— Слышь, умник, а подскажи-ка, родимый, сколько человек реально участвовало в этой акции!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — сдуру заявил он и взвыл снова. На этот раз значительно громче.
Я дал ему возможность как следует прочувствовать всю глубину своего недовольства, а затем перестал скручивать места переломов, выждал пяток секунд и холодно усмехнулся:
— Мне кажется, что ты не понимаешь, чем все это закончится! Моя горячо любимая тетушка, уже направляющаяся сюда, в принципе не умеет что-либо делать спустя рукава. Кроме того, люто ненавидит абсолютное большинство даже более-менее достойных мужчин, имеет за спиной очень серьезный опыт реальной, а не кабинетной службы на границе с Османской Империей, и чтит все законы Российской Империи, то есть, не только писаные, но и неписаные. Говоря иными словами, ты расколешься до самой задницы еще до приезда околоточного менталиста, а потом загремишь на каторгу за нарушение сразу нескольких статей Уголовного Кодекса: использование ментальных навыков без санкции надзорных органов, да еще и в сговоре с другими лицами, попытку ментального воздействия на несовершеннолетнего…
— У-у-у, какие мы нежные! — ошалело выдохнула «соблазнительница», когда увидела, что «допрашиваемый» сомлел.
— Так ему ж светит как минимум «десяточка»! — авторитетно добавил парень, выяснявший ТТХ «Искорки».
— В комплекте с лишением дворянства, серьезнейшим поражением в правах и блокировкой Дара!
— О, черт!!! — потрясенно воскликнуло человек пять-семь, а потом очень высокая девица в рыжей шубке привлекла к себе внимание раздраженным ворчанием:
— Интересно, кто это тут, у нас, мечтает о зловонных лаврах ублюдочных акул пера?
Привставать на цыпочки не потребовалось — сразу двое парней на голову выше меня посмотрели в сторону учебных корпусов и практически одинаково выразили одну и ту же мысль:
— В нашу сторону бежит половина лицея…
…К моменту приезда Зыбиной Ледовик «вспомнил», как дышать, но самостоятельно передвигаться был не в состоянии — Валя, злая, как собака, «экономила» Силу, то есть, не дала ему подохнуть, но все воздействия провела даже без обезболивания. Кстати, она приложила ручки и ко второму красавцу — увеличила чувствительность нервов в сломанной ноге и помогла парню, как-то уж очень долго не возвращавшемуся в сознание, очнуться и разговориться. А личных помощников этой парочки, сначала связавшихся с родичами, а затем попытавшихся что-то вякнуть, заткнули и нейтрализовали телохранители «зрителей», коих с каждым мгновением становилось все больше и больше. Так что я изложил «старшей сестренке» весь расклад и почтительно замолчал.
Суккуба не изменила своим привычкам и в этот раз — назвала меня красавчиком, одарила «жертв» крайне недобрым взглядом и обратилась лишь к слабой половине собравшейся толпы:
— Девки, кто может оказать мне любезность и как можнонеаккуратнее оттащить этих уродцев в ректорат?
Не прошло и пяти секунд, как в воротники верхней одежды «уродцев» вцепилось по три-четыре девичьи руки, и Зыбина была вынуждена прервать начинающиеся конфликты:
— Спасибо, я оценила ваш порыв, но, как мне кажется, эту просьбу чуть сподручнее выполнять Земляничкам. Или, на худой конец, Лавандам. (Лаванда — в просторечии название адепток школы Лавы, то есть, помеси Огня и Земли. прим. авт.)
После этого уточнения представительницы других школ магии нехотя расцепили захваты, и две пары гордых обладательниц требуемых физических кондиций весело сорвали пострадавшие тушки с почти обжитого места. Мы тоже не тормозили — вошли в коридор, стремительно формирующийся перед «носильщицами», и неспешно двинулись следом. Минуты через три-четыре, то есть, уже на подходе к административному корпусу, помогли «избранным» отбиться от сотрудников службы безопасности лицея, примчавшихся вроде как на помощь, а еще секунд через сорок услышали далекое завывание сирены.
— О, а вот и дознаватель с дежурным менталистом! — довольно заявила Суккуба. — Торопятся, однако. Но ездить не умеют: я вызвала их из дому!
Наша «свита» подобострастно захихикала, но Зыбиной было до фонаря — она спокойно дошла до кабинки лифта, втиснулась в нее следом за носильщицами и нашей добычей, притянула к себе меня, так как свободного места уже не было, и ткнула в нужный сенсор. А через несколько минут приблизительно в таком же режиме отсекла «лишнюю» часть толпы дверью приемной ректора.
На изумленный взгляд Татищевой ответила злым смешком:
— Преступнички. К Самой. Вне очереди. Кстати, по этому же маршруту вот-вот пронесутся отстающие…
— Какие еще отстающие? — растерянно пролепетала Таисия Алексеевна.
— Сотрудники нашей доблестной полиции, прибывшие в лицей по моему вызову.
Сообразив, что все это не очень похоже на шутку, секретарь вылетела из-за своей стойки, протиснулась между нею и самой крупной Земляничкой, дернула на себя дверь кабинета Волконской и исчезла. А секунд через сорок снова возникла в поле зрения и чрезвычайно любезно сообщила, что Ираида Федосеевна уже ждет…
Родственница Императора, судя холодной мути во взгляде, сведенным бровям и подергивающемуся левому глазу, уже успела получить и изучить какую-то информацию о ЧП, так что представляла масштаб ожидающихся неприятностей. Тем не менее, встретила нас учтивым приветствием, вежливо попросила «носильщиц» подождать вызова в приемной, проводила мрачным взглядом и плавно повела рукой, предлагая нам с «сестренкой» располагаться там, где удобнее. А вот на Ледовика и менталиста даже не посмотрела — тяжело опустилась в кресло, опустила руки на подлокотники и обратилась ко мне:
— Лютобор Игоревич, я уже изучила записи с камер, установленных на стоянке, подтверждаю, что вы были в своем праве, и официально заявляю, что ни я, ни Собственный Его Императорского Величества Лицей номер один не имеем к вам каких-либо претензий. Единственное, чего мне не хватает для отчетности — это декларации причины, побудившей вас изменить направление и жесткость второго удара.
Я молча сдвинул вверх левый рукав и продемонстрировал подарок главы рода Зыбиных. Потом сообразил, что слово «декларация», использованное ректором, по определению, подразумевает объяснение, и заговорил:
— В момент начала второго удара я почувствовал жжение под артефактом ментальной защиты. Прекрасно зная, что, согласно статье шестнадцать-восемь договора на обучение, подписываемого полномочными представителями глав родов либо опекунами лицеистов, каждый менталист-учащийся перед началом занятий в лицее подписывает обязательство не применять Дар без санкции соответствующего органа, я счел это воздействие прямой угрозой. Ледяной шип, брошенный за миг до этого, однозначно свидетельствовал о том, что передо мной пусть молодой и неопытный, но маг, поэтому я счел жизненно необходимым его нейтрализовать до атаки вторым боевым заклинанием, дабы не оказаться между двух-трех и более огней, да еще и в толпе подростков.
Волконская, сидевшая с идеально прямой спиной, церемонно склонила голову:
— Благодарю как за исчерпывающие объяснения, так и за хладнокровие, проявленное во время конфли-…
В этот момент входная дверь снова распахнулась, и на пороге кабинета возникла четверка взмыленных полицейских. Строить из себя Всесильных Представителей Власти перед родственницей Императора, естественно, не стали — чрезвычайно вежливо поздоровались, попросили «для начала» описать ситуацию в двух словах и… уже после второй фразы Волконской украсили мгновенно посеревших парней блокираторами магии. А где-то через минуту развили бурную деятельность: дежурный менталист отзвонился прокурору, получил санкцию на проведение допроса по категории «В-2» и занялся юным «коллегой», командир ГБР связался с непосредственным начальством, а один из дознавателей залил записи с камер, любезно предоставленные ректором, в рабочий планшет и запустил программный анализ. Поучив промежуточный результат, вдумчиво просмотрел четыре(!) эпизода и жестом подозвал к себе «бездельника»:
