– Неужели я ем герань, – проворчала Марина и медленно пошла к себе домой.

Дома Марина вынула из школьной сумки копыта, повертела их в руках и положила в шкаф. Всю эту бутафорию с буренкой она придумала давно, после посещения детского спектакля, но использовала впервые. Была у нее светлая мысль стать актрисой, и еще она слышала, что с ее ростом приходится играть мальчиков и животных. Быть буренкой Марине расхотелось, а чтобы быть ею на сцене – и речи быть не могло. Нет, она лучше пойдет в медицинское училище!

На следующий день Илья все подмигивал Марине. Что он знает? Ровным счетом ничего! Что она цветы с клумбы ела? Да ни за что! Если только на спор и за большие деньги. Они зашли на спортивную площадку, где Илья показал, какой он классный парень, на школьных тренажерах весьма грубого изготовления. Он так старался, что сорвался, из его голой ноги побежала кровь ручьем.

– Марина, ты хотела быть медсестрой, забинтуй! – прокричал Илья.

Она с ужасом смотрела на кровь, на разорванную рану:

– Нет, я уже расхотела быть медсестрой!

– Принеси подорожник, он растет на газоне!

Марина нехотя сорвала листья подорожника и стала прикладывать их к ранке. Марине расхотелось идти в колледж, лучше она в школе доучится до конца. Илья Лис решил идти в школу полиции, где была временная или постоянная оттяжка от армии. На странице школы полиции оказался такой мощный вирус, что у него из компьютера вылетели все игры с человеком—пауком. Отец за то, что он окончил школу, подарил ему автомобиль предпоследней модели отечественного производства. Марине это очень понравилось. Они оба ходили домой друг к другу, и родственникам оставалось только признать их дуэт. После того как отец Ильи переехал в новую квартиру, к нему опять вернулась жена, то есть мать Ильи, и как всегда на все окна поставила герань.

Солнце светило! Мороз, но до чего хорош мороз во второй половине февраля! Мороз с привкусом весны. Птицы веселее летают. Деревья в снежных кружевах. Да что там, весна приближается. А весной все кошки – кошки. Коготки у них отрастают, как у Марины. Кошмар заключался в том, что она выглядела вполне взрослой дамой, не вешать же ей было на себе объявление о том, что она молодая девушка?! Вот поэтому она стала парикмахером.

Спокойствие льет в ветре тихом, в ленивом беге облаков. А с головы упрямый вихор упал, как волосы с висков. У веток плавное движенье, так плавно движется рука, вновь продолжает восхождение стригущих кончиков дуга. Почти у цели ровность прядок, но кое-где неровность есть. И ножниц звук, где прядки рядом. Уходит с вихрами и бес.

Протяжно дует вентилятор по мокрым залежам волос. Клиентка крутит регулятор, на песни в зале вечный спрос. Хороший мастер крутит кудри на тонкий палочный скелет. Клиентка в спешке носик пудрит, чтоб скрыть свою ленивость лет.

Работа оказалось настолько связанной с химическими составами всех мастей, что она была не рада своему выбору. Хорошо быть парикмахером, когда много клиентов, тогда она чувствовала деньги. Работа оказалась тяжелой во многих отношениях. Уставали ноги, не выдерживали руки, болели уши от признаний клиентов. А Марина что, психолог? Марина думала, что Илья будет возить ее на машине, а она вся из себя будет выходить из подъезда и садиться в машину!

Мода не вечна, но вечны ее изменения, есть парадокс этих ярких, открытых одежд. Ткань и меха часто ищут свое сочленение, позже влекут знатоков или полных невежд. Подиум мод – совершенство, подобно арене. Бал-маскарад неизменно бредет среди глаз. Может быть, все существо наше тихое бренно. Зрелище моды – ничем не прикрытый алмаз.

Не тут-то было!

Это его возили разные полицейские машины или он ездил на своей машине, но на Марину у него времени не было.

Аспирант Владимир ехал в вагоне метро. Он только что успешно сдал экзамен и был полностью доволен жизнью. Он любил быструю езду на машине, но иногда пользовался подземкой, где всегда было много людей. Бездна метро отторгала мысли, она отпугивала и не подпускала к себе человека, пытающегося проникнуть в собственное подсознание. Рядом с парнем стояла девушка. Череда событий последних дней таяла, как пресловутый снег, более осязаемый, чем бездна очевидного подсознания. Чепуха, обведенная золотистым фломастером, была очевидна, но ведь кто—то ее написал на листке бумаге, который совсем недавно выполз из принтера, а теперь лежал в ее сумке.

Весна медленно вторгалась в мир солнечными бликами, что особенно чувствовалось после серых дней. Девушка, стоя рядом с молодым человеком, почувствовала его солнечную энергию. Она подняла руку, чтобы удержаться за поручень в вагоне метро. Молодой человек стоял рядом. Она еще не успела встретиться с ним глазами и такие чувственные слова услышала:

– Я Вас чувствую! – воскликнул молодой человек, это до него дошли флюиды девушки. – Нет, правда, от Вас идут удивительные биотоки.

– "А я девушек люблю", – ответила девушка ему словами из песни. – В Вас проснулись импульсы желаний, в этом нет ничего удивительного, – девушка посмотрела в глаза стоящему рядом с ней молодому человеку. Ее словно кольнуло в сердце от его пронзительных глаз.

– Меня зовут Владимир, если угодно, – сказал он, улыбаясь ровными зубами.

– Марина, – откликнулась она и окинула взглядом весь его облик: ничего особенного, стандартный молодой человек с черной тканевой сумкой через плечо. В метро такие сумки встречались сплошь и рядом.

Владимир уловил взгляд Марины:

– Вам что—то во мне не нравится?

–Да нет. Все в норме по местным правилам приличия. Я подумала: может, и мне такую сумку купить? А то у моей сумки ручка оторвалась. И она подняла вверх сумку с оторванной ручкой.

–Да Вы посмотрите внимательно: Вам ручку у сумки срезали.

Девушка повертела сумку, подержала в руке оторванную ручку.

– В подземных переходах полно сумок, куплю другую.

– Но и эту можно починить, – возразил Владимир. – А Вы заметили, что людей в метро меньше стало?

– А мне кажется, что, как всегда, потоки людей нескончаемы. Рекламы стало больше, – заметила Марина. – Мне выходить на следующей остановке.

Не спугни удачу – птицу счастья, лучик от надежды удержи, прояви к другим свое участие и мороз весною придержи. Ласково и зримо светит солнце, от тепла любви оно теплей. Ничего, что дремлют наши кольца, но любовь ты трепетно излей. Ведь весна! Лучи с небес лихие! Солнце, небо, море, синева. И забудь деньки свои плохие. Где-то тихо плещется Нева.

Где-то Волга вздрогнет и проснется, где-то Обь чуть-чуть подтает бровь, а на юге Дон быстрей проснется, взбудоражит сердце и любовь. Не была я на Оби и Доне, Волгу вижу чаще из окна, из окна проездом, из вагона, лишь Нева знакома мне одна.

Владимир забыл, куда ехал, и пошел за Мариной к выходу. Встречный поток пассажиров разлучил их на мгновенье, но этого было достаточно, чтобы он потерял ее из виду. Он прошел сквозь толпу и стал осматривать движущиеся потоки людей в поисках потерянной девушки. Мало того, что он вышел не на своей станции, так еще и потерял девушку. В его голове пронеслась ее история с сумкой, и он уверенно вышел из метро. Недалеко от выхода из метро стояли прилавки и на них лежали сумки. Продавцов стояло двое, а покупала сумку одна девушка.

Он подошел к ней:

– Выбрали сумку?

Марина посмотрела на Владимира отсутствующим взглядом и выдохнула:

– Сумку я выбрала, но денег в моей сумке не оказалось. Куплю в следующий раз.

– Я могу купить Вам эту сумку, – отважно предложил Владимир.

– Отстаньте от меня! – крикнула Марина и нырнула в очередной поток людей, идущих из метро.

Вскоре она почувствовала сырость в сапогах, наступив в лужу. Она остановилась, но, махнув рукой в воздухе, перешла на сухую дорогу. Она шла быстро, не оглядываясь по сторонам. До ее дома оставалось метров сто, когда она почувствовала взгляд за спиной. Марина невольно повернула голову и встретилась глазами с Владимиром.