– Мария ругается, – улыбнулся Гуров. – Тоже все талдычит про постельный режим. Хорошо, что этот чертов итальянец загрузил их работой. С утра до вечера репетиции, а то бы она мне житья не дала. А вообще она молодец. Если бы не жена, вряд ли бы мы с тобой сейчас разговаривали.

– Да, есть еще женщины в русских селеньях, – закивал Крячко. – Но ты тоже молодец, между прочим. На шестерых с бейсбольными битами – с одним только удостоверением… Это прямо цирковой номер!

– Посмейся, посмейся! – с угрозой сказал Гуров. – Взглянул бы я на тебя в подобной ситуации!

– А чего тут глядеть? – авторитетным тоном заявил Крячко. – Действовать надо было, в принципе, иначе. Нужно было таранить основные силы машиной, а уже оставшихся в живых противников дорабатывать с помощью трофейного оружия, которое они в панике побросают. Лично я сделал бы именно так. Но тут, конечно, тебя можно понять. У тебя машина поновее.

– Ты боевиков много на ночь смотришь, – заметил Гуров. – У нас все-таки не Голливуд. Зато теперь в том переулке постоянно катается патрульная машина. Тоже на воду дуют. Только вряд ли эта история повторится.

– Думаешь, это не ваши, не местные?

– Я думаю, что это кто-то намеренно сводил счеты с Пчелинцевым. В театре этого человека недолюбливают. Сложный, заносчивый, непредсказуемый. Выполняет свои обязанности так, будто одолжение всем делает. В принципе, так оно и есть, видимо. Не на зарплату же он «Ламборджини» купил. Значит, театр – это для отвода глаз. К сожалению, пока ничего насчет скрытой жизни господина Пчелинцева мы с тобой не нашли. Сам он в коме и сказать ничего не может. Единственная версия, которая пока приходит мне в голову, – запланированное покушение, замаскированное под уличное хулиганство. Пчелинцева, скорее всего, дожидались возле театра. По дороге домой в тихом переулке его догнал автомобиль и подрезал так, что Пчелинцев поцеловал столб. А дальше началось учение уму-разуму. Автомобиль их я мельком видел – битый-перебитый «Москвич», его сейчас усиленно ищут, но не факт, что найдут. Самый реальный путь выяснить истину – поговорить по душам с гражданином Смагиным. Нужно проверить по картотеке его отпечатки пальцев – в суматохе про это все забыли. Или хотя бы намекнуть ему, что проверим. По-моему, такое заявление сделает его куда сговорчивее.

Они подъехали к воротам больницы, где их остановил охранник. После недолгих переговоров и ознакомления с документами их пропустили на территорию больницы.

Больница была новая, из нескольких корпусов, расположенных на практически голой асфальтированной площадке размером с четыре футбольных поля. Здесь и сейчас велось строительство. Для удобства ограда с одной стороны была разобрана, и через образовавшийся проем на территорию въезжала техника, подвозились стройматериалы и вывозился мусор. Некоторые посетители, особенно на колесах, также предпочитали пользоваться этими импровизированными воротами, так что присутствие охраны на входе выполняло в настоящий момент роль декоративную. Гуров мысленно отметил этот факт, не подозревая, что он имеет куда большее значение, чем это могло показаться на первый взгляд.

Им нужно было подъехать к самому дальнему корпусу, находившемуся за зданием кухни и подстанцией, способной обеспечивать больницу автономным электроснабжением на случай какой-нибудь непредвиденной ситуации. Торец корпуса выходил на гараж, где стоял служебный транспорт. Надземным переходом корпус соединялся с другим корпусом, поменьше, где располагалась лаборатория.

Еще не добравшись до места, Гуров и Крячко обратили внимание на толпу людей, суетившихся возле здания. Отчасти это было похоже то ли на толкучку, то ли на игру в наперстки. Такое поведение показалось Гурову странным и настораживающим. Ничего подобного видеть на территории больницы ему прежде не доводилось. Он без колебаний направил свой «Пежо» в ту сторону, где наблюдалось скопление людей.

Из машины они с Крячко выскочили одновременно. Предположениями между собой они не обменивались, но у обоих сердце сжималось от недобрых предчувствий.

– Что тут у вас произошло? – спросил Гуров у молоденькой девушки в белом халате, которая стояла с краю волнующейся толпы.

Она оглянулась и посмотрела на него большими, полными любопытства глазами.

– Ой, говорят, там из окошка человек выпал! – замирающим от священного ужаса голосом сообщила она. – Насмерть!

Гуров, не церемонясь, растолкал толпящихся зевак и пробился к самому центру людского водоворота.

– Пропустите! Милиция!

Наконец он увидел страшную картину – распластанное на асфальте человеческое тело, больше похожее на муляж, изготовленный для съемок фильма ужасов, неестественно вывернутое и даже как будто сплющенное, опутанное бинтами и какой-то проволокой. Пижама, в которую был одет погибший, в некоторых местах пропиталась темной багровой кровью. Одного взгляда Гурову хватило, чтобы узнать в этом человеке Смагина.

Он вскинул голову и увидел на четвертом этаже распахнутое настежь окно.

– Вот так попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – пробормотал он себе под нос любимую присказку, которая в данных обстоятельствах приобрела весьма актуальный и зловещий смысл.

– Я иду, а тут тр-р-рах! – растерянно произнес рядом какой-то длинный парень в рабочей спецовке. – Хорошо, он заорал. Я назад отпрыгнул, а то бы точно сейчас два трупа было! – Он беспомощно развел руками.

Гуров посмотрел на его изумленное бледное лицо:

– Когда это произошло?!

– Да вот только что, – сказал кто-то за спиной Гурова. – Ну, может, с полминуты прошло…

Он оглянулся, нашел в толпе Крячко, махнул ему рукой.

– Последи за выходом! – крикнул Гуров, срываясь с места. – Я наверх!

Он помчался к дверям корпуса так, будто хотел поставить мировой рекорд на стометровке. Влетел в просторный холл, распугав мирных посетителей, и устремился к лифту.

Его поведение очень не понравилось царственного вида даме, сидевшей при входе за столом справок. Она сорвалась с места и рванула наперерез Гурову, пытаясь поставить ему заслон своим довольно внушительным бюстом, который, как таран, выпирал из белого халата.

– Мужчина, куда вы?! – грозно вопросила она хорошо поставленным голосом и расставила пошире руки, намереваясь поймать Гурова в свои объятия.

Гуров задержался на мгновение, бережно, но решительно подхватил даму за не вполне осиную талию, оторвал от земли и в одну секунду посадил на барьер пустой раздевалки. С ноги дамы свалилась туфелька и цокнула, коснувшись узорной плитки, которой был выложен пол в холле. На лице дамы появилось выражение такого удивления, словно ее только что похитили марсиане.

Гуров успел еще отвесить ей легкий поклон и немедленно двинулся дальше. Точнее, он просто вломился в кабину лифта и, не обращая внимания на других претендентов, тут же нажал на кнопку с цифрой «4».

– Просто хамство какое-то! – услышал он запоздалые негодующие выкрики за смыкающимися дверями.

– Прощения попросим после победы, – виновато пробормотал себе под нос Гуров. – Кто не успел, тот опоздал, а мы и так уже к шапочному разбору прибыли…

Секунды, которые занял подъем лифта на нужный ему этаж, показались Гурову вечностью. Он даже не стал ждать, пока полностью раскроются двери – выкарабкался из лифта, как утопающий из погибающей субмарины. На него уставилось несколько пар глаз – кажется, его безоговорочно приняли за сумасшедшего. Никто даже слова ему не сказал. Зато он без предисловий подскочил к человеку в белом халате, который стоял к нему ближе всего, и, едва не схватив его за грудки, выпалил прямо в лицо:

– Кто тут был?!

Как ни странно, но медик понял Гурова с полуслова. Он ткнул пальцем в глубь коридора и быстро сказал:

– Видели, как выходил из палаты человек в рабочей одежде. Медсестра сделала ему замечание. Но в этот момент со двора начали кричать, и она отвлеклась. Мы все тут в шоке.

– Куда он пошел? Видел кто-нибудь? – нетерпеливо спросил Гуров.