Слева входит Тулий Ротунд.
Тулий Ротунд. Ваше величество!
Ромул. Ну, Тулий Ротунд, наш рекордсмен наконец заснул?
Тулий Ротунд. Я не по поводу Спурия Тита Маммы, я по поводу Цезаря Рупфа.
Ромул. Это еще кто?
Тулий Ротунд. Важная персона. Он обратился к вашему величеству с письмом.
Ромул. С тех пор как я стал императором, я писем не читаю. Кто же он все-таки такой?
Тулий Ротунд. Фабрикант штанов. Это германская одежда, которую надевают на ноги. У нас она тоже входит в моду.
Ромул. А он богат?
Тулий Ротунд. Невероятно!
Ромул. Наконец-то нашелся разумный человек.
Юлия. Ты его немедленно примешь, Ромул.
3енон. Интиуция мне подсказывает, что это наш спаситель.
Ромул. Просите фабриканта штанов сюда.
Слева входит Цезарь Рупф. Это могучий, толстый, роскошно одетый человек. Он подходит к Зенону, принимая его за императора, тот смущенно указывает па Ромула. В руке у Рупфа широкополая дорожная шляпа, какие носили в Древнем Риме. Он сдержанно кланяется.
Цезарь Рупф. Император Ромул!
Ромул. Здравствуй. Это моя жена, императрица Юлия, а это император Восточной Римской империи Зенон Исаврийский.
Цезарь Рупф небрежно кивает.
Чего ты от меня хочешь, Цезарь Рупф?
Цезарь Рупф. Мой род в сущности происходит из Германии, но уже при императоре Августе мы поселились в Риме, и с тех пор занимаем видное положение в текстильном деле.
Ромул. Очень рад.
Рупф отдает шляпу Зенону, который, опешив, берет ее.
Цезарь Рупф. Как фабрикант штанов, я, ваше величество, готов пойти на все!
Ромул. Само собой разумеется.
Цезарь Рупф. Я знаю, что консервативные круги Рима настроены против штанов, они же всегда против прогресса!
Ромул. Где начинаются штаны, кончается культура.
Цезарь Рупф. Как император, вы, конечно, можете позволить себе подобные остроты, но как человек дела я трезво сознаю, что штанам принадлежит будущее. Современное государство, если оно ходит без штанов, обречено. Есть глубокая связь между тем, что германцы носят штаны, и тем, что они достигли таких успехов. Эта связь не видна представителям наследственной власти, никогда не вникающим в суть. Но деловому человеку она ясна. Только в штанах Рим сможет выстоять под напором германских орд.
Ромул. Был бы я таким же оптимистом, как ты, любезный Цезарь Рупф, я бы и сам влез в эту сказочную одежду.
Цезарь Рупф. Лично я поклялся, что надену штаны лишь тогда, когда последний тупица поймет, что без штанов человечеству не сдобровать. Это вопрос профессиональной чести, ваше величество, я тут на попятный не пойду. Либо все надевают штаны, либо Цезарь Рупф закрывает дело.
Ромул. Что же ты хочешь мне предложить?
Цезарь Рупф. Ваше величество, вот международная фирма Цезарь Рупф, а вот Римская империя, не так ли?
Ромул. Конечно.
Цезарь Рупф. Поговорим начистоту, без всяких сантиментов. За мной миллиарды сестерциев, а за вами — пропасть.
Ромул. Точнее не скажешь.
Цезарь Рупф. Сперва у меня была идея просто купить Римскую империю целиком.
Ромул не в силах сдержать радостное волнение.
Ромул. Это нам надо серьезно обсудить. Во всяком случае посвящаю тебя в рыцари. Ахилл, подай меч!
Цезарь Рупф. Спасибо, ваше величество, я уже скупил все ордена, какие было возможно. Видите ли, здраво рассудив, я все-таки отказался от покупки. Римская империя до того развалила свое хозяйство, что восстановление его даже международной фирме обойдется слишком дорого, да и окупится ли это вообще? У нас тогда опять будет огромное государство, а кому это надо? Одно из двух: или фирма, или империя, и я скажу без обиняков — пусть лучше фирма, она дает больше прибыли. Я против покупки, император, но я не против деловых контактов.
Ромул. Каким же ты мыслишь себе контакт между моей империей и твоей фирмой?
Цезарь Рупф. Самым естественным. Как деловой человек, я стою за все естественное. Думай сообразно с естеством, не то разоришься — вот мой девиз. Для начала мы выставим германцев за дверь.
Ромул. Вот это-то и трудно.
Цезарь Рупф. Делец мирового масштаба не знает слова «трудно», если у него есть мелочь в кармане. На мой запрос Одоакр выразил готовность убраться из Италии за десять миллионов.
Ромул. Одоакр?
Цезарь Рупф. Да, германский вождь.
Ромул. Невероятно. А я думал, что его-то уж нельзя купить.
Цезарь Рупф. Всех теперь можно купить, ваше величество.
Ромул. И что ты потребуешь с меня за помощь, Цезарь Рупф?
Цезарь Рупф. Когда я уплачу эти десять миллионов и вложу в империю еще несколько миллиончиков, да так, чтобы она совсем не потонула, — здоровому государству это не положено, я попрошу, не говоря уже о том, что ношение штанов будет объявлено строго обязательным, чтобы вы отдали за меня вашу дочь Рею, ибо кому же не ясно, что лишь так можно подвести естественную базу под наши деловые контакты.
Ромул. Моя дочь помолвлена с одним разорившимся патрицием, который уже три года томится в германском плену.
Цезарь Рупф. Как видите, ваше величество, меня это не беспокоит. Вам нечего будет возразить, если я скажу, что Римская империя уцелеет, лишь породнившись с солидной фирмой, иначе вас оккупируют германцы, которые семимильными шагами с грохотом приближаются к Риму. Сегодня во второй половине дня вы мне дадите ответ. Если это будет отказ, я женюсь на дочери Одоакра. Фирма Рупф должна позаботиться о наследнике. Я в самом соку, но бури деловой жизни, по сравнению с которыми все ваши сражения — одна мельтешня, помешали мне обрести счастье в объятиях любимой супруги. Не так-то просто сделать выбор. С политической точки зрения разумнее было бы взять в жены германку. Но признательность к моей второй родине побуждает сделать это предложение вам. Я не могу допустить, чтобы на суде истории фирму Рупф заподозрили в узкопартийных интересах. (Небрежно кланяется, выхватывает у Зенона из рук шляпу и выходит налево.)
Оставшиеся растерянно молчат.
Юлия. Ромул, немедленно поговори с Реей.
Ромул. О чем, дорогая?
Юлия. Она сейчас же выйдет за этого Цезаря Рупфа.
Ромул. Я готов продать ему Римскую империю за пригоршню сестерциев, но не намерен торговать своей дочерью.
Юлия. Рея добровольно пожертвует собой ради империи.
Ромул. За последние столетия мы столько раз жертвовали собой для государства, что пора бы государству пожертвовать собой для нас.
Юлия. Ромул!
3енон. Если твоя дочь сейчас же не выйдет замуж, мир погибнет.
Ромул. Мы погибнем. А это нечто совсем другое.
3енон. Мы — это мир.
Ромул. Мы провинциалы, которые его даже понять не могут.
Зенон. Такому, как ты, нечего делать на троне римских императоров! (Стукнув кулаком по столу, уходит направо.)
Слева появляются пятеро толстопузых слуг.
Первый слуга. Мы пришли за бюстами.
Ромул. О пожалуйста, вот они, около стен.
Первый слуга. Это императоры. Не уроните. Чуть что, им сразу каюк.
Сцена заполняется слугами, которые выносят бюсты.
Юлия. Ромул! Меня называют Юлия, мать отечества, и я этим почетным титулом горжусь. И теперь я обращаюсь к тебе, как мать отечества. Ты целый день сидишь за завтраком, ты интересуешься только своими курами, ты не хочешь выслушать гонца, ты отказываешься провести тотальную мобилизацию, ты не выступаешь на врага и ты не желаешь отдать свою дочь единственному человеку, который может нас спасти. Чего же ты тогда хочешь?
Ромул. Дорогая Юлия, у меня нет желания задержать ход мировой истории.
