Уже на следующей неделе! Готовы ли они, эти женщины и девочки, которые борются за ныне забытое, втоптанное в грязь прошлое? Отдают ли себе отчёт, как безмерно чуждо их дело для миллионов других в Соединённой Федерации? Для миллионов, которые не догадываются о размахе трагедии, постигшей этот особенный мир.

Альфа Камила продолжала говорить, и Кассандра с закрытыми глазами слушала плавный голос, пропуская через себя каждое движение мира. Ей грезились скалы на севере Ельны и густые хвойные леса, простирающиеся от Ориенталя до самых Мраморных гор; огни Роттербурга слепили глаза, а пески вокруг Манолы дышали жаром в лицо; от развалин Флоры и разграбленных особняков Ангоры веяло глубокой старостью, древностью; город-сказка Алилут казался облаком, сотканным из миллионов цветочных ароматов; ей виделась индустриальная полоса вдоль моря Линчева – серая, пыльная, зловонная; грезились бескрайние степи к западу от Набреги и сама Набрега с её узкими улочками и рыбными рынками; море Ласточки, глубокое и совсем не солёное, манило своей прохладой; стёртые в пыль заповедник стихийных народов и поселения Орили и травников пугали своей пустотой и кричащей тишиной. Поверх всего этого была река – уже не самая чистая, но всё ещё быстрая и полноводная, берущая своё начало от святого водопада Орили. Поверх всего этого были горы, куда не добрался даже Роттер. Кассандре грезился её Флориендейл.

Они просидели у костра всю ночь, и, когда Кассандра возвратилась обратно в лагерь, устало махнув рукой удивлённой дежурной, за лесом уже теплился рассвет. Пробираясь мимо палаток, где бунтари, повстанцы и бойцы группы «Центр» досматривали свои сны, Кассандра думала обо всех тех людях, что несли в себе частицу Большого горя. Выпало оно и на долю Кассандры. Оно каждого хлестнуло по щеке, повсюду оставило свои грязные следы. Оно заставило магию Флориендейла забиться в угол, укрыться в подземных пещерах, затеряться в шумном потоке водопада Орили. Но магия не умерла, и Альфа Камила с Бимбикен каждый день доказывали это. Ливьеры доказывали это. От каждого по способностям, так сказала ей Альфа…

Кассандра повела пальцами в редеющей темноте, скользнула сквозь неё к свету, к пламени, к каплям росы на траве, в которой билась живая энергия земли. Кассандра нашла то, что искала, и повернула ключ в невидимом замке.

Ляля Бимбикен уже час как встала – она всегда плохо спала в конце июня. Почувствовав вмешательство чужой силы, Ляля вскрикнула и бросилась к окну. Никто, кроме Альфы и Эльсоны, не знал, что она могла держать два покрова – обычный, который Бимбикен разворачивала при необходимости, и ещё один, служивший защитным куполом для лагеря ливьер. Днём и ночью он прикрывал его с воздуха, не давая разведчикам Роттера обнаружить их и сбросить бомбы. Но купол был призрачно-тонким, он мог отвести любопытный взгляд, и не более. Сейчас же он окреп, словно кто-то вплёл в него тысячи невидимых нитей. Ляля судорожно глотала воздух, пытаясь совладать с собственной силой, которая снова вернулась к ней теперь, когда кто-то разделил с ней её бремя.

Он обязательно расскажет им всё, сегодня же! Надо было сказать ещё вчера, но он не смог себя заставить. Пропуская мимо ушей наставления преподавателя, Алишер рассеянно чертил на полях тетради и пытался принять решение.

Если верить соседке Маргареты, Авроре, – а ей, похоже, следовало верить, – Вероника вовсе не была принцессой Флориендейла, как она полагала. Соседка подменила девочку в колыбели, когда той было всего несколько месяцев. Аврора рассказала Алишеру, как она целый месяц искала подходящую семью, как дважды её план срывался. Она уже думала, что ничего не выйдет.

Подходящую женщину, внешне весьма похожую на Эстель, Аврора встретила случайно. Разговорилась с ней. Измученная мать новорождённых двойняшек с лёгкостью оставила ей своих детей на весь день. Аврора колебалась, ей было стыдно, но… в кармане лежало страшное письмо, извещавшее: «Флориендейл пал, король Николас казнён». И Аврора всё-таки решилась: она забрала с собой одну из маленьких сестёр, оставив принцессу в новой семье. Мать детей что-то заподозрила, однако её словам не придали значения. Двойняшки были отданы на попечение отца – его Аврора видела только мельком, но надеялась, что он сумеет о них позаботиться. Принцесса Флориендейла должна была вырасти на Поверхности, ничего не зная о своём происхождении, и если не в любви, то хотя бы в безопасности.

Что же пошло не так? Аврора оставила ребёнка там, где разыгралась стихия, с которой люди боролись веками. И семья девочки потерялась из виду: наследница погибла, или нашла приют где-то ещё… или же попала в Соединённую Федерацию, как и тысячи других беженцев со всех концов Европы в те годы. Кенжел и Алишер спасли от полиции Веронику, но что случилось с той, другой девочкой? Неужели…

– Алишер!

Он вздрогнул. Господин Хинкис у доски указывал на него маркером.

– Я к вам обращаюсь, молодой человек. Вы внимаете?

– Теперь внимаю, – Алишер сел на стуле ровно и потёр виски, пытаясь отвлечься от мыслей о двойнике Вероники. – Извините, голова разболелась.

– Тогда выйдите, обратитесь в медпункт. Что вы мне тут массовку устраиваете? Итак, пока Алишер удаляется, ещё раз повторю вопрос: «Душевная драма Джонни», на какие пункты мы можем опираться в этом сочинении?

Класс уныло молчал. Уровень мотивации в аудитории стремительно падал с каждой минутой: последний семинар в году, последняя пара в субботу… Неужели нельзя было обойтись без монотонного повторения? Алишер с облегчением подхватил портфель и выскользнул в холл.

Он вошёл в подъезд своего дома, привычно скользнув взглядом по объявлению «Разыскивается»: ребята давно перестали срывать их, чтобы не привлекать внимание. Взбежал по лестнице на третий этаж и позвонил в дверь. Вероника и Кенжел должны быть дома – наверняка ведут разговоры о высоком. Алишер надеялся, что они не начинали обсуждать план без него.

Однако никто не спешил открывать. Алишер позвонил ещё раз. Вот это дежавю: сейчас выйдет соседка и… Сообразив, что у него есть ключи, Алишер отпер дверь и вошёл в квартиру. Темно.

– Эй, Кенжел! – позвал он. – Ника?

Никого.

– До Манолы один билет, пожалуйста, – протягивая деньги в окошко, сказал Алишер.

– Обратный? – не глядя на него, бросила кассир.

– Э… что?

– Вам туда и обратно или в одну сторону? – подсказала девчонка, стоявшая за ним в очереди.

Алишер благодарно кивнул. Смешно, но он ни разу ещё не ездил на поезде. Все, кто мог себе это позволить, пользовались автобусами, потому что железнодорожная ветка была старая, оставшаяся с прежних времён, и пассажирские поезда ходили по ней редко.

– Только туда.

– Пожалуйста, – кассир выдала сдачу и билет – бумажный квадратик, на котором уместилась целая таблица с множеством цифр.

Алишер уткнулся носом в этот фантик, пытаясь разобрать мелкие строчки. Какой умник придумал печатать такие билеты?

– Поезд на Манолу через три минуты, это вон тот серый. Вам надо на вторую платформу перейти! – выпалила девчонка.

Алишер крикнул: «Большое спасибо!» – и бросился к лестнице.

В вагоне он занял первое попавшееся место у окна и снова развернул обнаруженную у себя на письменном столе записку от брата.

Удалось поменять смены местами – мы выходим на Флору сегодня! Ребятам нормально. Когда второй заход – не знаю. Пожелай удачи! К.

Проклятье! Ведь он мог бы позвонить в колледж. Если у Кенжела было время писать записки и консультироваться со своей командой, то уж, наверное, он мог бы улучить минутку и набрать один короткий номер телефона. Но нет – Кенжел наверняка не хотел беспокоить Алишера во время жизненно необходимой пары по литературе. Смешно! Что могло быть важнее, чем их миссия?