Ещё помню тогда эти бабцы вручили нам свою лохматую рыжую собачонку, неопределённой породы, чтобы та не крутилась под ногами во время траурных приготовлений. Нам пришлось нянчиться с этим растрёпанным повизгивающим существом – вот, уж поистине домашние питомцы учатся у своих хозяев правилам коммуникации. Завершилась вся катавасия тем, что умершего, нарушив правила тех времён, не внесли из морга в дом, а выставили возле подъезда на всеобщее обозрение. В ту пору было принято выносить упокоившегося вперёд ногами из своего дома, чтобы он типа простился с родными пенатами и обрёл покой в загробном мире. По славянскому поверью это делалось из-за того, что дверь расценивалась ими как портал в потусторонний мир, и вынося домовину подобным образом, живые указывали мёртвому направление в загробное царство. Короче, остался покойник без направления в своё царство и был совершенно дезориентирован в пространстве. Люди тогда были мало осведомлены о направлениях и порталах для мёртвых, потому как распространение подобной информации не особо приветствовалось, но были отлично инструктированы некоторыми бабушками, имевшими знания про ритуалы с покойными.
Так вот, все сочли этот поступок актом неуважения к духу умершего, ведь при жизни он был почитаем всем домом, и многие понимали, что он тащит на себе неподъёмную ношу. Но однажды пришло его время скинуть этот груз самым неожиданным скоропостижным образом, и, наверное, смерть стала для него освобождением – он вырвался из удушливого мирка крайне беспокойного семейства. Однако, духу не было воздано дани отказано уважении и почтении самым дерзким образом.
Мы со старшей сестрой тогда целый день обсуждали странный и глупый поступок соседок с нижнего этажа, потому что Анатолий, как звали умершего, явно заслуживал большего. Мы очень жалели его, вспоминали как доброго и светлого человека. Он оставил двух нездоровых на голову тёток и маленькую капризную внучку в полном одиночестве: несмотря на их количество каждый был совершенно одиноким. Теперь они могли неистовствовать в своей несуразной жизни по полной программе. Что, собственно, они и начали делать с момента смерти главы семейства. Было понятно, что остаток семьи – это организм, лишившийся головы, и ожидает его полный хаос, потому что единственный усмиритель и координатор почил в бозе.
К вечеру, разговоры о проступке нижних соседок угомонились, и мы сели с сестрой на диван, укрывшись большим лёгким одеялом, смотреть какой-то кинофильм о житье-бытье некой симпатичной особы, запутавшейся в своих отношениях с противоположным полом. Увлечённые сюжетом, мы совершенно забыли о случившемся. Так бывает, когда внимание переключается на что-то ещё более захватывающее. Но самое захватывающее ещё было впереди!
Ближе к полуночи стихли наши с сестрой разговоры, прошла волна возмущения вокруг смерти соседа, и мы даже слегка задремали. Я чувствовала, как меня накрывает мягкая тормозящая волна, смывающая остатки впечатлений, обрывки слов и воспоминаний от прошедшего дня. Только мысленно я отметила для себя «полночь», когда раздался первый удар настенных часов с боем. Надо сказать, что это был довольно милосердный звон, вполне терпимый для психики юного возраста. Родители предусмотрительно повесили эту массивную деревянную красоту в нашу с сестрой комнату, полагая, что нам всё равно, ведь мы спим, как убитые.
Часы звучали всё глуше, когда к привычному звону примешался какой-то посторонний звук. Я приподняла голову от подушки, чтобы разглядеть в полутьме нечто, что его создаёт. Одновременно со мной проснулась сестра, мы, как по команде, присели, всматриваясь в пустоту. Кто-то из коридора шёл в нашу комнату, и это кто-то был невидимым. Как обычно, в моей голове мелькнула весьма спасительная позитивная мысль, что кто-то сверху, какой-то мужик, страдающий расстройством сна, наверное, не спит и ходит, скрипя половицами. Причём, шагает он твёрдым шагом явно не в домашних тапочках, а в довольно тяжёлых ботинках. Но это была ошибочная гипотеза: Некто прошагал мимо нас отмеряя тяжёлые шаги, затем распахнул дверь в соседнюю комнату, где находилась тяжело больная бабушка, и быстро захлопнул её с той стороны. Дверь в комнату бабушки открывалась с некоторым усилием – был слышен специфический «чавкающий» звук, что и прозвучало. Мы повернули головы назад, увидев тёмный проём в комнату. Потом дверь с силой захлопнулась.
Мы наблюдали за странным действом в достаточно спокойном состоянии, ведь мы жили в эпоху агрессивного материализма, полностью отрицавшего потусторонние проявления нашего мира, и пары минут было достаточно, чтобы в моей голове сформировались мысли, что всему есть объяснение, что, с большой долей вероятности дверь открыла и закрыла сама больная парализованная бабушка, чудом обретшая способность ходить. Судя по поведению сестры, ей тоже приходили подобные же мысли, потому что мы одновременно бросились в комнату бабушки. Она лежала лицом к стене, слегка похрапывая. Мы потрепали её за плечо, но никакой реакции не последовало.
3 глава
Юля продолжала своё повествование, и я чувствовал лёгкий озноб, отчётливо представляя всю её «ситуёвину».
«Кошмар и о, господи!» – нас накрыла волна страха, да такая острая, что нас колотило от ужаса в ту спокойную летнюю каникулярную ночь. Мы после этого случая даже не обсуждали, почему мы пережили ужас, ведь по сути дела на нас никто не нападал, никто страшный не показался в проёме двери. Мы пережили ужас осознания, что есть в нашем мире явления, неизвестные ни нам, ни науке, либо же всё держится в строжайшей тайне, чтобы обыватели ничего особенного в нашей жизни не заподозрили. Нельзя было раскрывать тайны Вселенского масштаба, а тайны определённо присутствовали. И только много позже, после своих сенсационных открытий по структуре нашего мира, я осознала, что тот Великий мир, создавший нашу замысловатую Цивилизацию, давал о себе знать гулкими шагами и хлопаньем дверей без участия человека.
– Утром, придя в себя после ночного потрясения, мы, ничтоже сумняшеся, объяснили это событие тем, что душа усопшего Анатолия, не получив нужного направления вследствие нарушенного ритуала погребения, блуждала в потёмках, в прямом смысле и, наверное, сбившись с пути, зашла не в свою квартиру, а в нашу, расположенную точно так же, этажом ниже. И прошагала она прямо в свою комнату, точнее в идентичную этажом выше.
– С чего же вы взяли, что это разгуливала сама душа? – уточнил я про душу, ведь это понятие до сих пор довольно расплывчато и мало кем признаётся. Я тоже был не согласен по поводу существования бестелесной оболочки, – доказать это не представлялось возможным, никаких результатов научных исследований в сети я категорически не находил. Но всё же рассказ Юли вызвал во мне некоторый отклик. Хотел подумать, что в душе некоторый отклик, но тут же мысленно поправил себя, что «во мне», уместнее сказать. Хотя «душа» стало такой притчей во языцех, что все, кому не лень употребляли это туманное словечко. Вокруг стало столько «одухотворённых» людей, мать их, но при этом, жить легче не становилось. По-моему, многие одухотворённые – просто зомбанутые на всю голову пустобрехи! У нас последнее время мода такая появилась: вбрасывается некая идея в социум, быстро распространяется, приживается в нём, и по прошествии небольшого времени только ленивый не толкует о новом поветрии. Вот, так и с душой произошло и с жизнью после смерти и т.п. А, «истина где-то рядом», но не в головах только, в головах пустовато как-то, и подобные идеи оформлены недостаточно.
– Хороший вопрос на счёт наших тогдашних умозаключений… не помню точно, но вероятнее всего, мы откуда-то об этом знали. Бывают же знания вроде из «ниоткуда», а на самом деле из Коллективного Бессознательного. Они сами приходят в голову по типу готовых знаний. А, уж кто их приготовил становится понятным только сейчас.
Случай с заблудшей душой – не единственный в моей жизни, как ты понимаешь. Был ещё один, гораздо более ранний и относящийся к моему дошкольному возрасту. Мне лет пять-шесть тогда было, не более. Но я уже тогда много о жизни в нашем мире думала, только ни с кем не делилась. Даже после случая, когда я утонула маленькая в пруду, но при этом оказалось жива, я никому не сказала. Не пониманию, что меня тогда заставляло молча скрывать невероятную правду о жизни и смерти. Полагаю, что наше сознание всё время находится под неким блоком, и снимать его запрещено, а, может, и невозможно. Думать можно, переживать события не возбраняется, а трепать языком даже маленьким созданиям нельзя. Впрочем, и до сей поры направо и налево нельзя раскрывать то, что тебе открылось или открыли они сами. Пожалуй, Архитекторы нашего мира кое-кому дают о себе знать на протяжении всей жизни. Ох, как тошно им, наверное, соблюдать Топ-секрет о нашем житии – бытии.
