– Вероятно, до присутствующих здесь доходили слухи, что на моей родине ваш материк называют «страной дикарей». Только что услышанное мною, эта ужасная, ни с чем не сообразная ложь, наглядное тому подтверждение. Кто позволил советнику Ирврашу чернить достоинство моего мужа подобными намеками? Чем объяснить то, что моему мужу, честному и принципиальному человеку, никогда не доверяют и его слово всегда ставится под сомнение?
Чтобы скрыть улыбку, помимо воли возникшую на губах, СарториИрвраш разгладил усы.
– Простите, госпожа Динью, но почему вы решили, что отмеченный мной инцидент как-то связан именно с вашим мужем? Мне кажется, я ни словом о нем не обмолвился. Все тоже так считают – сами удостоверьтесь.
ЯндолАнганол снова поднялся.
– Двое наших лазутчиков, переодевшись дриатами, отправились на Нижний Рынок и свободно купили там ружье. Предлагаю сейчас же провести наглядную демонстрацию возможностей этого нового оружия, дабы все присутствующие поняли, что с этих пор они вступают в новую эру военного искусства и обратно дороги нет. Возможно, после этого вы измените свои взгляды и поймете, почему мне приходится нанимать армию фагоров и вообще проводить особую политику.
Сверля взглядом панновальского принца, король Орел продолжил:
– Если только, конечно, ваша чистоплотность позволит вам вытерпеть непродолжительное присутствие анципиталов в этом зале…
Король звонко хлопнул в ладоши. Затянутый в кожу капитан-оружейник из его свиты твердым шагом вышел в коридор и громко выкрикнул команду. Печатая шаг, в зал вошли два фагора со спиленными рогами, до тех пор ожидавшие за дверью. Когда двурогие проходили мимо окна, их белый мех блестел на солнце. Один из фагоров нес перед собой ружье – мушкет с фитильным замком. Остановившись в одном из концов зала, фагор с ружьем опустился на одно колено и начал приготовлять оружие к стрельбе – перед ним мгновенно очистился коридор во всю длину зала.
Мушкет представлял собой шестифутовый металлический ствол, через равные промежутки прикрепленный витками серебряной проволоки к прикладу из полированного дерева. В передней части дула, примерно под мушкой, имелась прочная стойка-треножник с когтистыми лапами, обеспечивающими надежное сцепление с полом. Сняв с пояса специальный рог, фагор насыпал из него в дуло мушкета меру пороха, после чего при помощи шомпола забил в ствол свинцовый шарик и запечатал пыжом. Насыпав пороха на полку мушкета и запалив фитиль, фагор прижал приклад к плечу и изготовился к стрельбе. Стоявший над ним все это время капитан фагоров следил за правильностью заряжания ружья.
Тем временем второй фагор, добравшись до дальнего конца зала, остановился, повернулся к своему товарищу лицом и замер, поводя ушами. Послы и дигнитарии, возлежащие на подушках неподалеку от второго фагора, немедленно поднялись и очистили вокруг него изрядную площадку.
Фагор с мушкетом тщательно навел свое поддерживаемое треножником оружие на стоящего напротив соплеменника и нажал на спуск. Резко зашипел горящий порох, последовал громкий хлопок, от которого у всех заложило уши. Из ствола мушкета вырвалось пламя и длинный клуб белого дыма.
Фагор-мишень покачнулся. На груди у него, там, где помещались жизненно важные органы, неспешно начало расплываться широкое пятно желтой сукровицы. Прошептав что-то, анципитал пошатнулся, ухватился лапой за рану в груди и со стуком замертво упал на пол.
От непроглядного удушливого дыма, заполнившего зал, со всех сторон поднялся кашель – дипломаты зажимали ладонями рты и протирали глаза. Многих охватила паника. Подхватив полы чарфрулов, люди толкаясь принялись ломиться в коридор, на воздух. ЯндолАнганол и СарториИрвраш наблюдали за происходящим молча, не двигаясь с места.
Увидав из своего тайного наблюдательного пункта демонстрацию нового страшного оружия, королева убежала в свои покои и заперлась там.
Она ненавидела расчетливость властей предержащих. Она точно знала, что выпады панновальской делегации, возглавляемой принцем Тайнцем Индреддом, вовсе не были направлены против Сиборнала, поскольку с тем вопрос был ясен – Сиборнал давно и прочно считался вечным врагом Панновала; взаимоотношения этих двух государств при всей их озлобленности и непреклонности были хорошо понятны любому. Истинной же мишенью острых речей панновальцев был король ЯндолАнганол, которого они всеми силами стремились накрепко привязать к себе. Из чего следовало, что она – также имеющая над королем определенную власть – представляла для них, монахов, угрозу как соперница.
Обедала королева МирдемИнггала со своими фрейлинами. По правилу, принятому при дворе, король ЯндолАнганол вкушал свой обед вместе с гостями. Гуаддл Улбобег заслужил мрачный взгляд со стороны главы своей делегации за то, что, остановившись около короля, тихо проговорил:
– Устроенная вами демонстрация устрашает, но не слишком впечатляет, ваше величество. Наши полки, ведущие боевые действия против сиборнальцев на северном побережье, уже давно знакомы с действием этих мушкетов. Тем не менее, в одном вы, по всей видимости, были правы, хотя это и не прозвучало так явственно, – нам непременно необходимо научиться производить такие ружья самим. Будьте уверены, ваше величество, – принц предложит вам выгоднейшую сделку.
Отобедав и едва ли почувствовав вкус съеденных блюд, королева вернулась в свои покои, где уселась у любимого окна на круглый диванчик, стоящий у стены в полукруглой нише окна. Ее мысли были заняты ненавистным принцем Тайнцем Индреддом, больше всего напоминающим мерзкую жабу. Принц приходился родственником королю Олдорандо Сайрену Станду, не менее отвратному типу, женатому на женщине-мади. Козни, которые строили эти мерзавцы королевских кровей, были так гнусны, что принцу действительно можно было предпочесть даже фагоров!
Из окна ей был хорошо виден выложенный изразцовыми плитками бассейн-купальня, в котором она так часто освежалась. У дальней стороны бассейна возвышалась стена, скрывающая прелести купающейся королевы от жадных посторонних глаз; у ее подножия, почти на уровне воды, имелось небольшое отверстие, забранное решеткой. Там, в глубинах камня, в подземной тюрьме, томился король ВарпалАнганол, угодивший в заточение незадолго до королевской свадьбы. В бассейне – она хорошо видела это из своего окна – медленно кружили золотистые карпы. Как и свергнутый король ВарпалАнганол, карпы были здесь пленниками.
В дверь ее покоев постучали. Слуга доложил, что королеву хочет видеть ее брат.
ЯфералОборал ждал ее, облокотившись на перила балкона. И брат и сестра знали, что если бы не жена-королева, у короля ЯндолАнганола не дрогнула бы рука убить последнего мужчину из рода Оборалов.
Брата королевы нельзя было назвать красавцем; всю красоту природа с избытком предоставила в распоряжение МирдемИнггалы. Лицо ее брата, худое, похожее на череп, всегда казалось раздраженным и злым. Яф так и не научился держать себя с достоинством, чем так славился король ЯндолАнганол; стоило взглянуть на молодого Оборала, как сразу становилось ясно, что этот человек давно оставил всякие надежды на успех в жизни или карьеру. Брат королевы служил Орлу безропотно и верно и был всецело предан своей сестре, чью жизнь ставил гораздо выше собственной, видя в ней все упования своей семьи. Брат был посредственностью, но за это она его и любила.
– Ты не был в Зале совета?
– Туда таких, как я, не приглашают.
– То, что случилось там, ужасно.
– Я уже кое-что слышал. Ио Пашаратид места себе не находит – его снова допекли. Хотя его непросто пронять – он холоден, словно кусок лордриардрийского льда. Представь себе – от солдат я слышал, что в городе у него есть женщина! Он лихой парень, этот сиборналец – так запросто играет со смертью!
МирдемИнггала блеснула в улыбке зубами.
– Мне не нравится, как он смотрит на меня. По-моему, если у него женщина, это не так уж плохо!
Брат и сестра рассмеялись. Некоторое время они весело болтали о том о сем, о всяких пустяках. Их отец, древний старик, уже слишком немощный, чтобы представлять какую-либо опасность для существующего правителя, жил вдали от столичного шума в небольшом поместье, где часто жаловался на жару. О старом бароне больше не вспоминали как о враге. Барон любил рыбачить: только река сулила прохладу.
