Услышав это, Эдди злорадствует, он никогда не доверял этому ученому. А Эля шокирована, разгневана. Она немедленно возвращается в город, собирает вещички, пишет мужу объяснительную записку и покидает сразу ставший постылым дом навсегда.

А что же бедняга Брэдфорд? Он потрясен тем, что его детище будет использовано во вред человечеству. Морально раздавлен, бредет по городу, не разбирая дороги. Благо, в эту ночь его лаборатория случайно сгорела. Газеты сразу обвинили в этом коммунистов. Брэдфорд в невменяемом состоянии по-прежнему идет по городу, заходит в детский парк, машинально садится в какую-то вертящуюся трубу. Через какое-то время оттуда вываливается смеющаяся толпа детишек и взрослых, а следом падает мертвый пожилой человек. Документов при нем нет. Неопознанный труп увозят полицейские.

Вскоре в газете появляется сенсационное сообщение: «Красные похитили ученого Брэдфорда»…

Львиная доля сценария сделана, и вот — отложили. Досадно. Однако творческим людям к таким поворотам не привыкать. Михаил Ильич и «Пиковую даму» откладывал, и «Убийство на улице Данте» на много лет. Не говоря уже об «Анне Карениной». Мысль об экранизации этого романа любимого автора не оставляла Ромма много лет. Он записывал идеи, связанные с этой работой, составлял черновой перечень эпизодов. В одном из последних рукописных вариантов получались четыре части, в каждой от 13 до 20 эпизодов. Например, начало выглядело так:

Часть I.

1. Стива просыпается, завтракает и пр.

2. Объяснение с Долли.

3. В присутствии.

4. Левин и брат. (Разговор о Николае).

5. Каток.

6. Обед Стивы и Левина…

Иногда, перечитывая самим же сочиненное, Ромм не может сдержать эмоций. Перед началом третьей части пишет: «Наиболее сокращаемая», а перед началом четвертой: «Очень нужная часть». Комментирует понравившиеся фрагменты романа: «Хорошо!», «Монтируется здорово!» и даже: «Молодец Толстой!»^[59]

Все-таки заговаривал Михаил Ильич об этой работе без должного напора, вполсилы. Чувствовал: нужно о современности. Тем более что в стране и в мире происходит череда интересных событий.

Глава двадцатая. Ясно, что дело темное

У Михаила Ильича была сильно развита общественная жилка. Он охотно участвовал в массовых мероприятиях, готовил доклады, участвовал в диспутах, обсуждениях новых фильмов и книг. Однако у него имелся друг, по сравнению с которым Ромма можно считать примером апатичности. Речь идет о режиссере Иване Александровиче Пырьеве.

Создатель неприхотливых кинокомедий из сельской жизни («Трактористы», «Свинарка и пастух», «Кубанские казаки» и др.) был человеком феерической энергии. Его беспрерывно обуревали оригинальные идеи, относящиеся не столько к собственным фильмам, сколько к организации советского киноискусства вообще. Инициативы бывали по большей части здравые, порой вздорные. Однако в любом случае они представляли общественный интерес, окружающие живо реагировали на них. Самое интересное заключается в том, что порой он привлекал общее внимание к разным проблемам, даже не будучи на это хоть каким-то образом уполномочен. Многое делал по собственной инициативе.

Особенно много усилий Пырьев прилагал для осуществления своей давней мечты — создания Союза кинематографистов. Он был страстным пропагандистом такого сообщества. Шел он к своей заветной цели медленно, но верно.

Свои реформаторские идеи Иван Александрович высказывал где только можно и постепенно превратился в признанного лидера общественной жизни советских кинематографистов. Причем произошло это без какой-либо бюрократической поддержки сверху, без официального назначения. Это уже потом начальство, чтобы ограничить его безумную активность, использовать ее «в мирных целях», нагрузило Пырьева рядом должностей. Для начала летом 1944 года ему предложили стать, вместо Г. В. Александрова, художественным руководителем Московского дома кино. Функции его совершенно непонятны. Во всяком случае на такой должности не перетрудишься. В придачу Ивана Александровича назначили главным редактором журнала «Искусство кино». Все, чем он занимался, преображалось в лучшую сторону. Дом кино быстро превратился в престижное место, куда было трудно попасть. В «Искусство кино» косяком потянулись лучшие авторы. Еще нужно учесть, что Пырьеву поручили организовать фронтовую кинохронику, и в довершение ко всему режиссер продолжал снимать фильмы (по требованию Сталина «Секретарь райкома» — за рекордные три месяца; «В 6 часов вечера после войны»).

^{Кинорежиссер Иван Александрович Пырьев, человек неистощимой энергии}

^{7 сентября 1969}

^{[РИА Новости]}

Из-за своего вздорного характера Иван Александрович перессорился со многими знакомыми. И все же некоторые смотрели на его выходки сквозь пальцы. Снисходительно относился к приятелю, в частности, Ромм, готовый простить за талант — этого у Пырьева не отнимешь — любые грешки.

С годами Михаил Ильич стал пользоваться в киношных кругах большим авторитетом. Был своеобразным мудрецом, к которому в трудную минуту люди обращались за советом: по профессиональным или бытовым проблемам. Серьезное общественное событие в их среде немыслимо без участия Ромма, в том числе и создание Союза кинематографистов.

^{Елена Кузьмина и Михаил Ромм}

^1960-е

^{[ГЦМК КП-1913/11]}

В СССР представители разных творческих профессий имели свои «ведомственные» объединения: писатели, композиторы, журналисты, архитекторы, театральные деятели. Было нечто обидное в том, что многочисленное братство киношников ведет разрозненное, аморфное существование. Многие задумывались о создании творческого союза. Но отдельные голоса где-то во время застолья — это чистой воды маниловщина. На практике требовалось сделать первый шаг, тот самый, с которого начинается любая большая дорога.

Шаг этот сделал коллега и приятель Ромма режиссер Пырьев. Иван Александрович человек кипучий, деятельный, прекрасно сознающий, что под лежачий камень вода не течет.

Робкие попытки создать профессиональное объединение предпринимались в России, а затем в СССР давным-давно, чуть ли не с момента появления кинематографа, однако все они оставались нереализованными. Лишь в середине прошлого века группе энтузиастов, возглавляемой Пырьевым, после длительных усилий удалось добиться успеха. 3 июня 1957 года на заседании ЦК КПСС ходатайство активистов о создании Союза кинематографистов было одобрено, а группа энтузиастов получила статус Оргкомитета по подготовке к созданию, как он назывался на первых порах, Союза работников кинематографии (СРК).

В конце июня состоялся первый пленум нового оргкомитета. А до этого у его участников случился «валидольный» момент. Дело в том, что создание нового союза курировал секретарь ЦК КПСС Д. Т. Шепилов. Как назло, в это время выяснилось, что он состоял в антипартийной группировке, в которую входили Маленков, Каганович, Молотов «и примкнувший к ним Шепилов». Эта анекдотичная формулировка на долгие годы прилипла к бывшему секретарю ЦК. Быстро сочинили анекдот: «Какая в СССР самая длинная фамилия? Ответ: Примкнувший к ним Шепилов».

Поскольку куратора с немыслимым треском выгнали из ЦК, можно было ожидать, что пойдут насмарку все дела, к которым он имел отношение. Однако снаряд разорвался рядом — каким-то чудом киношников не тронули, и вот первый пленум СРК.

Председателем нового структурного образования единогласно выбрали Ивана Александровича. Было создано семь профильных секций: кинодраматургии, документального кино, мультипликационных фильмов и т. д. Председателем главной из них — художественной кинематографии — избрали Ромма. Вдобавок его включили в комиссию по разработке устава. Так что скучать Михаилу Ильичу не приходилось. Никто не собирался давать новому начинанию «зеленую улицу». Все приходилось, что называется, пробивать. Только преодолеешь одну инстанцию, как перед глазами возникает следующая.