Пару секунд я продумывал линию поведения. Затем начал рычать, щелкать зубами и биться в крепежах, вздувая мышцы, напрягаясь и царапая кожу в кровь.

Полуживотное охраняется менее внимательно и изобретательно, чем человек разумный и способный на хитрость. А оценивается "полуживотное" или "человек" по реакции и поведению. Человек начал бы говорить. Полуживотное - биться и рычать. Я для себя выбрал вторую линию поведения. Опровергнуть ее будет некому. Ведь маг уедет, а Шмидты останутся.

И снова лаборатория. Внутривенное питание. Купание струей брандсбойта. И исследования, исследования, исследования... Болезненные, бесчеловечные, но предсказуемые.

Непредсказуемым оказалось, когда Шмидт, который Иоганн, заговорил со мной по-английски и назвал по имени. Я растерялся настолько, что даже рычать перестал. И это была ошибка.

- Ну, что же, Виктор Крид, главный ассистент Профессора Эрскина и Говарда Старка, - предвкушающе улыбнулся он. - Доктор Клаус Шмидт, наконец, удовлетворил свое любопытство. И признал вас бесперспективным. Регенерация, конечно, поражает воображение, но забрать ее у вас он способа не нашел. Пересадки ваших внутренних органов испытуемым, результатов не дали. Мало того, что регенерация им не передалась, орган просто убивает носителя. Видимо принимает его за чужеродный элемент и стремится от него избавиться, пока ресурс органа не исчерпается. Пересадка сразу нескольких органов, лишь ускоряет процесс. Костный мозг также не удалось пересадить. Кровь же и вовсе, при введении, работает как сильнодействующий яд. Итог неутешителен: ваша регенерация - только ваша и ничья больше. Поздравляю, мистер Крид, - он внимательно следил в течении всей речи за моей реакцией. - Вижу, вас это заинтересовало, но не удивило? Что ж. Скажу тогда еще кое-что: я знаю ваш секрет, мистер Крид.

Я не самый талантливый актер в мире. Играть тупое полуживотное на протяжении месяцев было трудно. Особенно учитывая, что ярость все еще не донимала меня после случая с Урдулием.

Нет, Зверь меня не покинул, как этого бы может мне и хотелось. Нет. Такое впечатление, что он насытился и спит.

Подобное уже происходило раньше, но подругому: после убийств, причем чем больше их было и чем в большей ярости я их совершал, тем легче было контролировать в себе Зверя. Но опять же ненадолго.

А здесь шел уже четвертый месяц, а голова все еще оставалась холодной.

Иоганн гений, хоть и аморальный, бесчеловечно жестокий, но гений. Естественно он не принял мою реакцию за реакцию зверя.

- Что ж, вижу, что был прав, - удовлетворенно похлопал он меня по прикованной к столу руке. - Вы разумны, мистер Крид. Более того - умны. Можете не отвечать, это уже не важно. А главный секрет ваш: первым испытавшим формулу Эрскина в Америке был не глупый мальчишка Роджерс, а вы! - безумное предположение с его стороны, но логичное. Ведь маги не опознали меня (не успели), а из той информации, что Иоганн мог добыть через разведку, такой вывод просто напрашивался: ведь до работы с Эрскином я не светился в качесте "суперсолдата", а после прямиком рванул на войну, где не сильно-то и скрывался, больше увлеченный разборками со своим внутренним Зверем, что буквально мучил меня приступами ярости и жаждой крови, сдерживаемой до того почти сотню лет.

- И вы не единственный, кому известна эта формула! Я работал с Авраамом. До вас. И самым первым испытуемым вообще, был именно я, - он отошел к окну и помолчал. Потом вернулся.

- А теперь, раз уж выпал такой удачный случай, я проведу следующий в логической цепочке опыт: интересно, что сделает повторное введение сыворотки? О! Я вижу, вы уловили ход моей мысли! - расхохотолся он, глядя, как я уже без всякого притворства панически забился в оковах. И как назло, ярость не приходила. Зверь, будто издеваясь, лишь "сонно взрыкнул и перевернулся на другой бок".

Иоганн достал из-за спины шприц с синеватой жидкостью, подошел, и, не тратя времени даром, вколол мне его прямо в сердце через грудную клетку.

- Вито-лучей у меня нет, - ухмыльнулся он. - Но я нашел им неплохую замену, - сказал и картинно щелкнул пальцами. По этой его команде двери в лабораторию распахнулись и под руководством коротышки в очках дюжие молодцы вкатили некий аппарат с подозрительно знакомым по фильмам о Кэпе светящимся кубом в центре.

А дальше был свет и БОЛЬ...

* * *

глава 15

Я плавал в забытьи и это было блаженством. Мне казалось, что я плыву по бескрайнему, огромному космосу. Кругом было темно, но это не пугало. Редкие искорки тусклых звездочек создавали некое ощущение движения в этой бесконечной пустоте. Не было ни страха, ни боли, ни ярости, ни ненависти, ничего. Только умиротворение и пространство. Пространство и спокойствие...

Это было божественно приятно.

Но к сожалению, все кончается. Кончилось и это состояние. Я начал приходить в себя. Но знаю точно одно - теперь я не боюсь смерти. Когда бы она не настала. Ведь, когда я умру, я вернусь туда. Туда, где есть эта беспредельность и умиротворение. Возможно будет и что-то еще. Не знаю, но теперь не боюсь.

* * *

- С новым рождением, мистер Крид, - раздался голос Иоганна. - Это не преувеличение. Вы были мертвы около пяти минут. Сердце не билось. Дыхание отсутствовало. Зрачки не реагировали на свет. Клиническая смерть, как еще называют это состояние, - голос был неприятно громким. Освещение в комнате слишком ярким. Запахи слишком насыщенными. Тело покалывало, словно тысячами иголочек.

- Долго... - прохрипел я. - Долго я... без сознания? - язык ворочался с трудом, но немец меня понял.

- Семьдесят восемь часов, мистер Крид, - ответил Шмидт.

- И... как?

- Что именно?

- Остался... человеком?

- А вы им были? - саркастически улыбнулся он.

- ...человекоподобным, - поправился я. Вопрос действительно интересовал, ведь посмотреть на себя я был не в состоянии.

- Не переживайте, остались, - хмыкнул он.

- А вообще?

- Результат интересен, но я разочарован: ускорение регенерации всего на пятьдесят процентов. Плотность тканей - на сорок. Твердость когтей - сорок пять. Волосяной покров выпал полностью. Мышечная масса уменьшилась на пятнадцать процентов. Рост уменьшился на два сантиметра. Клыки также немного уменьшились в размерах. Прирост есть, но чуда не произошло. С первым применением сыворотки не сравнить. Жаль, многообещающий был опыт.

- Чем же? Ведь формула у вас не Эрскина, та, что он применил на Роджерсе, а ваша, та, что вы испытали на себе, герр Шмидт, - решил поддержать разговор я. Все равно ведь спалился, а быть "животным" слегка утомило за эти месяцы.

- В том-то и был весь интерес! - отозвался Иоганн. - Судя по моим данным, окончательная формула Эрскина была слабее. Этот трус искуственно ослабил действие сыворотки после "неудачных", по его мнению, испытаний на мне. То, что вы называли с ним "сывороткой суперсолдата" - слабо подкрашенная водичка в сравнении с нашей первоначальной разработкой. Наша действовала сразу без всяких вита-лучей. Вот мне и стало интересно, что будет, если совместить обе формулы на одном испытуемом.

- Огорчу вас, герр Шмидт, - растянул губы в невеселой улыбке я. - Формула Эрскина на мне не испытывалась. Я - природный мутант, как и предполагал доктор Клаус.

- Не правда, - спокойно ответил он. - Анализы показывают явные следы изменений вашего организма.

- Это постарался Иссей. Думаю вы его знаете.

- Маг? Удивительно. Его работа впечатляет, - задумчиво проговорил он, рассматривая меня. И взгляд его мне не нравился. Иоганн расплылся в улыбке. - Но это означает, что опыт только начался! Пусть ослабленной сыворотки Авраама у меня нет, но вторую дозу моей версии, я изготовить могу, и изготовлю! - с этими словами он стремительно покинул мою лабораторию и кинулся в соседнюю.

"Язык мой - враг мой" - в который уже раз пришла мысль, правильная, но запоздалая.