– Поддерживаю, – сказала Сова. – Она и сегодня всё поломать хочет.

– Уж молчала бы! – огрызнулась Лиса. – И кто только придумал из тебя символ мудрости сделать…

В это время из норки показался зайчонок. Он наполовину вылез из норки, повёл носом туда-сюда, глянул на окружающий мир, который видел впервые.

– Мой! – закричала Сова. – Никому не трогать, я его два дня и две ночи поджидала!

– Да хоть три! – хмыкнула Лиса и собралась прыгнуть, чтобы одним махом преодолеть расстояние до вкусной цели.

– А вот зря вы все так рано размечтались, – сказал Волк и пошёл твёрдой поступью к норке.

Над головой у него пролетела Сова, её он сбил левой лапой. Справа к норе стрелой бежала Лиса. Волк её остановил правой лапой.

У самой норы началась потасовка. Сова, прихрамывая на одно крыло, с трудом взлетела на прежнее место и оттуда наблюдала драку хищников. Зайчонок, почуяв тревогу, сделал так, как учила мама – если что непонятно, прячься в норку.

Основательно намяв друг другу бока, Волк и Лиса разбежались в разные стороны и скрылись кто куда. Сова потому и была символом мудрости, что знала – сидеть тут нечего, после такой потасовки из норы никто не выйдет.

Вечером вернулась Зайчиха-мама. Принесла зайчатам морковку, капустные листочки и даже спелое краснобокое яблоко.

– Кто выходил из норы? – строго спросила мама деток, когда раздала малышам гостинцы.

– Мама, честное слово, я только высунул нос, – сказал Шустрик. – Не ругай меня.

– Я не буду тебя ругать, сынок. Хорошо, что всё так обошлось. Но дай мне слово, что ты больше никогда не нарушишь моих запретов.

– Никогда!

– Вот и хорошо. А мы все сегодня ночью переедем в другую норку. Вы у меня уже выросли. Нам здесь стало тесно. Там тепло, сухо и безопасно. И там я вам разрешу гулять!

– Ура! – закричали маленькие зайчата, которые почувствовали, что они и впрямь подросли. Пусть пока не стали совсем большими, но они уже смогут гулять, а это совсем другое дело, если слушаться маму!

Ворона, которая мечтала стать чайкой

В одной приморской деревушке жила-была ворона. Жила она возле коровьей фермы. Такое место для жизни – просто вороний рай. Конечно, она там жила не одна, а в большой вороньей семье. Они все были одинаковые: чёрные и горластые.

Наша ворона тоже была горластая и почти чёрная. Почему почти? Потому что у неё в хвосте было одно белое перо.

Сородичи называли это белое перо дурной наследственностью.

Поговаривали, что одна из вороньих прабабушек была белой вороной. И отличалась от остальных не только цветом, но и характером.

Бабушка эта вообще была какая-то не такая. Её считали чудаковатой. Потому что она любила музыку и писала стихи.

Да да, она писала стихи! Что воронам совсем не свойственно. Конечно же, над ней все смеялись. Но она не обращала внимания. Может, просто делала вид, что ей не обидно.

Кто ж их знает, белых ворон…

Так вот, наша ворона с белым пером, тоже была немного чудаковатой.

Стихов она не писала. А может, и писала, только тайно. А вот музыку любила.

На ферме часто включали магнитофон с разными песнями. Говорят, что от музыки у коров увеличиваются надои молока. Так что музыка на ферме звучала часто.

Каждый день. Разные песни были. Но в основном про Черное море. Какое оно красивое, синее, глубокое да широкое. Какие белые корабли по нему плавают. А особенно вороне про чайку нравилось.

«Чайка над морем кружится, белыми крыльями машет… Солнце на краешек моря ложится. А утром свой сон ей расскажет…»

Чаек ворона никогда не видела.

Конечно, ведь от её фермы до моря было километров сто. Далековато. Но вороне очень хотелось увидеть море, корабли и чаек. Ей почему-то думалось, что это белое перо у неё в хвосте вовсе даже не от прабабушки, белой вороны. Она думала, что среди её вороньих предков есть и чайки!

Мысль эта не давала ей покоя.

И однажды рано утром она полетела. Дорогу к морю она не знала. Но своим вороньим умом догадалась, что лететь надо вдоль автомобильной трассы, по которой каждый день возили бочки с молоком. А возили их в город.

Она никому не сказала, что улетает навсегда.

Долго летела наша ворона, целый день. Очень устала и решила отдохнуть. Приземлилась на крышу ресторана «Морской бриз». Надо же, какое хорошее название, – подумала ворона. Наверное, это знак свыше!

До моря было ещё далеко, и вороне необходимо было подкрепиться. Она огляделась по сторонам и увидела мусорные баки. Обычно в таких баках было чем поживиться. Тем более, что баки стояли рядом с большим рестораном.

Предвкушение счастья просто распирало воронью грудь. Она никогда не обедала в настоящих ресторанах, никогда не пробовала дорогой ресторанной еды. И вдруг – такое счастье привалило.

Она медленно слетела с крыши и села на краешек мусорного контейнера. О боги! Чего в этом контейнере только не было! И куски котлет, и картофельные очистки, и даже остатки настоящего картофельного пюре! А сколько там было хлебных корочек! Столько ворона никогда прежде не видела.

На ферме, где жила ворона, хлеб берегли, им не разбрасывались. В лучшем случае, воронам доставались хлебные крошки. Ворона вытащила себе кусочек котлетки и хлебный мякиш, пропитанный каким-то вкусным соусом. Она ела и наслаждалась.

Вдруг услышала голос: «Муррр, что это ты делаешь на нашей территории, брысь отсюда».

Ворона оглянулась и увидела большущего чёрного кота. Он был не только большой, но и очень толстый.

Он кинулся на ворону и схватил её за хвост. Ворона вырвалась. Но единственное белое перо осталось в зубах чёрного кота. «Лучше бы он меня съел», – подумала ворона. «Как же я теперь чайкам докажу своё с ними родство?» Настроение у вороны было испорчено.

Ей срочно надо было забрать у кота своё белое перо. Ждала она недолго. Кот вскоре выплюнул перо, подкрепился котлеткой и гордо удалился. Перо лежало в грязи, рядом с мусорным контейнером.

Ворона слетела с крыши, схватила его и полетела дальше. Она летела долго. Ей казалось, что прошла вечность. Пока не увидела, как в лучах южного заката россыпью бриллиантов засияло Чёрное море.

Как же это было красиво!

Ворона собралась с силами и рванула в сторону этого бриллиантового заката. Она ходила по берегу и смотрела в морскую даль. Из её чёрных глаз катились слезы счастья. Так на берегу, в песочке, она и заснула.

Разбудили её крики чаек. О, как прекрасны были эти птицы! Белые, как её перо. Она посмотрела на лежащее рядом с ней перышко и горько заплакала. Потом разбежалась по песчаному пляжу и взлетела ввысь.

Туда, где в лучах рассветного Солнца летали прекрасные белые чайки и пели свои дивные песни своими чарующими воронье ухо голосами!

«Я чайка!», – кричала ворона. Она смотрела, как чайки летают и, камнем падая в воду, вылавливают рыбок и съедают их прямо на лету.

«Какое же это чудо! – думала ворона. –Как они прекрасны и величественны, эти чайки». Чайки смеялись над ней. Но ворона летала над морем и кричала, размахивая своим единственным белым пером, что её бабушка была чайкой. И что она тоже чайка, самая настоящая.

И что главное для чайки – это не внешность, а состояние души! И тут она сделала крутой вираж и кинулась в воду за рыбой. Она стрелой влетела в воду… Изо всех своих вороньих сил! С радостью и с любовью!

Вода оказалась неожиданно мокрой и солёной. Ворона кое-как выбралась на берег и подумала: «Ничего, я стану сухопутной чайкой!». Ведь главное – желание и правильно поставленная цель, верно?

Как ежик перестал бояться

В одном лесу жил-был ежик. Обычно ежи – самые спокойные звери на свете. Обижать никого не обижают (если, конечно, не наступать им на лапы), но и сами никого не боятся. А что бояться, если ты со всех сторон иголками утыкан – не подступишься?

Но этот ежик был еще маленький и почему-то боялся всего на свете. Ночью сидел под кустом и дрожал в темноте от голосов ночных птиц и животных, от воя ветра в кронах деревьев и от треска ломающихся веток. А днем опять дрожал: мало ли кто вокруг бегает и над головой летает?