- Так вот что ты думаешь? - повторил тот. - Если так, то значит, за все эти месяцы обучения у меня ты так ничему и не научилась.

Сенна вовсе не собиралась огорчать наставника, потому что, по правде говоря, Телис Эларис был её любимым учителем. Но, поднявшись на ноги, девушка вдруг почувствовала желание на этот раз отстоять свое мнение.

- Хорошо, а что еще я должна думать? Ты оспариваешь любое мое умозаключение. Даже когда я говорю о самых основах нашей жизни, ты продолжаешь спрашивать «почему». Иногда мне кажется, что ты стал бы оспаривать даже само существование Великого Создателя.

- Да, стал бы.

Услышав такое заявление, Сенна побледнела.

- Неужели ты это серьезно?

- Вполне.

- Но почему?

- Чтобы заставить тебя думать, конечно, - ответил Телис. - Чтобы заставить тебя в свою очередь задавать вопросы, чтоб подтолкнуть тебя к размышлениям. Ты всегда должна искать, что скрывается за внешней стороной дела.

- Ты говоришь мне, что я никогда ничему не должна доверять.

- Неужели?

Сенна в изнеможении вновь шлепнулась на землю.

- Ну вот! Опять! Вместо ответа новые вопросы.

- Это должно приветствоваться в свободомыслящем обществе, - Телис устремил взгляд куда-то вдаль и добавил тихо, - и потому меня очень беспокоит… что сейчас это приветствуется далеко не всеми.

Сенна заметила, что ее наставник смотрел в сторону дворца, стоявшего поодаль на холме.

- Телис, - сказала она твердо, - не может быть, чтобы ты имел в виду императора. Он выдержал целую битву за то, чтобы ты стал моим учителем.

- Да. Он сражался. Ему пришлось сражаться, потому что во дворце слишком много тех, кто не переносит свободу слова… свободу мысли. Потому что свобода им не нужна. Им нужно, чтобы вы без раздумий принимали то, что вам преподносят.

Если, как ты говоришь, император сражается за свободу, что ж, этому можно только аплодировать. Но, дорогая моя Сенна… императоры приходят и уходят. Общество остается… по крайней мере пока что. И часто бывает так, что те, кто на самом деле направляет общество… предпочитают делать это спрятавшись.

- Но ты не прячешься. Смотри туда… - Сенна указала пальцем в сторону городской окраины, где стояло маленькое здание, с виду ничем не примечательное. Впрочем, сам факт того, что это здание уцелело, когда вся планета была разбомблена, уже производил впечатление. - Там твоя общественная приемная. И все это знают. Оттуда расходятся твои книги и статьи, оттуда ты бросаешь вызов всему, что мы делаем на Приме Центавра. Ты открыто говоришь всем, что ни во что не веришь… и после этого ставишь мне в вину, что я тебе на это указала?

Телис печально покачал головой.

- А я-то думал, что ты одна из моих лучших учениц. Во-первых, моя дорогая, я не пытаюсь направлять общество. Даже в мыслях этого не допускаю. Я просто хочу добиться, чтобы общество само размышляло. И само направляло себя. А что касается моей веры, Сенна… во что я верю… Я верю в неверие.

- Невозможно верить в неверие.

- Конечно, можно, - беспечно отозвался Телис. - Видишь ли, дитя мое, мало быть просто открытым для новых идей. Это может каждый. Проблема в том, что у каждого есть свой предел «открытости», то количество новой информации, которую человек в принципе способен воспринять. Рано или поздно, двери разума, открытые для восприятия чего-то нового, захлопнутся, потому что места, чтобы вместить это новое, уже не останется. Большинство из нас воспримет ровно вот столько, и не больше. Однако настоящие мудрецы умеют очищать свой разум от старых знаний… и потому всегда готовы принять новые. Только так можно оставаться всегда открытым для нашего изменчивого мира.

- Отличные слова, Телис, - ответила Сенна. - Но тебе-то легко быть открытым, ты легко даешь советы, потому что не чувствуешь на себе ответственности, потому что ты не вождь. А вожди не могут постоянно оставаться открытыми всему новому. Вожди должны руководить. Они должны принимать решения.

- А ты считаешь, что наши вожди принимают хорошие решения?

- А ты?

- Новый вопрос вместо ответа, - улыбнулся он. - Возможно, ты не безнадежна.

Внезапно Сенна почувствовала, что ей ужасно надоела эта бесконечная словесная пикировка. В последнее время её занятия с Телисом именно к этому и сводились.

- Ответь мне, - потребовала она. - Ответь мне, что ты думаешь.

- Но я спросил тебя первым, - спокойно откликнулся Телис.

- Ну, хорошо, - девушка кивнула, почувствовав, что сейчас подходящий момент, чтобы капитулировать. - Хотя, мне кажется, я и так уже все сказала. Вот посмотри. Видишь, там внизу ведутся работы? И люди… Они пережили бомбардировки, они видели, как рушатся их дома, как ломаются их жизни. Было время, когда для императора выйти к народу означало подвергнуть себя огромному риску, потому что слишком велики были их горе и гнев. Теперь они заняты воссозданием Примы Центавра и нашего прежнего величия. Император обрисовал им будущее, и у них захватило дух от этой картины. Несомненно, это лучше, чем гнев или отчаяние. Перспектива значит для людей больше, чем что-либо.

- И для тебя тоже? - спросил Телис.

- Конечно! Зачем было спрашивать об этом?

- Потому что, когда ты говорила о народе, ты говорила «они», а не «мы». Похоже, Сенна, ты настолько глубоко пропиталась снобизмом, что при малейшей попытке расшевелить тебя, он тут же всплывает на поверхность.

- Ты считаешь, что я не знаю тебя, Телис, - сказала Сенна. - Ну а я считаю, что ты меня не слишком хорошо знаешь. Пожалуй, даже совсем не знаешь.

- Возможно. Но я открыт для такой возможности.

Сенна взбрыкнула ногами и, поджав их к подбородку, демонстративно перевернулась к учителю спиной.

- Я ответила. Извиняюсь, если мой ответ не соответствовал твоим высоким стандартам. А ты мне так и не ответил.

Наступила долгая пауза. А потом Телис спросил:

- Почему?

Сенна оглянулась на него, скривив кислую рожицу.

- Опять «почему»?

- Это должен быть твой первый вопрос обо всем на свете. И если даже у тебя есть ответ, продолжай спрашивать дальше. Почему возникло это движение за реставрацию Примы Центавра?

- Чтобы вернуть наше величие, - смущенно ответила девушка. Ответ казался очевидным.

- Почему?

- Телис, это глупо. Словно ребенок, «почему, почему, почему».

- Дети - величайшие философы. А цель взрослых - изгнать этот дух из детей, потому что он грозит разрушить статус-кво, старательно возводимый взрослыми. Вот так… а теперь я отвечу на твой вопрос, поскольку, сдается мне, думать самостоятельно тебе уже надоело.

- Дело не в том, что надое…

Но мысль Телиса было уже не остановить, она помчалась вперед, словно набравший скорость курьерский поезд.

- Приму Центавра хотят возродить в прежнем блеске и величии. Зачем? Чтобы ослепить этим блеском народ. Почему? Потому ослепленных людей проще увести туда, куда вы хотите. А зачем вам это нужно? - Телис выждал паузу, а потом медленно и четко сказал: - Потому что вы поняли, что возврат на старую дорогу неминуемо приведет к экспансионизму, типичному для старой Республики. Потому что вы решили, что не следует извлекать никаких других уроков из катастрофы, постигшей нашу планету, за исключением того, что нужно быть сильнее и всегда концентрироваться на одном противнике, если хочешь победить. Потому что на самом деле, вы хотите вернуть не просто блеск и величие, а те времена, когда Республика Центавра была доминирующей силой в галактике, присваивала себе все, до чего могла дотянуться. Потому что вы понимаете, что времена изменились, и на пути теперь стоит Альянс. Чтобы превозмочь Альянс, требуются новые решения, новое оружие, новые, еще более грозные союзники, требуется возрождение духа самоотверженности и чувства неминуемости новой войны. Все это уже было в истории, Сенна. Например, так называемая Эпоха Рациональности у Гаимов, которая привела их к Великому Завоевательному Походу, кампании, во время которой четыре мира были сожжены дотла прежде, чем это безумие удалось остановить. Или возрождение Германии на Земле, после их Первой Мировой войны, которое подготовило арену для еще более бедственной Второй Мировой войны.