Удивительные люди – рыбаки. Они сидят с удочкой на берегу озера часами, не трогая руками удочек. Мимо них проплывают крякающие утки. На берегу стоит ослик и гортанно кричит. В отдалении пасутся буйволы с гигантскими рогами. На берегу медленно отцветают кусты с красными розами. И все это находится на плато, с которого во все стороны видны невысокие горы.

Над горным озером склоняются обычные ивы. Если пройти по вымощенным тропкам, то можно увидеть не только места для рыбаков, но настоящий музей фильма. То и дело можно встретить героев фильма в полный рост, есть все, нет «Не виноватая я, он сам пришел»! Есть ресторан и официант с дичью в руке. Люди приезжают и фотографируются рядом с героями Макарова, Никулина. Очень уважительный музей.

Кнопочка – открыты шторы, кнопочка – открыта дверь, все экраны – мониторы, и главенствует лишь лень. Полюбить – включили фильмы. Поцелуй – экрана миг. Книжку на экране видим и того, кто сердцу мил.

Зритель – бог телеэкрана, все друзья нам – интернет, а работаем мы рьяно на экране много лет. Где движенья? Где же встречи? Интернетом поросли. Вот опять настал мой вечер, телефон, экран прилип. Застрочили мы по буквам, так тепла нам не узнать, так потомства не прибудет, если буквы нам лобзать.

Экстрим – вещь непредсказуемая, только что Ольга Олеговна играла с ребятами в теннис, а уже забрасывает ногу с подножки на борт старой военной машины. Им предложили поездку. Первое впечатление – скорость, второе – тихий ужас, когда машина под углом сорок пять градусов ринулась в озеро и проплыла по периметру водной глади. После этого машина поднялась под тем же углом и, резко набрав скорость, ринулась по степным дорогам.

Машина уверенно ехала к горам, которые Ольга Олеговна видела издалека. Древний город располагался в четырехкилометровой цепи гор из ракушечника. В горах были проделаны углубления всех форм и назначений.

Тучи надвигались, они заняли половину неба. Камни – удивительное место, его тучи обходят стороной. И на этот раз дождь прошел в ближнем городе, но не на Камнях. Неделю шли молчаливые бои за место под солнцем. Что за бои? Ольга Олеговна с двумя пареньками пыталась выговорить себе и детям питание на территории места отдыха.

Связистки сотовой сети везде и всюду с телефоном. А мне не стало в них вести, живу по новым я законам. И все же были те года, когда от писем мир резвился, и были голуби тогда, и к связи каждый так стремился. И появился телеграф, где телеграммы – часть вселенной. Кто с телеграфом, тот и граф, и даже там, где речка Лена. На Иртыше был телефон, и мне звонки междугородной. Любовь звонкам беспечный фон, и от звонков мир очень гордый. Теперь есть сотовый, но мне он, в общем, как-то и не нужен. Есть интернет, любимых нет, а без любимых мир как стужа.

На нет – суда нет. Интернет отключен, деньги на телефоне из-за международной связи исчезали быстро. Телевизор и тарелка на улице изображали рекламный ролик. Жизнь без связи. Эдик и Мишка спят. Время девять утра местного времени. Вчера они по компьютеру долго смотрели фильмы на веранде двухэтажного домика. Их голоса в тиши ночи было слышно далеко. Наказание последовало незамедлительно – отключили сеть.

Ольга Олеговна устала быть их мамой, у них есть свои мамы, которые задолбили ее вопросами, как она кормит их детей. И все деньги с телефонов уходят на их пытки-следствия. Поэтому Ольга Олеговна вынула сим-карту из своего телефона, чтобы в случае необходимости можно было позвонить по делу, а не отвечать по телефону. Позвони папе. Позвони маме. Лучше б картошки привезли. За окном прекрасное утро. Она постирала белье, вымыла пол, потом вымылась в новомодной ванной комнате без ванны, но с подогретыми полами. Интересно, что санузлы, совмещенные с ванной комнатой, стали делать без всяких ванн и поддонов. Кафельный пол сделан так, чтобы вода сливалась сама.

За окном быстро пробежала лошадь. Потом проехал грузовик. И осталась птичья тишина. Саранча или огромные кузнечики иногда залетают через окно. Дети в какой-то степени тоже галдят, как саранча. На днях они вместе с лагерем ездили в горы. Первая остановка микроавтобусов была у магазина, куда Ольга Олеговна пешком за продуктами ходила. Дети вышли из автобуса на десять минут, а собрались назад через час. Все ехали в горы в поход на четверо суток. Естественно, нам надо было себе нечто прикупить. И все купили – мороженое и ели его. Еще дети купили сникерсы, которые быстро растаяли в пакетиках. Такие запасы явно не на четыре дня.

Шофер автобуса оказался на редкость словоохотливым полным человеком. Он говорил, что знает всех людей в области, всех он возил на разных маршрутах. Он так хорошо знал дорогу в горы, что выбирал самый дальний путь через железнодорожные переезды. Когда ехали в горах, а путь там не близкий, более 15 километров, автобус словоохотливого шофера застрял в свежем оползне после последнего дождя. Дети вышли из автобуса, чтобы его другая машина могла сдвинуть с места. Канат порвался. Автобус вытащили чем-то похожим на пожарный рукав.

Борьба за жизнь, борьба за правду, борьба за лучик за окном. А можно жить и думать славно, а вся борьба потом, потом. И накопилась куча грязи, налипла тяжба на словах, а в словесах, так просто вязко от огорчений на правах. Права на жизнь, права на совесть. И не перечить, не скулить, живешь вот так, немного сонно, а надо, надо отлупить. Дать сдачи этому, другому, того послать ко всем чертям. Нельзя, нельзя мне по – иному. Послала всех по новостям. Теперь спокойна. Отомстила. Пишу, потом придет молва, со мной шутить нельзя до ила, есть в мире всякие слова.

Предполагалось, что более крепкие ребята из лагеря часть дороги пройдут пешком. В горах дожди уникальные, местного значения. Пошел дождь. Некоторые дети остановились и мокли безвольно под дождем. Машины отвезли в лагерь рюкзаки, маленьких и полных детей и вернулись за детьми, которые шли. Если в степи, где расположен лагерь, дождя практически не было и каждое дерево надо было поливать, то в горах царила тропическая влажность. Детям не поставили палатки, им предоставили хороший многокомнатный дом с печкой и водой.

Недалеко от лагеря находится место и вовсе редкое, там бурлит небольшая горная река и разводят редкую рыбу. А охраняет редких рыб странный отшельник-монах. Человек начитанный, составивший сам книгу, как обзор прочитанной христианской литературы. Знаток своего дела. Очень скромный и исполнительный человек.

Ольга Олеговна немного с ним поговорила, разница в их возрасте была всего два года. Но монах выглядел почтенным старцем. Женщины сварили на его печке уху из пойманной рыбы. Заповедное место, расположенное в тиши яркой зелени, постоянно окропляемой дождевой водой. Святое место в горах.

Дети из лагеря возвратились. Без происшествия не обошлось. Один отряд с вожатой пошел пешком, сбился с дороги, свернули не там. Их нашли через телефон вожатой.

Дети, дети.

В камине замка – хрустит огонь. Подходит к замку спокойный конь. Почти внезапно – Он из окна. Прыжок в падение. Она одна. Летят над степью конь и седок, копыта быстро скок еще скок. Немного снежных дорог в мороз, а синий иней в усах пророс. Кто Он? Откуда? Зачем? Куда? Что там случилось? Так ерунда. Но в зимний холод открыть окно? Любовь откроет. Ей все дано. Всегда бывает Она и Он, и кто-то третий, кого не тронь. Тогда зимою и мчится конь. В камине гаснет любви огонь.

На ближнем горизонте пасется конь. Гордая осанка с высоко поднятой головой у него бывает крайне редко, чаще он виден с опущенной в траву головой и с махающим хвостом. Неделю периодически шли дожди, поэтому конь ел траву с наслаждением. Новая трава появилась повсюду, и расцвели дивные цветочки на своих стеблях, где сиреневые, а где желтые типа мальвы.

Прошло несколько ливней, но чаще здесь идет дождь, когда капля от капли падает на расстоянии 15-20 сантиметров. Так и трава здесь растет не сплошной поляной, а пучками, удаленными друг от друга, и люди живут не в многоэтажных домах, порой пустующих, а в отдельных приличных домиках. За модными отлитыми заборами слышен лай собак, рядом с домиками часто видны гаражи.