливающих по городу. Да, были убийства и пропавшие без вести, но никогда это не приписывалось существам с копытами или тварям с меняющимся лицом.

– Но это единичные случаи, к несчастью, тебе не повезло попасть в один из них, – пояснил Дардан. – Всё лечение за наш счёт, и надеюсь, мы сможем договориться и сохранить произошедшее в секрете. Не хотелось бы паники. Уверяю, что палагейцы хорошо справляются с задачей и сами отлавливают сбежавших с Переправы тварей прежде, чем те доберутся до людских районов. Тебе…

Дардан не успел закончить: в помещение вошёл Кай. Он одарил меня оценивающим взглядом и обратился к Дардану:

– Похоже, всё в порядке.

– Да, хорошо, что ты быстро догадался об отравлении, – ответил Дардан, вытащил катетер капельницы из моего предплечья и заклеил пластырем.

Как и в том переулке, Кай продолжал выглядеть собранным и абсолютно равнодушным. Единственной погрешностью его идеального образа были плохо смытые разводы на пальцах. Скорее всего, следы моей крови.

Кай отрывисто кивнул и вновь скрылся за дверью.

– Пойдём, Кассия, – позвал Дардан, поддерживая меня под локоть, пока я вылезала из глубокого кресла.

От звуков моего имени из уст столь влиятельного человека я лишилась дара речи и не смогла сказать, что помощь необязательна, он и так уже сделал достаточно. Хотя, встав на ноги, я не оказалась лицом на полу лишь благодаря крепкой хватке Дардана.

Миллиардер сопроводил меня по коридору и, похоже, привёл в собственный кабинет. Мраморный пол с дорогим ковром, терракотовый оттенок стен, стильная обстановка в чёрных и серых тонах. Массивный тёмный стол был единственным тяжеловесным предметом мебели и сразу притягивал внимание, а позади целая стена состояла из огромных окон, которые открывали умопомрачительный вид на ночной Санкт-Данам. Город сверкал неоном, светом уличных фонарей и движущимися фарами машин, маня приникнуть к стеклу и рассматривать вечно оживлённые проспекты. Несмотря на восторг от красоты, подходить ближе я не намеревалась. Руки похолодели при осознании, что мы минимум на сороковом этаже. С высотой я никогда не дружила. Стоять вот так на безопасном расстоянии от края было нормально, но от поездок на лифте вверх или вниз в стеклянных высотках становилось дурно.