Отношения Денев с Деми в это время уже были не те, что прежде. И дело не в том, что режиссер ревновал свою любимую актрису к Мастроянни, с которым у нее тогда был в разгаре роман и которой вскоре предстояло родить от него дочь Кьяру (во время съемок беременной на самом деле была все же женщина). Просто Катрин стала к тому времени большой звездой, и ей во всем сопутствовал успех. Чего нельзя сказать о Деми, от которого отвернулась удача. Но в своих планах он никогда не забывал про Катрин. Сначала Деми был для нее талисманом, со временем их роли поменялись, и он стал возлагать надежды на нее.
В середине 70-х режиссер задумал копродукцию с Россией. Предполагалось, что музыку к этой картине напишут Мишель Легран и Никита Богословский, а главную роль сыграет Денев. Героиней фильма должна была стать французская певица, приехавшая в Москву, чтобы спеть на сцене Большого театра главную партию в опере (!) «Анна Каренина». В Париже ее ждали муж и ребенок, а в Москве – встреча с современным Вронским (как легко догадаться, судьба персонажей фильма перекликалась с фабулой толстовского романа). Трудно сказать, что получилось бы из этой авантюры, но, как и многие проекты международных постановок, этот не был осуществлен.
Катрин Денев рассказала о Жаке Деми в одном из интервью 80-х годов: «Мы сделали четыре фильма. Боюсь, пятого уже не будет. У нас разошлись мнения по поводу одного проекта. А Жак любит, чтобы за ним шли безоговорочно. Ведь когда высказываешь критическое замечание, ты словно ставишь под сомнение главное. Это был тоже замысел музыкального фильма, а мне хотелось сделать с ним что-то другое. К несчастью, мы так и не смогли договориться. Я не сердита на него, но он сердит на меня».
В 1982 году Деми начал работать над старым и очень дорогим для него замыслом – фильмом с сильным автобиографическим началом. В основе лежали юношеские воспоминания режиссера о забастовках на верфях Нанта в 50-е годы. Это была настоящая социальная трагедия о любви жены фабриканта и простого рабочего, которого расстреливала полиция. Ее должна была играть Катрин Денев, его – Жерар Депардье. Они только что триумфально снялись в «Последнем метро» у Франсуа Трюффо, и Деми имел все основания рассчитывать на успех спаянного дуэта. Но возникло одно «но»: Деми тоже хотел повторить свой самый большой успех и во что бы то ни стало требовал вернуться к стилистике «Шербурских зонтиков». А это означало, что голоса актеров должны были быть дублированы певцами.
И тут звездная пара взбунтовалась. Оба спорили с Деми до хрипоты, пытались объяснить, что они слишком известны, чтобы зритель принял не их собственные, а дублированные голоса. Катрин Денев уже после смерти режиссера подробно рассказала об этом конфликте на страницах посвященного памяти Деми номера журнала «Кайе дю синема»: «Так как музыки еще не было, я просила, чтобы ее писали в расчете на нас, актеров. Или пусть снимаются другие – такова была моя позиция. Но Жак воспринял мое желание петь самой как намерение подавить его. Я также просила его сделать пробы. Жак рассердился за то, что я сбиваю его с курса. Жерар тоже выражал сомнения по поводу того, чтобы петь под фонограмму. Было тяжелое объяснение, мы расстались на улице, я понимала, что это не «до свидания», а «прощай». Все было кончено, нож гильотины упал, ужасно… Я надолго оказалась в чистилище… Мне так и не удалось с ним поговорить. Конечно, мы встречались, но налицо был разрыв».
Деми все же снял «Комнату в городе», но в ней вместо Катрин Денев сыграла Доминик Санда. Не было и музыки Мишеля Леграна. Фильм получился тяжеловесным и успеха не имел. А в 1990 году Жак Деми умер, немного не дожив до шестидесяти, от лейкемии и спровоцированного ею мозгового кровотечения. Спустя год на экраны вышел фильм Аньес Варда «Жако из Нанта», где ожили детские и юношеские фотографии режиссера, но где были и исполненные отчаянья съемки угасающего Деми. На каннской премьере этой картины Катрин Денев не было, зато на сцене стояли другие актеры и сотрудники Деми во главе с патриархом Жаном Маре.
Катрин очень переживала эту смерть, а еще больше – полную невозможность теперь объясниться с Жаком и что-то исправить. В то же время ей казалось, что она должна попытаться сделать это открыто, публично. Наверное, поэтому без колебаний согласилась поехать с Аньес Варда в Рошфор и сняться в фильме «Девушкам было по 25 лет», посвященном 25-летнему юбилею «Девушек из Рошфора». Это было непросто – снова погрузиться в атмосферу праздника, который завершился трагедией.
Все эти годы Катрин избегала публичных воспоминаний о Франсуазе, и только в 1997 году согласилась на телеинтервью и издала посвященную сестре книгу «Ее звали Франсуаза» с чудесными фотографиями. Это тоже был трудный шаг, ибо, по ее словам, «из приоткрытой двери повеяло сильным холодом». Денев очень волновалась, а разговорившись, призналась, что лучше было в свое время выплакаться, разделить боль, а не замыкаться в себе.
«Но тогда я была молода, – сказала она, – и не знала, как лечат страдание. До сих пор не могу видеть счастливых сестер. Для меня ее смерть – как ампутация, пустота после нее невосполнима».
К тому моменту со времени гибели Франсуазы прошло тридцать лет. Критик картина Добротворская написала после выхода книги: «Скорей всего, воспоминания Денев покупали ради Денев. На это и рассчитывали издатели, помещая на обложку «Ее звали Франсуаза» не портрет Дорлеак, а портрет сестер: Денев в фас, Дорлеак в профиль. Но книга появилась не раньше, чем стало общим местом утверждение «90-е – это перевернутые 60-е». В короткой биографии юной актрисы, которая так и не успела повзрослеть, скрывались секреты 60-х годов – секреты стиля одежды, существования на экране, женского обаяния. Когда в антикварных магазинах рядом с ампирными комодами появились поп-артовские пластмассовые диваны, Франсуаза Дорлеак снова вошла в моду».
Сама Катрин Денев, пережившая многих своих коллег и близких, уже могла к этому времени считать себя принадлежностью истории кино – живой истории. К столетнему юбилею кинематографа Аньес Варда сделала фильм «Сто и одна ночь» – презанятнейший кинокапустник, где бесплатно согласились сняться даже Делон с Бельмондо, а Денев романтично проехалась в лодке с самим Робертом Де Ниро (кстати, одним из редких актеров, кого она выделяет как мужчину и признается, что чувствительна к его шарму). Но Варда на этом не успокоилась и как образцовая вдова продолжала напоминать людям с короткой памятью о своем покойном муже. В 1997 году она сделала фильм «Вселенная Жака Деми», где уговорила сняться Харрисона Форда и где встретились все музы режиссера – Анук Эме, Жанна Моро и, естественно, Катрин Денев.
Жако из Нанта соединил в своем творчестве мотив моря и мотив предчувствия любви. Для его земляка, тоже уроженца Нанта, увековеченного здесь в камне Жюля Верна, море означало другое – экзотические путешествия, не только в пространстве, но и во времени. Деми не уехал дальше соседних приморских городов, а даже когда отправлялся за океан, нес с собой свой мир, как в космос герои «Соляриса». Побывав в Нанте, я увидел пассаж со статуями, по которому прогуливались в «Шербурских зонтиках» Женевьева с Роланом Кассаром – и для меня это был лучший памятник Жаку Деми, кроме тех, что он сам создал себе на пленке.
Из интервью Катрин Денев Оливье Ассаясу
(«Кайе дю синема», май 1999)
– Меня неизменно поражает, сколько вы успели сделать в своей жизни… Вы ведь великая звезда народного кино, а любите впутываться в опасные авантюры…
– Похоже, мне очень везло. Я начала сниматься случайно и совсем не собиралась этим заниматься. Стало быть, поначалу я не оказалась на прочных рельсах. Но, к счастью, вскоре встретила Жака Деми. До него у меня не было своего взгляда на кино… Предстать перед всем миром на экране – такая перспектива очень смущала меня. Но одновременно было и что-то другое – желание себя показать… Мы много говорили с Жаком не только о фильмах, но и о многих вещах, связанных с кино. Мне показалось, что с глаз у меня спала пелена. Не могу сказать, что при этом выросли крылья, по правде говоря, я была чистой страницей, совершенно невежественной молодой особой, вдохновленной тем взглядом, которым на меня смотрел Жак, его энтузиазмом, лирикой, романтизмом. И я дала себя унести этому потоку. Он сопровождал меня многие годы, мы ведь сняли четыре фильма. Именно эта встреча определила мой подход к кино и мое желание, вопреки застенчивости, сказать: почему бы и нет?..
