– Это было несколько недель назад, Сьюзан, – сказал Маркус. – Должно быть, когда мы грохнулись, по голове тебя треснуло сильнее, чем я думал.

– Я думала, что умираю…

– Мы все так думали, но Франклин сотворил свое обычное чудо. Я хочу сказать, ты жива, и хорошо, к чему ворошить эту тему?

– Да уж, надо думать, – она осмотрелась. – Но я все равно не могу вспомнить, что случилось. Где это мы? Как нас сюда занесло?

– Ну, мы вроде как летели на Вавилон 5 праздновать конец войны… это ведь ты помнишь, война кончилась, Шеридан стал президентом и все прочее?

– Думаю, да… это все так смутно…

– Да, у меня то же самое, кажется, мы слегка перебрали с празднованием. Неважно, мы летели назад на станцию, когда наскочили на пиратов. Выпрыгнули в обычный космос, и я еле-еле посадил нас тут, не расколошматив. Вытащил тебя и кое-что из снаряжения перед самым взрывом.

– Понимаю, – она повернулась к солнцу и сощурилась. – Признаки жизни?

– Без понятия, – ответил он. – Полагаю, нам стоит здесь осмотреться.

– Связь?

– Мы не могли послать сигнал бедствия до посадки, а корабль… что ж, сама можешь посмотреть, вряд ли мы скоро сможем отправить весточку. И если здесь вдруг и отыщется разумная жизнь, то уж передатчики на деревьях тут не растут наверняка. Нет, сейчас самое лучшее для нас – выстроить какое-никакое жилье. По крайней мере, на какое-время мы им не нужны, война ведь закончилась и все такое.

– Возможно, – согласилась она, продолжая озираться. – Что ж, если мы собираемся осесть где-нибудь, то это подходящее место.

– Да. Прелесть, правда?

Она кивнула:

– Оно почти в точности как то место, которое я себе представляла, такое место… – она умолкла.

– Да?

"Ты говорила, место, где ты могла бы быть счастлива", подумал он. "И ты это заслужила. А может и мы оба. И, быть может, в этот раз мы найдем его".

– Ты что-то сказала?

– Неважно. Пора приниматься за работу.

– Так точно. Тогда может я поищу что-нибудь съедобное, я ведь, знаешь ли, повар хоть куда, если захочу.

Она улыбнулась и кивнула:

– Не сомневаюсь, – и неожиданно нахмурилась.

– Что такое? – спросил Маркус.

– Странно… Никак не могу избавиться от этого чувства… воспоминание… словно я сижу где-то, говорю с тобой, а ты не слушаешь.

– А, ну такое с нами частенько бывало, – как можно беспечнее ответил он, несмотря на холод, сжавший его сердце. "Пожалуйста, Господи, не дай ей вспомнить. Это все, о чем я тебя прошу, оставь ее, дай ей немного покоя".

Он не мог вздохнуть, казалось, целую вечность. А затем она посмотрела на него, рассмеялась, и все рассеялось.

– Может и так, – она пристально посмотрела на него. – Но одно я помню точно: как ты вынес меня с "Белой звезды", когда нас подбили. Ты спас мне жизнь.

Он кивнул и отвел взгляд.

Она мягко тронула его за плечо:

– Я тебя поблагодарила?

– Не стоит, – буркнул Маркус. – Это было совсем не трудно.

– Хорошо, ведь я не хочу, чтобы ты ради меня разбивался в лепешку.

– Я? Ради тебя?! И не подумаю, даже не мечтай! – возразил он и с удовольствием вслушался в ее смех, осознав, насколько же ему этого недоставало.

– Ну, – он повернулся к горизонту, – не пора ли нам осмотреть наш новый дом?

– Веди, – откликнулась она.

Маркус улыбнулся и вместе с Ивановой сделал первые шаги на длинном радостном пути, который, он знал, они разделят на долгие, очень долгие времена.