Пытаться переубедить Сильвию смысла не было – она уже все для себя решила. Разумеется, во всем была виновата я.

– Ты не понимаешь, Сара, – сказала она напоследок дрожащим голосом; ее злость в конце концов перешла в отчаяние. – Ты все погубила. Я потеряю компанию, которую с таким трудом создавала. Я потеряю Зандера – его заберет Хьюго. Может быть, ты слишком молода, чтобы понять, что это значит.

Вскоре после, растратив всю свою ярость, она повесила трубку.

Все я, конечно, понимала. Каково это, когда все твои усилия отрицаются, все твои достижения вырывают у тебя из рук. Но она так и не дала мне возможности ничего об этом сказать.

Без боя Сильвия из компании не ушла, и несколько недель спустя Хьюго позвал меня встретиться с ним с глазу на глаз. Я нутром чуяла, по какому поводу.

Бывает секунда – сразу перед тем, как мужчина на тебя нападет, – когда ты, женщина, слишком поздно понимаешь: “Вот, значит, что сейчас будет”.

Короткий, ужасный миг ясности перед тем, как разразится буря.

Со временем у тебя начинает развиваться в этом отношении некое шестое чувство. Начинаешь едва ли не предвидеть это, все время быть настороже.

С Хьюго так было каждый раз, когда я бывала с ним наедине после той его вечеринки. Поэтому, войдя в стеклянную переговорную у нас в офисе и оказавшись лицом к лицу с ним, сидящим на дальнем конце длинного стола, я увидела в этом предопределенный последний поединок, непременное завершение того, что началось в его пустом особняке в Беверли-Хиллз.

Я была рада, что стена комнаты прозрачная, что за ней стучит по клавиатуре Зигги (я попросила его во время моей встречи с Хьюго из офиса не уходить). Но несмотря на это, я все равно была начеку, все рефлексы наготове, мозг закипает, пытаясь предвидеть, с какого направления Хьюго нанесет удар.

– Доброе утро, Сара, – пробормотал он и указал на кресло наискосок от него, рядом.

Я села через два кресла.

– Давненько мы тебя толком не видели. Как ты знаешь, дел у нас хватало.

Хьюго протараторил обычные формальности: как все чудесно складывается – заключили сделку с Сэмми Левковицем, он купил новый дом на Манхэттене, чтобы его семья могла приезжать из Англии. Я кивала и пыталась быть вежливой.

– Так. Очень жаль, что нам пришлось так договориться с Сильвией, – сказал он потом, делая неизбежный переход. – Но, видишь ли, Зандер слишком уж долго работал с Сильвией. Он просто почувствовал, что эти отношения выдыхаются. Он человек творческий – захотел нового притока сил, новых вдохновений.

Я зло смотрела на него, желая, чтобы он поскорее прокрутил этот бессмысленный монолог и заговорил о сути.

– И это уже касается тебя, Сара.

Хьюго устремил на меня взгляд – так, наверное, орел хищно глядит на одинокого зайца на холме. Я уставилась на него в ответ. Он слегка повел глазами.

– Сара, мы очень признательны тебе за все, что ты сделала для последнего фильма, за те заметки о сценариях Зандера, которые ты за эти годы подготовила.

Мои заметки? Мне хотелось закипеть. А может, за то, как я в одиночку заставила его спасти средненький сценарий, каких тысячи?

– Как я уже говорил, ты сделаешь превосходную карьеру. Но нам кажется, что ты, наверное, не совсем… нам подходишь в смысле движения вперед. Поэтому, в духе начала с чистого листа, мы бы хотели попробовать поработать в нашей продюсерской компании с новой командой. Новая команда, новый материал, новые идеи, все новое. Надеюсь, ты сумеешь понять.

Я, разумеется, не удивилась. Уже довольно давно этого ожидала. Так что я просто сказала “ладно” таким тоном, который давал понять, что мне нужно еще кое-что услышать.

– Мы хотим отдать должное той работе, которую ты сделала для проектов Зандера, и мы понимаем, что у тебя не будет зарплаты, пока ты будешь искать что-то новое. Поэтому мы хотели предложить тебе десять тысяч долларов в качестве прощального подарка – просто чтобы помочь тебе двинуться в будущее, которое, я уверен, будет для тебя весьма перспективным.

Десять тысяч долларов? Лучше бы я с украшениями сбежала.

Десять тысяч долларов – это меньше, чем наш оператор Стэн зарабатывал на “Яростной” за неделю. Возможно, меньше, чем составил общий счет Хьюго за две недели в “Клубе Искра”. Зандер легко заработал бы эту сумму за день фотосъемки для модного лейбла.

И вот это они предлагали мне после того, как я шесть лет впахивала на карьеру Зандера? Да, конечно, в своем юношеском энтузиазме я не подписала с Сильвией договора, когда начала на нее работать. А прошлогоднее соглашение с Хьюго делало меня главой отдела развития, но не определяло, что со мной будет в случае ликвидации компании. Так что можно было поторговаться.

Я все еще ничего не сказала.

– Что думаешь, Сара?

Я откашлялась, попыталась унять сердцебиение, овладеть ситуацией.

– Спасибо за предложение, Хьюго, – правда спасибо. Но я не вполне уверена, что это достаточное вознаграждение – учитывая все то, что я сделала для компании за эти годы.

Последнюю фразу я произнесла медленно, словно по капельке роняла яд в лужицу воды. Закончив, взглянула на Хьюго. Я все еще была в ужасе, но я это сказала. Я говорила себе, что терять мне нечего. Вспомнила слова, сказанные мне Сильвией несколько лет назад.

Когда придет время, знай себе цену.

Просто смотри ему в глаза – и торгуйся.

Расшифровка разговора (продолжение):

Сильвия Циммерман, 17 часов 28 минут.

тг: Вы скучаете? По работе в кино?

сц: Конечно, скучаю. Я была чертовски хорошим продюсером, я умела сделать фильм. Я создала компанию с нуля – но и все свои связи сама завела. Поэтому после того, что случилось с Хьюго, я могла открыть новую продюсерскую компанию, найти новых режиссеров, нянчиться с их карьерами. Но что-то во мне говорило: я сделала это для Зандера – и чем все кончилось? (Пауза.) Зачем тратить время и силы на человека, который откланяется, как только ему предложат зарплату повыше? Режиссеру ничего не стоит послать продюсера на хер и забыть навсегда. В материнстве хотя бы то хорошо, что дети от тебя в жизни никуда не денутся. И в какой-то момент научатся благодарности. На это может уйти время, но матерей своих они не забывают.

тг: Что же получается… в материнстве больше радости, чем в работе?

сц: (Смеется.) Только потому, что на некоторых работах творится вот такая вот херня. Но слушайте, вся эта дилемма – карьера или работа… Не должны женщины из этого выбирать. Мужчины-то не выбирают. (Пауза.) Да хоть того же Хьюго взять. Четверо детей – и мне кажется, что я ни разу не слышала, чтобы он хоть об одном из них слово сказал. Жена живет своей жизнью, радуется своей коллекции кредитных карточек, а он трахает все, что видит. (Пауза.) Если хоть с одной девушкой у нас на съемках действительно произошло что-то плохое, то мне очень жаль. Я просто… отвлеклась, наверное. Мы все отвлеклись. Я не увидела, каков Хьюго Норт на самом деле.

тг: Вы с Зандером продолжаете общаться?

сц: Номинально. (Фыркает.) Ежегодно посылаем друг другу поздравительные открытки. Так что я хоть знаю, как его дети выглядят. Но – нет, по-настоящему – нет. Учитывая, что я с ним по нескольку раз на дню говорила, когда мы вместе работали, – я уже много лет не разговаривала с ним с глазу на глаз. Ну а как тут поговоришь – после того, что он сделал со мной и с компанией?

тг: Что вы сейчас думаете о его успехе?

сц: Может быть, Зандеру всегда светил успех. Характер такой потому что. Так что, может быть, мне никогда не светило быть его продюсером. Трудно сказать.

тг: Сожалеете ли вы о том, как тогда поступили?

сц: Конечно. Не зазови я к нам Хьюго, все было бы совершенно иначе. (Пауза.) И – да, на “Золотых глобусах” было потрясающе. Но Хьюго делать там было нечего. Он ведь на этом последнем фильме-то не работал даже. Но, разумеется, он был всем нужен из-за своих денег. И – Сара, бедная Сара Лай. Обошлись с ней, конечно… Не того она заслуживала.