Это если совсем в общих чертах. Некоторые сектора я потихоньку скидывала на надёжных помощников.
Так, например, всякую агрономию на острове и в зоне его непосредственной хозяйственной деятельности уверенно держали трое: Алексей Конников в полях, жена его Даша — в теплицах и эльфийка Лика (Тиликалад) — в садах. Они могли объединяться, помогать друг другу, у них было множество помощников и подчинённых, но в этом секторе всё, тьфу-тьфу-тьфу, было настолько слаженно и гармонично, что моя роль сводилась к высказыванию пожеланий и одобрениям.
Другая группа товарищей под… нет, не под руководством, а под сенью харизмы друиды Андле вершила какие-то таинственные таинства над животными организмами. И туда тоже не стоило влезать, поскольку всё работало и даже пугало меня противоестественной результативностью. С другой стороны, памятуя о наших первых днях, посиделках с Лелей у костра и её благословением на щедрость земли и всяческой скотины, странно было удивляться. Да и неправильно я говорю. Не удивление это было, а скорее восхищение, смешанное с благоговением. И эти чувства не переставали меня посещать. И пусть они будут. Так правильно.
Третий сектор, который я уже процентов на восемьдесят пять передала в руки помощников — детский. В школах директорствовали-экспериментировали Уйгуна, Роза Табитуевна (уехавшая, кстати, в Бирюзу и по-стахановски впахивающая сейчас там) и Истаннэ (или коротко Танэ), рейнджерской работой рулили Долегон с Кадарчаном, а детсадовской — Олеся Васильевна, отлично вписавшаяся в роль заведующей детским садом. Ещё была Марина Богданова — наша особенная звезда. Марина продолжала вести свою смешанную детсадовскую группу, но степень её влияния на всякие вопросы связанные с детьми (и в особенности с усыновлениями) росла настолько ощутимо с каждым днём, что я планировала потихоньку передать ей основные полномочия в этом секторе.
ЦЕЛИТЕЛЬСКИЕ АВРАЛЫ
Ладно, про остальных, кому и что я передала, потом как-нибудь расскажу, а вот что передать было пока сложно — это рабские дела (особенно в части вершения судеб и принятия решений). Ну и целительские, конечно. Туриэль была, безусловно, ценнейшей находкой. И за Николу (то есть Николая Михалыча) я была спокойна. А вот Насте при её неплохом потенциале ещё бы расти и расти. Да и Элин хотелось подтянуть, хотя она в последний месяц прямо разрывается между инвалидным пансионатом и швейной мастерской. А ещё руны внимания требуют. И всё надо! Сейчас пик пройдём, и придётся, наверное, пока её отпустить, всё-таки первый дар важнее.
Так вот, кончилось тем, что мы почти перестали вылазить из своего медвежьего угла. Под медкабинет была официально выделен кусок одной из ординаторских, мы поставили туда ширмы и стали в случае нужды прямо там принимать болящих. Ещё у народа был вариант поймать кого-нибудь из целителей в столовой, но со временем мы так обнаглели, что стали всем нашим пансионатным колхозом питаться у себя, нещадно эксплуатируя дежурных, возивших нам еду в термосах и корзинах.
Целители столовались в пансионате как минимум в завтрак (всё равно все с утра прибегали посмотреть: какие изменения за ночь?), да и помощники тоже — сколько времени потеряешь, пока туда-сюда бегать будешь, так и так еду привезут, правильно? В обед тоже смысла уходить не было — самые за едой обсуждения. А кое-кто оставался и в ужин тоже, чё мелочиться-то? И, не будем скрывать, ночью пожрать тоже сам бог велел, особенно если ты на дежурстве. Я склонялась к мысли, что ночью пожрать велел Браги. Так, чтоб неторопливо, со вкусом и под хорошую беседу. Хотя, не исключено, что этому всё же покровительствовала Сингкэн. Или Эйра. Всё может быть.
ОКТЯБРЬ УЖ НАСТУПИЛ…
Новая Земля, Серый Камень — Иркутский портал, 12.06 (октября).0005 // СтЗ, двадцать шестое октября
Как и было договорено, двадцать шестого октября (а по-нашему двенадцатого, тут мы почти совпали) мы поехали к порталу. У нас, конечно, ночами было уже довольно холодно, но всё же не так, как в Иркутске. Вот пронесутся бури — и сразу наступит зима. Тем не менее, одеты мы были из расчёта на ночную поездку.
У портала нас уже ждали. С одной стороны на лавочке у стола сидели странновато даже на первый взгляд выглядевшие парни и девушки с кульками в руках. Да, девочек оказалось даже чуть больше — одиннадцать из двадцати. Группа обещанных специальных молодых людей. Для усмирения их активности пришлось привлечь аж шестерых воспитателей. Парочка смотрела в нашу сторону довольно неприязненно. Что, ребятушки, переживаете, что всю работу у вас отнимем? Сожалею. Хотя с точки зрения этих детей, наверное — нет, не сожалею.
С другой стороны толпилась кучка, в которой (к моему глубочайшему удивлению) преобладали девушки. По размеру вторая кучка была сопоставима с первой и испуганно таращилась в сторону «странных» людей.
Валерий Сергеевич, словно император, торжественно стоял по центру в некоем своеобразном коридоре. Рядом с ним на столе громоздилась целая стопа папок, и первая уже была уложена в передвижной лоток. Не забыл, значит, про документы.
Завидев нашу процессию, все оживились, началась возня. Спецконтингент больше заинтересовали лошади. Да все, на самом деле, в первую очередь обращали внимание на лошадей, особенно на баронского Грома, здоровенного чёрного жеребца с тонкой белой проточиной на лбу и в пушистых белых «гетрах». Гром единственный мог ещё носить Вову в броне, хотя бы в средней. С тяжёлой мы экспериментировать даже не собирались.
Барон кивнул встречающим и пошёл решать торговые дела, а я упала в распростёртые объятья гор документации.
— День добрый, Валерий Сергеевич!
Помощник губернатора страшно рад был всех нас видеть и разливался ангельским пением. Боялся, что ли, что я специальных не возьму?
— Валерий Сергеич, вы не нервничайте! У нас ведь как принято: уговор дороже денег. А ещё он иногда дороже жизни, так что не переживайте, давайте сюда документы и эти, — я показала пальцем на сидящих, — пусть проходят. А вторая группа — на их место.
Было что-то во второй кучке не то. Ну вот, не нравилось мне. А интуиция у меня, знаете ли, в последнее время надёжнее осциллографа, так что…
Инвалиды не совсем понимали, что происходит. Некоторые испугались. Началась заминка и толчея. Но на этот случай у меня был подготовлен неперебиваемый козырь.
— Марина! Подойди сюда!
Мама-Марина спрыгнула с подъехавшей повозки и пошла к нам. Я клянусь вам, от неё шли волны умиротворения и любви. Мне захотелось реветь. Как же благословили её боги! В ней бил источник, и он с каждым днём становился только сильнее. Источник такого душевного тепла, что он пробивался сквозь любой душевный сумрак подобно маяку.
— Ну и что вы стоите? — весело спросила Марина. — Идите ко мне, поедем домой!
И они пошли! Каждому достались обнимашки, каждого она проводила в крытый фургон, уложила на коврик, сунула под голову подушечку и укутала спальником — и объяснила, что сейчас сильно захочется спать, а ехать долго.
Пока шестеро воспитателей несколько завороженно наблюдали за этим действом, я рассматривала остальных кандидатов на переход. Пятеро парней. И восемнадцать аж девок. Так-так. Не зря звоночек прозвенел.
— Валерий Сергеевич, вот этих четверых — не возьму.
Он рысью пробежал в нашу сторону и вытянулся, как сурикат у норки.
— Почему? Что случилось?
— Ничего пока не случилось, и я не хочу, чтобы случилось, вот в чём дело. Я могу озвучить конкретные причины вслух, если хотите. Но им не понравится.
Пока помгубера подвис, одна из девок подскочила, уперла руки в бока и выкрикнула:
— Не имеете права! Нам сказали — всех берут! Вот этот приезжал, уговаривал! — она ткнула пальцем в покрасневшего чиновника.
— А ну, заткнись! — рявкнул со своего края Владимир Олегович, да так, что мгновенно наступила всеобщая испуганная тишина. Он секунд десять подождал, кивнул, удовлетворившись плодами своих усилий и мрачно позволил:
