– Нет, правда, – продолжила она. – Ну как же я не заметила, что моя родная дочь больна? А Нейтану этой осенью документы в университеты подавать… Слушай, я не могу тут оставаться. Мне нужно завтра лететь в Нью-Йорк.
Я была потрясена. С начала предпроизводства Сильвия уже дважды возвращалась в Нью-Йорк, но чтобы продюсер улетал за неделю до начала съемок – это казалось крайностью, даже безответственностью.
– Не могу так бросить детей. Я им сейчас нужна.
Ты на фильме сейчас нужна, подумала я. Я не представляла себе, как она будет продюсировать фильм, находясь в трех часовых поясах от съемок.
– Но ты же вернешься, правда? – спросила я.
Сильвия ответила не сразу. Просто посмотрела на меня.
– Ну, все зависит от Рейчел, от того, в каком она состоянии.
Я попыталась это осмыслить.
– Погоди, ты что, можешь вообще не вернуться?
Она взглядом велела мне говорить потише.
– Это не исключено. Только не разболтай Зандеру с Хьюго, у меня с ними и так неприятностей хватает.
– Серьезно?
Вдаваться в подробности Сильвия не стала.
– К тому же я и оттуда много чего делать смогу. Просто – я не могу называться матерью и смотреть, как моя дочь одна с этим справляется. Будет у тебя своя семья – поймешь.
Я кивнула, но внутренне ощетинилась. Снова этот снисходительный тон.
– А еще у меня есть ты. – Она мне улыбнулась. – Мне придется передать часть своих обязанностей тебе, Сара. И я не сомневаюсь, что ты блестяще с ними справишься.
При этих словах на меня нахлынула радость. И возбуждение. Наконец-то оказаться в роли продюсера, здесь, в Лос-Анджелесе, и заведовать целым фильмом стоимостью в пятнадцать миллионов долларов.
– Ты же вроде всегда этого хотела, да? – спросила Сильвия.
Смутившись, я не ответила. Неужели мои амбиции так бросались в глаза?
– Сара, я на тебя полагаюсь – проследи, чтобы на съемках все шло гладко. Если вылезут какие проблемы – держи под контролем. И Зандера с Хьюго без присмотра не оставляй. Сама знаешь, что это за люди.
В голове у меня мелькнул образ: я нюхаю кокаин с грудей хихикающей Кристи, а Хьюго и Зандер восторженно ревут перед толпой.
– Не беспокойся, Сильвия, – сказала я. – Все сделаю.
Я посмотрела на нее, как я надеялась, ободряюще. Но в мою душу закралось сомнение: а вдруг я многовато на себя беру? Я прогнала эту мысль. Я буду на высоте. Да и вообще, разве весь шоу-бизнес не строится на таких вот судьбоносных случаях? Дублер наконец-то выходит к огням рампы.
– Сильвия, Сара, вы еще ничего не выпили.
Я увидела, что к нам направляется Хьюго с двумя бокалами шампанского в руках. Он осуждающе покачал головой.
– Что подумают наши актеры – что наши продюсеры не умеют веселиться?
– Да мне просто нужно было Саре два слова сказать, – оправдалась Сильвия: голос как какая-то ровная, гладкая поверхность.
– Пошли. – Хьюго широко мне улыбнулся. – Сама знаешь, у нас так дела не делаются. Сперва пей, потом говори.
Когда все выпивали после читки, Сильвия по очереди подошла ко всем главным членам съемочной группы и рассказала о непредвиденных обстоятельствах, требовавших ее возвращения в Нью-Йорк. После меня она подошла сначала к Зандеру, потом к Хьюго, Сету и исполнителям главных ролей. Я видела, как она извиняется перед Холли, а та, улыбаясь, качает головой.
Стоя в другом конце комнаты, я без труда догадалась, что означает мимика Холли, а потом попыталась скрыть любопытство, сделав большой глоток и набрав пригоршню овощных чипсов. (Картофельных чипсов на голливудских мероприятиях не бывает никогда, потому что у всех на уме здоровое питание.)
– Сара, – Хьюго с заговорщическим видом приблизился ко мне. – Как тебе нравится Лос-Анджелес?
Хьюго превосходно умел себя вести на людных сборищах: каждый присутствующий чувствовал, что получил свои пятнадцать минут внимания от этого знаменитого миллиардера. Зачастую это создавало какой-то фундамент доверия, близости, свежеиспеченное приятельство. Но я, пораженная новостями Сильвии, не была готова говорить ни о чем, кроме каких-то мелочей лос-анджелесской жизни. Я гадала, какие у нее с ним и Зандером неприятности.
– Ну, тут, м-м, совсем не так, как в Нью-Йорке, – ответила я. – Все еще привыкаю, но погода мне нравится.
Тут я приврала. Лос-Анджелес часто казался мне огромным адским бетонным колодцем из парковок, торговых центров и автострад, жестоко и непредсказуемо усиливавшим жару.
– Я англичанин. Мне сам бог велел любить Лос-Анджелес за погоду.
Я издала обязательный смешок.
– Послушай, – Хьюго посмотрел на меня своими зелеными глазами. – Я понимаю, что новости Сильвии тебя, наверное, потрясли и что у вас очень хорошие рабочие отношения. Но, как бы ужасно ни было то, что с ее дочерью… Ты же понимаешь, что для тебя это идеальный случай?
Я уставилась на Хьюго.
– Что вы хотите сказать?
Он улыбнулся и сделал полшага ко мне.
– Помнишь наш разговор в Нью-Йорке? Я вижу, как ты много работаешь, Сара. И – вот, пожалуйста, твой шанс. Ты можешь внести свою собственную лепту в создание фильма как и. о. продюсера.
Я кивнула, но ничего не сказала. Меня в дрожь бросило оттого, как точно Хьюго прочел мои мысли. И я очень хорошо понимала, в каком напряжении меня держит постоянное грозное присутствие Сильвии.
– Я думаю, когда Сильвии не будет, ты сможешь по-настоящему расправить крылья, показать нам, на что способна Сара Лай.
Я подумала о свободе, которую это сулило, о том, что не придется согласовывать каждое решение с Сильвией, боясь вызвать ее гнев или неодобрение.
– А мы в Лос-Анджелесе, и всей киноиндустрии не терпится узнать, что там со следующим фильмом Зандера. Для тебя это прекрасный случай обзавестись связями, стать послом компании. Нашей компании. Ведь это ты будешь здесь возглавлять работу над фильмом.
Я отпила шампанского. Слова Хьюго вызвали у меня в воображении образы: я широким шагом вхожу в офисы крупных агентств и студий, болтаю с журналистами из “Вэрайети” и “Голливуд репортер” на профессиональных сборищах. Оказаться в живом, бьющемся сердце киномира – ведущим продюсером фильма, которого все ждут не дождутся. Горизонты здесь были широкими и зовущими, не узкими и невидимыми, как в Нью-Йорке.
– Я в пятницу вечером зову на ужин кое-каких людей из индустрии. Агентов, менеджеров, парочку руководителей студий. Это в “Мармоне” будет, я там остановился. Приходи.
Я кивнула; душа у меня была не на месте, но он меня заинтриговал.
– Конечно, с удовольствием. Спасибо за приглашение.
Хьюго широко улыбнулся.
– Умница. Рад буду тебя видеть. Я же вижу, что у тебя есть потенциал. И ты голодна – хочешь большего.
Я пожала плечами.
– Не уверена, что слово “голодна” тут годится.
– Нет, слово самое то. – Хьюго указал подбородком на Зандера, оживленно болтавшего с Роном и Джейсоном. – Зандера видишь? Он голоден. Поэтому он в свои годы ставит второй фильм.
Я готова была признать, что это, наверное, правда. К тому же последние восемь лет его интересы отстаивала Сильвия.
– А ты? – Хьюго перевел взгляд на меня. – Сара, ты сделаешь по-настоящему большую карьеру – если не упустишь своего. Но сводится-то все к одному: насколько ты голодна?
Расшифровка разговора (продолжение):
Сильвия Циммерман, 15.38
сц: Чувствовала ли я себя ответственной, оставляя Сару Лай во главе работы над фильмом? Да тут, кажется, и обсуждать особо нечего. Дело-то прошлое.
тг: Но не кажется ли вам задним числом, что это положило начало дальнейшим событиям?
сц: Вы спрашиваете о том, что бы случилось, останься я в Лос-Анджелесе? Том, вы же не будете все валить на меня только потому, что я заботилась о своей семье?
тг: Я не…
сц: Послушайте, некоторые задаются какими-то целями, а потом поворачивают ту или иную ситуацию так, чтобы этих целей достичь. Если с одной ситуацией не складывается, они выбрасывают ее из головы и ищут другую. Спросите любого похотливого подростка на вечеринке с кучей пьяных девиц. Простите, грубая метафора, учитывая, в какой атмосфере мы сейчас живем, но… мысль ясна. (Пауза.) Так что если мое возвращение в Нью-Йорк случайно привело к ситуации, которой воспользовались другие… За эти последствия я не отвечаю. Я никак не могла предвидеть того, что произошло.
