- Выходит уже больше миллиона.

- Но мы ведь помним о десяти процентах? Вы же не стали меня поправлять, значит, я угадал. Но не переживайте, вы таки останетесь в плюсе. Давайте добавим к общему списку инкрустированную перламутром шкатулку – сущий пустяк, две тысячи, нитку жемчуга и вот этот мужской перстень. Буду носить на каждый день. В итоге по вашим ценам чуть больше миллиона, но при том вы сэкономили не меньше пятидесяти-семидесяти тысяч.

- Шустрый вы человек, господин Песцов.

- На том стоим, господин Росомахин. Но и у вас хватка железная. С какими-нибудь Барсуковыми мне было бы намного проще.

Росомахин усмехнулся:

- Рад, что мы оба остались удовлетворены итогами сделки. Я сейчас отдам распоряжение, и к вечеру курьер доставит выбранные вами вещи. Тогда и произведем обмен.

В дверь кабинета постучали:

- Господин, - вошел дворецкий, - к вам офицер из СИБ.

- Пригласи его.

Вошел подтянутый мужчина средних лет. Черный мундир, орденская планка, нашивки за ранения.

- Майор Службы Имперской Безопасности Баранов! – представился он, протягивая удостоверение.

- Что имперской безопасности понадобилось от бедного гимназиста?

- Нам бы хотелось из первых рук получить сведения о событиях вчерашнего вечера. Согласитесь, реальный участник может поведать намного больше.

- Прекрасно. Евгений Павлович, не хотите поучаствовать в беседе? Это, майор, господин Росомахин, тоже непосредственный участник вчерашнего безобразия. Какие-то моменты он знает лучше меня.

- Это намного больше, чем я надеялся. Я могу включить диктофон?

- Конечно. Присаживайтесь, господин Баранов и начнем.

В дверь снова постучали.

- Господин, к вам человек из дорожной полиции.

- Пусть подождет или придет через… час? – взглянул Олег на майора СИБ.

- Лучше через два, чтобы наверняка, - ответил тот.

- Так вот, пусть приходит через два часа.

Дворецкий вернулся через пять минут.

- Господин, полицейский настаивает и грозится.

- Олег Иванович, давайте узнаем, в чем дело. Если что, я буду на вашей стороне, - улыбнулся Баранов.

- Хорошо. Приведи полицейского.

Еще через минуту в кабинет ворвался здоровенный капитан в казенной шинели, штанах с красными лампасами, меховой шапке и сапогах.

- Песцов! Следуйте за мной! – приказал он Росомахину.

- На каком основании? – поинтересовался Олег.

- Вы обвиняетесь в превышении скорости, опасном вождении, езде без прав, проезде перекрестка на красный свет, провоцировании аварии, а также парковке в неположенном месте.

- И что, за это положен арест?

- Это не ваше дело. Следуйте за мной, иначе к этому списку добавится неподчинение законным требованиям представителя власти.

- А ордер у вас имеется? – спросил Песцов.

- Пацан, не влезай!

Олег решил обидеться:

- Значит, так, капитан: вы вошли в частное владение дворянина, не представились, не предъявили в развернутом виде документ, удостоверяющий ваши полномочия, не озаботились ордером. Иными словами, вы нарушили все пункты служебной инструкции, какие только можно. Перечисленные вами нарушения караются только штрафами. Так что пришлите мне предписания о взыскании, я их изучу и оплачу, либо опротестую в суде. Сейчас же вы можете быть свободны.

- Ты что себе позволяешь, молокосос! И вообще, я сейчас говорю не с тобой!

Росомахин во время разговора старательно прятал улыбку, а майор откровенно веселился. Полицейский, входя в кабинет, проигнорировал его присутствие, и сейчас СБУшник сидел позади него с широкой ухмылкой.

- Капитан! – голос Песцова был предельно холоден. – За то, что вы сейчас наговорили, я имею полное право выгнать вас из моего дома пинками. Я даю вам последний шанс уйти самому и сохранить лицо и задницу. Даю вам пять секунд.

Полицейский оперся на столешницу широкими ладонями.

- Да что ты мне сделаешь, сопляк?

- Я отдам приказание. Дворецкий, я приказываю выпинать этого человека из моего дома и запрещаю впускать в дальнейшем.

- Господин, это потребует много энергии, - неслышно для других предупредил хранитель.

- Ничего, я добавлю. К концу недели у тебя будет почти полный накопитель.

- В таком случае я готов исполнить приказание.

Капитан был донельзя удивлен, когда пожилой с виду дворецкий ухватил его за шиворот, с легкостью толкнул к двери и добавил ускорения пинком.

Когда крики и угрозы капитана затихли где-то внизу, Росомахин, утирая слёзы, сказал:

- Вы страшный противник, Олег Иванович. Это ж надо было придумать – выпинать!

Он еще хохотнул.

- Но у вас не будет проблем из-за этого?

- Никаких, - ответил Олег. – Вот господин майор свидетель. Вы ведь записали всю беседу?

- От начала и до конца. Думаю, Пастухов будет рад послушать.

- А со мной не поделитесь?

В жилом крыле императорского дворца

Император Петр Четвертый орал так, что в спальне младшего принца дребезжали стеклопакеты. Непутевый отпрыск скакал по комнате в чем мать родила, пытаясь увернуться от мощного ремня с кованной пряжкой. В углу застыла бледная как мел девчонка, прикрывая наготу наспех содранной с постели простыней. В конце концов молодость уступила опыту. Голова принца оказалась прочно зажатой меж батюшкиных коленей. Петр взмахнул было ремнем, но углядел ту самую девчонку.

- Чего стоишь? Брысь!

Та, не помня себя от страха, пулей выскочила в дверь вместе с простыней.

Император замахнулся и первый двуглавый лев с хлестким шлепком отпечатался на августейшей заднице.

- А-а-а-а!

Вопль шалопая разнесся по всему жилому крылу дворца.

- Это тебе за Росомахину!

- А-а-а-а!

- Это тебе за камни!

- А-а-а-а!

- Это тебе за Песцова! За охранников! За простреленную задницу! За покушение на наследника!

- А-а-а-а!

- А-а-а-а!

В спальню заглянула супруга императора, матушка Алексея свет Петровича.

- Петенька, что ты делаешь?

Она трагическим жестом схватилась за голову.

Император приостановился. Принц получил передышку и надежду на прекращение порки.

- Не видишь, что ли? Мозги вправляю. Через уши не доходит, пусть через зад влетает!

- Но ведь это непедагогично, так нельзя!

- А девок, значит, портить можно?

- Но мальчику же нужно как-то сбрасывать энергию. Он ведь еще ребенок!

- Ребенок? – рассвирепел Петр. – Как девок охмурять, так взрослый, а как ответ держать, так ребенок? От него гимназистка бежала так, что туфли по дороге потеряла! Уйди с глаз моих, ради Предка, а то и тебе прилетит за компанию!

Супруга посчитала за благо удалиться. Слово у Петра с делом обычно не расходилось, а перспектива светить львами на филее была для неё не слишком привлекательной. Спать на животе она тоже не любила.

Чуть позже, когда экзекуция была завершена, а главный Львов чуть поостыл, собрался семейный суд: император с братьями да их жены. Ответчик, морщась стоял перед высокой коллегией и не ждал ничего хорошего.

- Давай по пунктам, - провозгласил средний брат. – Что ты, Петя, сегодня вменял этому оболтусу? Росомахину? А что с ней не так?

- Да с ней всё не так. Простолюдинок, вишь, ему мало, дворянок портить захотел. А девка несовершеннолетняя, ей даже ещё и восемнадцати нет. Ты ведь знаешь, что я должен буду сделать, если род Росомахиных потребует суда?

- Можно подумать, прежде такого не было. Откупились бы.

- И до каких пор я буду откупаться? Впору в бюджете отдельную строку заводить: на баб младшего наследника. На те деньги, что я отдал, отмазывая сыночка, можно полк истребителей закупить. Дорогой – в буквальном смысле.

- Понятно. А камни что?

- Всё то же. Эта Росомахина пришла на бал в родовых камнях. И нашему дитяте восхотелось их прикарманить. Двух зайцев одним ударом: девицу в постель, а камни в сейф. Только он не знал, что Росомахиной они не принадлежат.