Культ мумифицированных или поверженных голов был широко распространен на американском континенте (Бласко и Рамос 1974), и Лэннинг (1967) утверждал, что такие трофейные головы впоследствии пришли и в перуанскую культуру. Однако на южном побережье эта тема появилась еще на полотнах паракас, где человекоподобные фигуры имеют одеяния, украшенные головами, а также несут их в своих руках. Вместе с такими головами на изображениях уже присутствуют кошки и другие элементы, относящиеся к шаманству. Волосы на трофейных головах имеют, как правило, неопрятный вид, что передает насмешку над поверженным в битве врагом. Обычай забирать головы в качестве военных трофеев продолжался вплоть до эпохи инков, где он стал использоваться для наказаний и жертвоприношений, получив религиозную окраску. Головы нанизывались на веревку, и их становилось легко переносить с места на место. Они также могли быть выставлены на показ, закрепленными на высоком жесте. Губы сшивали иглами кактуса, иногда их отрезали прежде, чем закопать голову.
Трофейные головы обнаружены как в отдельных могилах на южном побережье Перу, так и в некрополях рядом с обезглавленными трупами. Исследователи так до конца и не уверены, были ли они добровольными жертвами иди военнопленными. Из-за недостаточного количества фактов, также не ясно, была ли эта практика ограничена пределами одного или затрагивает захоронения всех периодов. Найдено мало женских голов. Их обладательницы, судя по небольшому их числу, могли быть наказаны за колдовство с применением растительных галлюциногенов — деятельность, распространенную в наше время в Перу как среди женщин, так и среди мужчин. О многих элементах, относящихся к шаманству и связанных с трофейными головами, уже было сказано выше.
«Линии наска»
Для антропологов, занимающихся интерпретацией следов далекого прошлого, особенно связанных с верованиями и мифами уже исчезнувших народов, грандиозные сооружения Нового Света являются интереснейшей загадкой. Среди них — могильные курганы и, с трудом поддающиеся расшифровке, огромные по площади, созданные из грунта на поверхности земли символические постройки, которые можно обнаружить в долине Наска.
В этом разделе я попыталась доказать, что вдохновляющей идеей для этих массивных грунтовых сооружений наска явились «путешествия по воздуху» — типичные для шаманов (под воздействием галлюциногенных растений) ощущения выхода из тела. Эти сооружения должны были служить определенным космологическим посланием, понятным не только сверхъестественным силам, но и членам общины, а также другим шаманам, находящимся в конфликте с этой общиной. Отстаивая эту точку зрения, я обращусь к данным археологических записей, сопоставлю результаты клинических исследований, касающихся употребления галлюциногенов, с опытом населения, опишу ощущения, связанные с такими состояниями, и, наконец, проанализирую те стороны шаманской практики, которые несомненно, относятся к этой теме. Прежде чем начать обсуждение, я кратко перечислю то, что нам известно о так называемых «линиях наска».
Рядом с холмами Рио Гранде, в самом высоком месте возвышенной пустынной равнины перуанского побережья мы находим огромную паутину, состоящую из тысячи прямых линий и больших рисунков, сделанных прямо на Земле. Эти относящиеся к раннему периоду эпохи наска (примерно 1000 год н. э.) фигуры всегда обнаруживали недалеко от больших земельных владений или широких дорог. Несколько тысяч таких сооружений были описаны исследователями (Косок 1947; Косок и Рейче 1949; Рейче 1949). Линии были выложены из небольших камней, покрывавших равнину. Их брали с того места, где намечался путь, и укладывали по сторонам вдоль него в виде слегка возвышающихся над землей гребней (Рейче 1949: 207-8). Поскольку в этом регионе мира фактически не бывает дождей, подготовка к работе, по-видимому, была довольно продолжительной. Пути нигде не пересекаются, конец каждой фигуры почти замыкается на ее начало. Различные формы — это летящие птицы, насекомые, кошки, касатки, рыбы, спирали (возможно, свернутые клубком змеи), змеи-птицы, летящие пеликаны и изображения больших растений. Все темы «линий» встречаются также в керамике и на тканях этого региона. Некоторые линии имеют длину свыше 1700 метров, в то время как остальные тянутся на расстояние более двух с половиной километров.
Археолог Косок предположил, что они являются священными сооружениями, построенными по приказу жрецов для того, чтобы передвигаться по ним во время празднеств (1949: 212). Астроном и математик Рейче высказывает гипотезу об астрономических предназначениях этих линий, связав их с точками солнцестояния и равноденствия (1949: 45). Некоторые исследователи определили их как тотемические символы, относящиеся к различным родовым кланам. Каблер (1962) признает, что роль больших изогнутых фигур, напоминающих растения и животных, неизвестна, однако высказывает мнение о близости их стиля художественному стилю ранних наска и предполагает, что эти изображения символизируют созвездия. Он видит в них художественный смысл: «Быть может, это покажется неожиданным, но все же уместно назвать эти линии, полосы и фигуры одним из видов архитектуры. В своей очевидной монументальности, они служат неподвижным напоминанием о том, что когда-то здесь происходили важные события. Они вписывают человека, думающего о враждебной пустоте природы, в графический оттиск забытого, но очень важного ритуала. Они являются архитектурой в двумерном пространстве, посвященной скорее деяниям человека, чем тому, что его окружает, и устанавливают соответствие между землей и космосом. Они являются архитектурой диаграмм и связей, в которой материальное сведено к минимуму» (1962: 286).
Интересно отметить, что большинство работ, анализирующих эти сооружения, были написаны после 1944 года, когда с помощью аэрофотосъемки стало возможным составить их карту.
Косок (Косок 1947; Косок и Рейче 1949) сравнивает их с искусственными насыпями в виде животных на севере Соединенных Штатов, как и Коу, который увидел соответствие между насыпями в Ольмеке и в Эйдине — Хоупвелле и сооружениями наска (1971). Другой исследователь Исбелл (1978) подсчитал, что энергия, необходимая для создания земляных сооружений в долине Наска, приблизительно соответствует усилиям, затраченным мочика на строительство монументальных каменных структур на севере перуанского побережья.
Будем исходить из того, что факт использования галлюциногенных растений древними народами Перу уже доказан. В данный момент я хотела бы сосредоточить свое внимание на одном известном явлении, обусловленном воздействием галлюциногенов. Он носит название «ощущение выхода из тела». Грин назвала это ощущение «экосоматическим эффектом» и определила следующим образом: «Объекты восприятия организованы так, что наблюдатель видит самого себя как бы наблюдающим их из точки, не совпадающей с физическим телом» (1968: 111). В большом количестве ненаучной литературы часто пишется, что это субъективное состояние возникает спонтанно, без какого-либо химического вмешательства. Тем не менее, такие ощущения могут также возникать и под действием галлюциногенов (Хофманн 1959; Мастере и Хаустон 1966; Тарт 1971). Часто их называют «эффектом деперсонализации» (см. Людвиг 1969: 14). Людвиг описал широкий диапазон отклонений в восприятии тела при всех измененных состояниях сознания, таких как разлад между телом и разумом или размывание границ между собой и окружающими, миром или вселенной. Еще одно состояние (по терминологии Грин «асоматическое состояние») — это экосоматическое состояние, в котором субъект временно является неопределенным существом, ассоциирующимся с любым телом или пространственной сущностью. Барбер, суммируя результаты клинических исследований ЛСД и других психотропных средств, проведенных до 1970 года, писал в том числе и об изменениях в восприятии внешнего облика. Практически все субъекты констатировали, что их тело «ощущается чужим или странным». Еще более необычные ощущения, такие как растворение тела в земле или плавание в пространстве, зарегистрированы при повышенных дозах наркотика (1970: 22).
