А уже на завтра, на шесть вечера, была назначена премьера пьесы «Весенний ландыш». Билеты в летний театр уже были распроданы, и все участники постановки, включая режиссера, приму, актеров, музыкантов и всех остальных, кто был занят в подготовке спектакля, ожидали, что будет полный аншлаг, который поможет с успехом давать пьесу не один театральный сезон. Поэтому вся труппа, включая Йолиту, должна была быть в полной боевой готовности к началу представления, чтобы не уронить надежды зрителей и театральных критиков.

Учитывая такое важное обстоятельство, Йолита решила не засиживаться допоздна среди оставшихся неразобранных коробок и пустых полок в шкафах, а отправиться пораньше спать, чтобы утром быть свежей и отдохнувшей и предстать перед публикой во всем блеске своей красоты и таланта.

Ночью Йолите снились только очень приятные и красивые сны. Вот она в элегантном платье из темного бархата стоит на сцене со своей любимой скрипкой в руках, с легкостью извлекая из ее струн волшебные звуки. Во сне Йолита даже смогла увидеть, как музыкальные гаммы и аккорды, материализовавшись в разноцветные волны, разливаются по всему зрительному залу, плавно перетекают через ограду летней эстрады и разносятся все дальше и дальше, огибая могучие сосны, переплывая на другой берег Немана и уносясь вдаль к северным суровым землям. Йолита с блеском заканчивает сложную партию в финале пьесы, кланяется публике и в ответ слышит град восторженных аплодисментов.

Конечно, с такими приятными снами на следующий день новоиспеченная артистка проснулась в приподнятом настроении. Выпив чашку ароматного кофе, который она раздобыла в кофейне неподалеку, расположенной где-то в районе улицы Чюрлене или рядом с ней, Йолита решила сразу заняться неотложными делами. Нужно было еще раз прорепетировать свою партию, чтобы настроиться на соответствующий лад, а потом привести себя в должный вид, подобающий музыкальной актрисе. Конечно, не стоит и говорить о том, что частичное отсутствие мебели в квартире и полное отсутствие в этой же квартире любимого супруга сегодня уже не так огорчали Йолиту, как в последние дни. Ведь все ее мысли были заняты сейчас предстоящим спектаклем, и никакие обстоятельства не могли испортить ей настроение.

Удачно справившись с поставленной задачей, Йолита в полной боевой готовности, с инструментом в руках, спрятанным в чехол, вышла из пустого подъезда и отправилась вниз по парку по направлению к летнему театру.

За сценой уже вовсю кипела жизнь — Ираида, восседая в кресле гримерной перед своим личным трюмо, картинно закатывала глаза и требовала гримера лишь самой высокой квалификации, которые водятся только в Париже, Риме или другой известной европейской столице, ну никак, конечно, не здесь, в окрестностях этого маленького, уютного курорта. Вокруг Ираиды ужом крутился Йонас, уверяя приму в который раз, что она прекрасна и без всякого грима, а ее талант достоин всех сцен Европы, включая Париж, Рим и другие европейские, да что там — мировые столицы. Но сейчас надо взять себя в руки, поверить в великую силу искусства и дать премьеру здесь, в Друскиникае, в этом маленьком и уютном курорте, который известен не меньше, чем все остальные курорты Европы.

В конце концов увещевания режиссера возымели свою силу, Ираида прекратила истерику и сменила настрой на более соответствующий сегодняшнему мероприятию.

Остальные члены артистической труппы были увлечены каждый своим делом — кто-то сосредоточенно наносил грим, кто-то ходил из угла в угол гримерной, активно жестикулируя, кто-то повторял полушепотом свой диалог, а некоторые особо железные персоны спокойно пили кофе с ароматными сигаретами.

Среди музыкантов творилась почти похожая ситуация — одни скрупулёзно настраивали свои инструменты, погрузившись внутрь себя самих, другие шумно переговаривались друг с другом, изредка издавая короткие нервные смешки.

Ну а, конечно, самые незаметные, но не менее важные члены театрального коллектива — костюмеры, осветители, буфетчики и уборщики — были спокойно заняты своими прямыми обязанностями.

Йолита незаметно прошла на свободное место, присела перед зеркалом и еще раз оглядела себя. Сегодня она одела то же темно-синее платье и те же ботиночки, так как другого соответствующего наряда в гардеробе Йолиты не нашлось.

— О боже, эта особа пришла в том же неподобающем платье, в котором была и вчера, — услышала у себя за спиной Йолита знакомый капризный голос.

«Ну вот, начинается. Сейчас окажется, что из-за платья, которое по милости Ираиды не подходит для театра, я буду отстранена от выступления. Ну уж нет», — решила Йолита, резко развернулась на пуфике в сторону своей оппонентки и открыла было рот, чтобы отстоять себя, свой наряд и вообще свое присутствие в этой труппе.

Но благодаря чудесному стечению обстоятельств гневный монолог не успел вырваться из уст Йолиты, так как она внезапно увидела приближающегося к ней молодого человека, одного из актеров труппы, исполняющего в пьесе роль игривого ловеласа. Молодого человека звали Повилас, и в руках он нес красивое женское платье.

— Вот, примерьте, сударыня, оно должно быть вам очень к лицу, — Повилас протягивал Йолите бархатное платье с длинной узкой юбкой и высоким закрытым воротом благородного зеленого цвета. Платье смотрелось очень торжественно и нарядно.

Йолита взяла неожиданную обновку и удалилась за ширму переодеваться. Когда она предстала перед своими коллегами в новом наряде, члены труппы, которые были в этот момент в гримерной, не смогли скрыть восхищения и стали сыпать комплиментами в ее адрес.

Ираида тоже заинтересовалась происходящим, смерила Йолиту скептическим взглядом, мучительно вздохнула и вернулась к своей персоне. Однако нападки по поводу внешности девушки она прекратила.

— Спасибо большое, вы спасли мою премьеру, — благодарно сказала Йолита своему коллеге.

— Все в порядке, не стоит так переживать из-за костюма. Наша прима, как обычно, в своем репертуаре, никого из новеньких не пропустит, чтобы не задеть. Вы прекрасно справились на репетиции со своей партией, так что, если вы не будете участвовать в постановке, это окажется очень несправедливо. Вот я и решил спасти ситуацию и вспомнил про театральное платье моей старшей сестры, которое хранится у меня реквизите еще с тех пор, когда сестра играла на сцене. Потом она удачно вышла замуж и оставила подмостки, а платье так и осталось у меня как напоминание о ее прошлых выступлениях. У сестры все не хватало времени забрать его себе, а у меня не хватало мужества его выкинуть. И вот пришел момент, когда оно пригодилось кому-то еще.

Тут артисты услышали последний звонок, извещающий зрителей о скором начале спектакля, и поспешили занять свои места на сцене, как того требовал сценарий.

Не стоит и сомневаться, что все прошло на отлично. Актеры были великолепны — каждый из героев пьесы с честью отыграл свою партию, музыканты тоже были на высоте. Зрители рукоплескали.

Особенно понравилась публике последняя сцена, в которой Ираида чувственно произнесла свой монолог, поставив финальную точку. По задумке режиссера в это время Йолита тоже должна была быть на сцене, стоять под аркой с часами и исполнять на скрипке красивый этюд в унисон эмоциональному выступлению примы, тем самым усиливая эффект заключительной сцены спектакля.

Зрительный зал после такой концовки буквально разразился громом аплодисментов и криками «браво», а к сцене потянулись поклонники с корзинами цветов.

В этот момент Йолита была сама не своя от нахлынувших на нее эмоций — она стояла на сцене, сжимая в руках драгоценную скрипку, оглушенная аплодисментами и восторженными репликами, время от времени кланяясь восхищенной публике и смущенно улыбаясь. В элегантном платье, которое она получила от Повиласа, Йолита смотрелась настоящей звездой какой-нибудь известной европейской труппы. Перед девушкой за несколько мгновений буквально вырос целый холм из красивых букетов, причем величина этого холма никак не уступала по размерам цветочной куче у ног самой примы. Данное обстоятельство не ускользнуло от завистливого взгляда Ираиды. Йолита решила не усугублять и так непростые отношения с главной в труппе и поэтому взяла с собой домой только один букет из нежных белых роз, который ей понравился больше всего.