— Не удивительно. Здесь полно людей, Геральт, — Йеннифер усмехнулась и посмотрела на ведьмака, протягивая руку к его лицу, она мягко коснулась кончиками пальцев щеки, — знаешь, я же не зря притащилась на этот праздник. Одна ночь.

— А на утро скажешь, что передумала, — ведьмак улыбнулся и взял чародейку за руку, прижимаясь щекой к ее ладони.

— Не скажу, — Йеннифер легко улыбнулась и медленно поднялась со стула, — идем внутрь таверны.

— Вот так сразу? — Геральт, конечно, двинулся следом, но был очень удивлен.

Внутри было абсолютно пусто. Конечно, все сейчас на улице. Или не все? С одной из комнат на втором этаже раздавались многозначительные звуки, что повеселило и ведьмака, и чародейку. Йеннифер поднялась еще выше, на третий этаж, и выбрала самую дальнюю комнату, входя внутрь. Геральт вошел следом и закрыл за собой дверь на засов. Йеннифер стояла позади него, прижимаясь грудью к крепкой спине, и, руками расстегивая легкую рубашку, касаясь грубой тканью перчаток кожи. Геральт завел руку назад, касаясь бедра девушки ровно в месте манящего разреза. Мужчина резко развернулся и, подхватив чародейку под бедра, прижал ее спиной к стене, от чего в комнате раздался глухой стук. Оба тихо засмеялись, соприкоснувшись лбами и закрыв глаза.

Торопиться не хотелось. Хотелось растянуть этот момент. Превратить его в вечность, разделенную на двоих. Йеннифер мягко стянула с ведьмака рубашку, бросая ее на пол и положив руки на крепкие плечи. Геральт прикоснулся губами к тонкой шее, прокладывая дорожку из поцелуев к острому плечу. Чародейка начинала учащенно дышать, слегка царапая кожу на спине Геральта, ощущая под ногтями шрамы. Ведьмак слегка сжал руками бедра девушки, кусая ту за выпирающую ключицу и отстраняясь.

Отпустив чародейку, Геральт сделал шаг назад и развел руки в стороны. Йеннифер улыбнулась уголком губ и толкнула ведьмака в грудь, заставляя того сесть на кровать, отозвавшуюся протяжным скрипом. Чародейка медленно провела руками по своей шее, чуть задрав вверх подбородок, после чего начала медленно скользить руками по груди, бедрам, поворачиваясь спиной к Белому волку, внимательно запоминающему каждый изгиб тела. Легкое движение руки и платье спадает с тела, останавливаясь на бедрах. Йеннифер встала вполоборота. Так, что теперь Геральт видел торчащий бусинкой маленький сосок. Девушка прикусила губу и поманила ведьмака пальцем, взглядом намекая на помощь с платьем. Геральт поднялся с кровати, которая вновь заскрипела, и встал на одно колено рядом с чародейкой. Так, что его лицо находилось ровно напротив собравшегося на бедрах платья. Положив мозолистые ладони на бедра Йеннифер, Геральт начал осторожно стягивать его вниз, касаясь губами каждого нового участка обнажающейся кожи. Пара мгновений и чародейка остается абсолютно незащищенная одеждой, поражающая ведьмака красотой и грацией. Сейчас он остро ощутил, что за эти два года он соскучился по ней. По запаху сирени и крыжовника, который витал вокруг них.

Йеннифер коснулась рукой подбородка Геральта, призывая его подняться, после чего мягко коснулась губами уголка его губ, положив руку на выделившийся бугорок брюк, отзывающийся на ее действия. Чародейка медленно провела кончиком языка меж приоткрытых губ ведьмака, уже обеими руками освобождая Геральта от его брюк. Покончив с так надоевшей одеждой, Йеннифер вновь усадила ведьмака на постель, сама размещаясь у него на коленях, лицом к лицу.

— Не хватает единорога, — усмехнулся ведьмак, положив руки на обнаженные ягодицы.

— Заткнись, — чародейка прикусила мочку уха Белого волка, зарываясь пальцами в отросшие, за время путешествия, белые волосы.

Геральт лег на спину, услышав тихое оханье чародейки, он хмыкнул, слегка сжимая ее бедра. Йеннифер решила, что нет смысла тянуть еще больше. Она уже чувствовала то, как сильно ведьмак жаждет ее. И сама не отрицала этого со своей стороны. Все же прошло два года. Чародейка накрыла губы ведьмака поцелуем, полным безумия, в противовес нежным движениям ее рук по груди Геральта. Белый волк сразу ответил на поцелуй, углубляя его и касаясь руками нежных грудей чародейки, очерчивая кончиками пальцев ореолы сосков и чуть покручивая их. Йеннифер тихо и сдержано постанывала в поцелуй, рукой спускаясь вниз по торсу ведьмака, обхватывая рукой орган, давно готовый оказаться внутри нее.

Каждый раз с этим… человеком оказывался для Йеннифер волшебным. Из множества ее любовников, только Геральт приносил чародейке неземное удовольствие. Прервав поцелуй, Йеннифер взглянула в глаза ведьмака, касаясь головкой его органа своей промежности, но не опускаясь на него ниже. Геральт знал, что она обожает так дразнить его, но сам ненавидел такие моменты. Когда она вот, почти его, но нет. Единственное, что радовало ведьмака в такие моменты — выражение лица чародейки. Алые щеки, приоткрытые губы и глаза, заполненные пеленой желания. Секунда и он внутри. Горячее тело приносит долгожданное ощущение, которое стирает все границы и Геральт сразу начинает быстро двигать бедрами, погружаясь в тело как можно глубже, доводя Йеннифер до исступления, заставляя ее задыхаться стонами, сжимая руками все, до чего может дотянуться.

В такие моменты от нее не оставалось и следа от привычной стервозности. Обычно противная чародейка предстает совсем иной. Такая она только с ним. Резко повернув Йеннифер на спину, Геральт нависает над ней, вновь погружаясь с разгоряченное нутро. Девушка закинула ноги на поясницу, сцепляя их между собой за спиной, и крепко обняла ведьмака за шею. Прогибаясь в спине, чародейка с каждым движением все отчетливее старалась подмахивать бедрами в такт движений ведьмака, но сбивалась, не в состоянии сосредоточиться. Минуты тянулись, складывались в сладкую бесконечность. Аромат сирени и крыжовника смешался с запахом желания и страсти, дурманил головы, заставлял движения становится все жестче и быстрее.

Через какое-то время, в комнате стихло. Раздавались лишь тяжелые вздохи Йеннифер и Геральта, лежащих рядом друг с другом, крепко обнявшись. -Светает, — Геральт тихо проговорил, боясь ответа чародейки.

— Да, мне пора, — Йеннифер осторожно выбралась из крепких объятий, напоследок необычайно нежно коснувшись губами губ ведьмака.

— Не останешься? — Геральт приподнялся на одной руке, наблюдая за обнаженный фигурой девушки, освещенной лучами рассвета.

— Нет, Геральт. Мы же говорили об этом. В честь праздника… — чародейка замолчала, надевая платье, поправляя волосы и надевая перчатки.

— И когда мы вновь встретимся?

–Геральт сел на краю постели, опираясь локтями о колени и ожидая ответа.

— Через два года. Здесь, — Йеннифер обернулась к нему, неуверенно теребя в руке одну перчатку.

— Два года, Йен. Серьезный срок, ты ведь понимаешь, — ведьмак покачал головой и вздохнул, обдумывая слова чародейки.

— Если это предназначение, то случится вновь. Ты же знаешь это лучше любого, — Йеннифер легко улыбнулась и, слегка кивнув головой, покинула комнату.

Она не имела привычки прощаться. Считала это ненужным. И это было правильно. Прощания даются нелегко. Ведь не всегда тебе хочется потерять то, что только что обрел. В память о чародейке остался лишь аромат сирени и крыжовника, лежащий на полу венок и тепло в сердце, которое стало надеждой. Надеждой увидеть здесь через два года ее. Обладательницу копны черных волос, Йеннифер.