Литмир - Электронная Библиотека

Король Эдмунд не счёл нужным встречаться с наёмниками, вероятно посчитав это ниже своего достоинства, но лорд Квейстор не обделил их своим вниманием. Перед отплытием он прибыл к ним ещё раз, в компании вооружённой до зубов свиты, а также одетых по местному обычаю мужчины и женщины с ребёнком лет пяти, которого вела за руку.

– Здравствуйте Рейнгольд, – по-приятельски приветствовал командир королевских гвардейцев капитана «Серебряного Змея». Мужчина и женщина с мальчиком поднялись на Дракон, к неудовольствию островитян, считавших её появление дурным знаком, воины же остались на берегу. – Разрешите представить, милорд, господ, которых передаю Вам на попечение. Этот пропахший мочой засранец – единственный законный король Леса, принц Спарбериан и это ему вы должны вернуть трон. У принца есть длинное дикарское имя с перечислением всех титулов, но мы зовём его так. Покойный папаша, которого вероломные подданные разорвали надвое, привязав за ноги к макушкам склонённых к земле деревьев, вонял также, так что это у них наследственное. Этот господин будет вашим проводником. Знакомьтесь, его зовут Карстон, – закончив с наследником, брат короля представил невысокого коренастого мужчину и когда тот скинул с головы капюшон плотного дорожного плаща, Рейнгольд узнал в нём… рыбака, что взялся отвести их к жилищу Всадника. Военный вождь не подал виду, но команда, не сдержав эмоций, разразилась презрительной бранью в его адрес на своём языке.

– Не знаю, отчего он пришёлся не по душе, – заметил лорд Квейстор, понявший не столько слова, сколько их смысл и одна половина его изувеченного лица выразила искреннее недоумение, а вторая бесстрастно следила за происходящим. – Он отлично знает эти места и обычаи племён, а самое главное их дикарские наречия.

– Команда волнуется не из-за этого: присутствие кормилицы на судне дурной знак, – не став раскрывать истинную причину ответил Рейнгольд.

– Ах вот вы о чём. Но это вовсе не кормилица, – возразил Командор, а Карстон взял слово:

– Это рабыня, что будет вашей платой дикарям за пользование рекой на их территории.

– Между царством Леса и Виенором лежит пустыня, населённая дикими племенами, объединившихся в союз Четырёх Царей – так они называют себя, – вновь вступил в разговор Эйси. Общество их весьма примитивно: они живут кочевьями не строя городов, и у них нет кораблей. Но у их владений река усеяна мелкими островами, с которых в случае неуплаты дани они большим количеством военных лодок атакуют идущие суда. Поэтому придётся заплатить.

– Чем отдавать женщину для услады местного владыки, не проще ли разгромить их, уничтожив, либо просто принудить к миру, избежав позорной дани?

– Вы ошибаетесь, вождь, – произнёс лорд Квейстор. – Это отнюдь не позорная дань, а возможность минимальными потерями сохранить баланс сил на нашей границе. Живущие в пустынных степях орды кочевников, словно прокладка между нами и племенами севера. Время от времени язычники сходятся в жестоких битвах, к нашему удовольствию и либо когда-нибудь истребят друг друга, либо встанут под наш протекторат.

– И вы ошибаетесь, милорд, – вставил Карстон, вновь ставший их проводником. – Дикари не собираются брать её в жёны. Они убьют её и съедят, разделив между знатью самые вкусные части, а сердце поднесут царю.

– Они редко убивают жертву сразу. Вначале отрубают руки по локоть и ноги по колено – для них это особый деликатес. А человек продолжает жить, в специальной клетке; бедолагу усиленно кормят и он без движения заплывает жиром, до тех пор, пока мучениям не приходит конец. Тогда его, наконец, убивают и съедают целиком, разве что кишки выбрасывают собакам.

– Вы поддерживаете союз с людоедами?! – потрясённо воскликнул Рейнгольд, на что Эйси невозмутимо парировал: – Но вы же хотите приручить дьявола? Ради блага своего многострадального королевства я могу не то что обниматься с людоедами, а я готов сам кого-нибудь сожрать. Так что не искушайте меня, милорд, не хочу, чтобы именно Вы стали первым. Честно говоря, вы мне нравитесь. Да, забыл вас предупредить, есть одно обязательное условие, которое должно быть соблюдено: эта девица невинна и такою она и должна остаться до конца вашего совместного путешествия.

– Что, от порченых женщин у людоедов изжога? – проворчал старый Грант.

Не удостоив его ответом, лорд Квейстор ушёл, и Военный вождь, подойдя к Карстону спросил, пристально разглядывая его, словно видел впервые: – Кто ты, дьявол тебя возьми? И что, в конце концов, тебе от нас нужно?

– Я – твой ангел-хранитель, вождь и поверь, большего тебе знать не нужно. Я выполнил свои обязательства перед тобой и не моя вина, что королевские шпионы следили за вами.

– Если ещё раз предашь нас, я вырву твой лживый язык и повешу тебя на нём, – с ненавистью прорычал Валоорф, хватая его огромной пятернёй за шею. Казалось, сейчас шейные позвонки хрустнут, но насладившись моментом, который отчётливо представил себе, великан отпустил проводника и тот, закашлялся, растирая сдавленное горло.

Рабыню с мальчишкой вначале хотели приковать к мачте, как прежде самку дракона, но потом с глаз долой спрятали в трюме. Всё было готово к отплытию, не хватало лишь южного ветра, что раздувая паруса, будет двигать Драконы вверх по течению. Когда ветер всё же подул с нужной стороны, утробно завыл походный рог, команда пришла в движение, убирая паруса да поднимая якорь и судно, разрезая вёслами морскую гладь, наконец, отчалило от причала.

***

По одному из рукавов реки «Серебряный Змей» и присоединившиеся к нему Драконы, подгоняемые попутным ветром стали подниматься вверх по течению, время от времени помогая себе вёслами. Границы Виенора кончались не сразу за городской стеной, а шли вдоль побережья поселениями колонистов, строившие из дерева и ракушечного камня защитные укрепления. Колонисты выращивали хлеб, вспахивая на огромных круторогих волах целинные земли бескрайней степи начинавшейся сразу за песочной полосой пляжа, высаживали виноградную лозу и фруктовые сады, обживая эти пустынные места, где из-за обилия солнца и отсутствия дождей деревья не встречались вплоть до отрогов, упиравшихся в небо гор. Степь, ровная как человеческая ладонь лежала от края до края горизонта, и в ней нельзя было найти не то что бревна, а даже ветки, чтобы отогнать назойливых мух. Жизнь не была лёгкой, но таковою являлась их родина и люди, обитавшие тут, любили свой суровый край.

Лес купцы сплавляли по реке, следуя за плывущими брёвнами на плотах, с обустроенными на них крытыми корой хижинами. Путь был неблизким и трудная, опасная дорога из-за нападений степняков, с которыми не всегда удавалось договориться, занимала много времени. Обратно купцы везли на больших плоскодонных посудинах всё, что пользовалось спросом в лесной глуши. Их собирали из разобранных плотов и то были добротные хорошо просмоленные суда, не боявшиеся мелководья, длинной не редко до пятидесяти и шириною до двадцати пяти ярдов. Большой квадратный парус с кливером позволял в случае попутного ветра пусть и медленно, но подниматься вверх по течению. Если же ветер дул в другую сторону матросы брались за вёсла или продвигались вперёд при помощи воловьих упряжек, а то и рабов, что тянули корабль вместо тягловых животных.

Работорговля в те времена уже сходила на нет, но на побережье моря Семи Берегов она по-прежнему процветала. Войны были довольно часты среди северных племён и поток захваченных жителей или пленных солдат противника унылой вереницей брёл на невольничий рынок Аль-Ватана или Тадмора, второго по численности города Виенора. Заправляли здесь, как правило, Радониты, пришлые работорговцы – темнокожие люди с пшеничным цветом волос. Они селились обособленно от других и занимались только рабами, практически монополизировав торговлю ими. На невольничьи рынки свозились несчастные со всего Серединного мира, и здесь можно было встретить людей всех цветов кожи, от голубоглазых гигантов-северян, до чёрных как смоль карликов, живущих на крайнем юге. В редкие времена мира стоимость рабов взлетала многократно, но стоило войне начаться, и цена на живой товар падала.

11
{"b":"870984","o":1}