– Ты хочешь меня, – хрипло, разделяя слова, произносит он, его губы на моей шее, сильные руки крепко держат за запястья, заставляя меня стоять неподвижно в унизительной позе, лежа грудью на столе и уперевшись попкой в его выступающий под тканью брюк член.

– Нет, – шепчу я, сцепив зубы и пытаясь высвободиться. Он обволакивает меня своей силой и волей, дурманит свежим, с нотками хвои, морского бриза и выделанной кожи ароматом.

Он едва ощутимо целует меня в шею, зарывается пальцами в волосы и резко тянет так, что я вскрикиваю. Внизу живота скручивается спиралью такое неуместное возбуждение, лавой растекается под кожей, электрическими разрядами пронизывает мои интимные мышцы.

– Ты моя Принцесса, слышишь? Только моя, – он целует кожу на границе роста волос. А мне хочется кричать, хочется бежать или рухнуть перед ним на колени так, как он хочет, но я не могу, потому что он держит меня так крепко, так порочно. – Только моя. Ведь ты сама пришла, и ты знала, что будет с тобой, когда… Мы останемся одни, – шепчет он.

Да, я пришла. Потому что мне больше некуда идти. Потому что мне больше не у кого просить помощи. Потому что только мой страшный кошмар, мой злейший враг может помочь мне спасти самого дорогого мне человека.

– Прошу… Помоги… – выдавливаю эти слова и на глаза наворачиваются злые слезы. Я так долго с ним боролась, а теперь вынуждена умолять. И этот чертов садист своего не упустит.

– Ты же знаешь, чего тебе это будет стоить?

Догадываюсь. Да.

Он – папин партнер, которому папа продал весь свой бизнес и наш дом в придачу буквально перед тем, как застрелиться у нас в сарае. Он – мой опекун, в плюс которому можно поставить только то, что он не выкинул меня на улицу после смерти отца, а взял надо мной опеку, несмотря на то, что разница в возрасте у нас с ним всего-то тринадцать лет. Он – мой враг номер один, которого я уже несколько лет виню в смерти отца, и не подчиняюсь так беспрекословно, как он того требует. Конечно, он отыграется на мне по полной за все эти годы нашего противостояния.

– Чего бы ни стоило, помоги, – говорю и почти до крови кусаю губу.

– Хочешь, я сделаю тебе больно, Принцесса? – он дергает мою блузку назад и пуговицы отлетают, сыплются на стол.

Кусок рваной ткани, только что бывший моей одеждой сползает по моей спине. Андрей касается губами моей спины, языком проводит по коже вдоль позвоночника. А я не могу ответить на вопрос. Хочу ли я его боли? Он рождает во мне какие-то совершенно невероятные образы, желания, которых я раньше не испытывала. Даже к… «Костя!» – пламенем загорается в помутненном мозгу. Ради него я здесь. И ради него – да, я хочу боли. Чего угодно, лишь бы этот садист вытащил его оттуда.

– Делай что хочешь, – выдыхаю я, стараясь скрыть то, что на самом деле чувствую.

– Я буду делать только то, что хочешь ты, – Андрей задирает мою коротенькую юбочку прямо мне на талию. – Скажи, что хочешь… Чтобы я тебя наказал.

– Не… – одергиваю себя, чтобы не запаниковать и не сказать ничего такого, что заставит его меня прогнать. – Накажи. Меня.

– Моя строптивая Принцесса, – я слышу усмешку в его голосе. Он поддевает пальцем мои трусики, и я зажмуриваюсь.

Боже, сейчас он дотронется до меня там и все поймет! Хотя я уже здесь. И падать дальше мне некуда.

– Молчи. И не шевелись, – приказным, сковывающим тоном говорит Андрей.

Он отпускает меня, уверенный, что я не буду сопротивляться, и он абсолютно прав. Его ладонь ложится на мою попку, оглаживает ее, не торопясь, явно наслаждаясь процессом. Слегка задевает длинными пальцами мои половые губки, и я закусываю губу, чтобы не застонать.

– М-м-м, – слышу я, уверена, он улыбается. Конечно, его личная победа – я уже теку как последняя… Черт.

Я открываю рот, забыв обо всех его приказах, хочу оправдаться, хочу… И в этот же момент его ладонь накрывает мою попку сильным шлепком. Я не удерживаюсь, издаю что-то похожее на стон, чуть толкаюсь попкой навстречу ему, поддаваясь все более скручивающейся пружине внизу живота.

– Я сказал, что ты должна молчать, – выдыхает он. Его голос такой… И я вдруг хочу, чтобы он хотел меня сейчас так же, как я его.

– Прости, – выдавливаю я.

И следующий шлепок обрушивается на мою кожу. Кончики его пальцев ударяют прямо по промежности, задевают клитор, и я шумно хватаю воздух открытым ртом, готовая взорваться от малейшего прикосновения. Да что же со мной такое?!

Шлепки начинают сыпаться почти без остановки. Я сначала пытаюсь сдерживаться, но с каждым разом мне все труднее. Стоны рвутся из груди, я скребу пальцами лакированную столешницу, по шее стекает капелька пота. У меня перед глазами начинают плыть круги от того, что я дышу слишком часто, и я чувствую, как ноги подкашиваются. Мне хочется убежать от него, но я не могу. Да и от него ли я хочу бежать? Или от того, что творится со мной рядом с ним?

В голове все кружится, я ничего не соображаю, только пытаюсь унять дрожь, которая все сильнее бьет меня. Я знаю, что он это чувствует, и даже это знание играет ему на руку, возбуждает меня все сильнее. Он что-то говорит, а я не слышу. Только чувствую каждый его удар, который он наносит мне, каждое поглаживание. Он ныряет пальцами между моих складочек, растирает по ним смазку, уже стекающую по внутренней стороне бедер.

– Горячая принцесса, – приговаривает он, вталкивая пальцы в меня.

Я не знаю, что происходит, почему он вдруг так на меня действует. Или не вдруг? У меня кружится голова, а сердце бешено бьется в груди. Не могу понять, как такое возможно. Это не то, о чем я мечтала, но это… это восхитительно. Мне так хорошо, что я не могу сопротивляться. Мышцы внизу живота пульсируют все сильнее, и я шепчу его имя, как в бреду. И, кажется, готова делать это снова и снова.

Андрей целует мою спину, ласкает кожу языком. Его губы мягкие и нежные, и я не хочу, чтобы он останавливался.

– Кончай, Кэт, – одновременно со шлепком приказывает он, и я с криком взрываюсь.

Несколькими часами ранее

Я выхожу из душа, замотавшись в полотенце, прохожу мимо фотки с моего выпускного и застываю ненадолго. На фотке я с ним. Он красивый, в идеальном костюме, приехал на мой выпускной с охраной и на дорогущей тачке. Мне все девчонки завидовали, и только я знала, что это только еще одна попытка меня подчинить. Фыркаю и спешу к телефону, разразившемуся стандартной трелью.

На экране высвечивается «Любимый». Улыбаюсь, сразу вспоминая лицо Кости. Я планирую сегодня сделать ему сюрприз – романтический вечер и первая ночь… Мы встречаемся уже три месяца, и я уже совершеннолетняя, так что, вполне пора, я считаю. Поднимаю трубку, готовая прыгать от счастья, что у меня есть такой человек, как Костя.

– Детка? Милая? – его голос взволнованный, и я сразу тухну.

– Что случилось? – выпаливаю, и предчувствие ледяной рукой сжимает внутренности.

– Детка, я в полиции, – тарахтит Костя. – Меня взяли с наркотой, но я клянусь тебе, это не моя, мне ее подкинули.

– Боже! Что теперь делать? – меня колотит, пробирает паническим ужасом.

– Милая, они денег хотят, – слышу странные звуки, чьи-то разговоры на заднем фоне. – Огромных денег. Но у меня таких нет. Помоги, я умоляю тебя.

– Костя, но я… у меня тоже нет денег, – растерянно бормочу я.

– Но есть у твоего опекуна. Пожалуйста, Катя, – он говорит еще торопливее, будто время у нас ограничено. – Мне нельзя в тюрьму, милая. Я там не выживу. Прошу тебя! Скажи ему, я все отдам. Потом. Я отработаю. Все, детка, мне пора.

Он отключается, а я сижу, тупо глядя на трубку. В голове сумбур и паника. Перевожу взгляд на то самое фото и, решившись, иду собираться в добровольное рабство.

Андрей

– Андрей Федорович, к вам Катя, – мой начальник охраны старается оставаться непредвзятым, но я по голосу слышу, что он озадачен. Я тоже. Что ей нужно? Пару месяцев назад она прямо на кладбище у могилы отца кричала, что ненавидит меня, и что «никогда в жизни…»