После ночного инцидента выходить на свет божий особо не хотелось. Лена бы продолжала изображать спящего в берлоге косолапого, если бы в процесс не вмешались высшие силы. А именно противный наставник, жаждущий кушать и кушать вкусно, и такой же вредный старгар, такой же голодный.

Пришлось вставать.

Зевая, Лена стояла у плиты, поджаривая сочный стейк, когда ощутила за своей спиной чужое присутствие.

Не оборачиваясь, она поняла кто это.

– Ты покраснела, – шепнул на ухо Дойл, осторожно убрал выбившуюся за ухо прядь волос, а после не торопился убирать наглую конечность. Пальцами прошелся по ушной раковине, заставляя бежать по коже мурашки, замер на мочке… Вот тут Лена не выдержала чувствительной пытки, и отстранилась.

– Оно само, – пробормотала девушка.

– Испугалась вчера?

– А кто бы не испугался? – фыркнула она. – Вы как два титана, вам-то ничего, а мне в блинчик превращаться не хочется.

– Почему блинчик? – озадачился Дойл.

– Так расплющили бы.

Мгновение тишины, а следом последовал смех. Ей нравилось, как Дойл смеялся.

– Ох, Лена, поверь, есть много того, что с тобой хотелось бы сделать, не прибегая к радикальным мерам. Даже в припадке ярости никто бы не причинил тебе вреда.

Пожарова легко догадалась, что имел ввиду диносаурум, отчего покраснела ярче помидора.

– Дойл! – пискнула она.

– Я не сказал ни слова не правды, – отошел он к навесному ящику и принялся доставать посуду. Кто-то решил помочь ей с сервировкой стола. Приятно.

– Послушай, – Лена не знала, как сказать, – я не хотела вчера… То есть хотела, но… В общем…

Что за детский лепет? Почему гложет мысль, что она должна оправдаться перед Дойлом за поцелуй?

Но мужчина ее прервал.

– Лена, ты не должна мне что-то объяснять или доказывать, – жестко произнес он. – Ты не сделала ничего предосудительного или запрещенного. Раз случилось, значит случилось.

– У вас с братом не будет проблем? – робко поинтересовалась она. Ей и в страшном сне не могло присниться, что она спровоцирует соперничество между двумя близкими диносаурамами. Еще присутствовала некая горечь, будто она повела себя, как вертихвостка. Это не так! Но как объяснить?

– Мы решим между нами недопонимания и разногласия, в любом случае тебя оно не коснется, – отрезал Дойл.

Лене бы хотелось донести до него свою мысль, но помешали прибывшие на завтрак голодающие. Вожак тоже спустился. Она было подумала, что станет тяжко от напряжения между братьями, но ошиблась. Между ними будто и не происходило стычки. Может она преувеличила собственную значимость? Хотелось бы в это верить. Но эмпатический дар подсказывал, что девушка стала важна для этой парочки, и лучше бы ей больше не дразнить хищников необдуманными поступками. Пора отвечать за собственные действия.

– Еления, зайдешь ко мне через полчаса, – потребовал наставник, после того как прожевал сочный кусок мяса, который она практически не прожаривала. Хищники, что с них взять?

Озадаченная Лена, кивнула.

Но как не силилась понять по мимике Диэра, о чем пойдет беседа, это было невозможно. Дойл и Глэр, если и были в курсе, так же ничем не выдали ни намека, ни подсказки. Пришлось смириться.

– Вы не в курсе, как дела у скалии? – решила девушка разнообразить тишину разговором на кухне.

Она сильно скучала по этой длиннющей недо-змее. Вроде бы столько времени прошло, пора забыть, но сердце было не готово к этому. С тех пор, как она попала в стихийный катаклизм, та не появлялась и не напоминала о себе. После пробуждения в больнице и последующего стремительного отъезда из Обливиона, было не до разговоров. Позже Лена просила наставника разузнать что-то о скалии, но любые контакты и информация из внешнего мира были ограничены, и исключений не было ни для чего и ни для кого. Она смирилась, но не забыла, хотелось знать, что у кото-змеищи все хорошо.

Чешка, видать, понял, что заговорили о конкурентке, потому что в тот же миг оказался рядом с хозяйкой, положив слюнявую голову на колено. Свиненок что-то даже пережевывал, но старательно требовал ласки. Пришлось гладить.

– Ее отправили в заповедник, где обитают скалии, – ответил Глэр. – Если хочешь, то по возвращению в Обливион, получишь отчеты, видео и фото материалы о наблюдении за ней.

– Очень хочу! – радостно улыбнулась Лена.

Разговор снова стих, и никакие темы больше не поднимались. Она чувствовала, что мужчины не особо готовы к общению. Похоже, что-то случилось и было не до праздных разговоров. Что и подтвердилось, когда завтрак закончился. Все разбежались стремительно, лишь задержавшись на помощь Лене: загрузили посуду в моющую машину, убрали за собой, попрощались. И все.

Смылись. Но было приятно, что не бросили с горой грязных тарелок и ложек.

Лена постучала в дверь кабинета наставника и прошмыгнула внутрь, когда с той стороны раздалось: «Заходи».

Привычно забравшись в кресло с ногами, стоящее напротив кресла Диэра Сина, она приготовилась внимать.

– Хочу рассказать тебе немного о правящем роде, – наконец заговорил он.

– Хм, я уже знаю, – осторожно подчеркнула она.

– То, что общедоступно, – отмахнулся наставник. – Учитывая, что братья заинтересованы в тебе, хочу, чтобы ты была готова.

Лена сцепила руки в замок. Вроде бы и не совсем закрылась, но почувствовала дискомфорт.

– Тебе они не нравятся? – уловил жест наставник, ее эмоции без необходимости он не читал. – Совсем никто?

– Не в этом дело… Дойл, он… – Лена запнулась.

– Вот оно что. Дойл, значит.

– Вы не так поняли! – Лена вскинула взгляд на наставника, и снова опустила, не договорив.

Если она сама себя пока не понимала, то как донести мысль до наставника?

Диэр вздохнул:

– Я не буду лезть в тот эмоциональный клубок, что касается твоих переживаний по поводу братьев, тут будешь разбираться сама. Это твое личное дело и исключительно твой выбор. Но расскажу то, благодаря чему тебе станет легче понимать их и мотивы их поступков.

Лена приготовилась слушать, ей необходима была информация о мужчинах, которые претендовали на ее руку и сердце. Ну, может быть руку и постель, но вдруг и сердце когда-нибудь пригодится.

– Прежний Вожак, Динос альт Коурос, отец Глэра и Дойла, считался жестким правителем-тираном. Благодаря ему Земля расширила свое влияние в Галактическом Союзе, смогла отбить несколько нападений из космоса и заключила множество выгодных сделок. Погиб Динос в Серую Пятницу, исполняя свой долг.

– Самый темный период в жизни диносаурумов, – задумчиво пробормотала Лена. Откуда-то пришла далекая память о бездонных трещинах в земле, о падающих с небес огненных метеоритах, о наползающем тумане, уносящем живых без следа в никуда, о поднявшихся мертвецах и о чудовищах, у которых не было названия, но они неизменно сеяли смерть.

Щелканье пальцев перед лицом, привело девушку в чувство.

– Не отвлекайся, рано тебе еще заглядывать туда, – потребовал наставник. Увидев, что Лена прониклась, продолжил. – Динос альт Коурос был тираном и в семье. Он не любил жену, не испытывал к ней добрых чувств, Ильнара альт Коурос была для него исключительно инкубатором для будущего наследника. И если правителем он был пусть и жестким, но лучшим, то семьянином отвратительным. Это был тот редкий случай, когда диносаурум был не способен испытывать к своей паре ничего, кроме равнодушия. Считать Вожака невозможно даже сильнейшему менталисту, но и по другим признакам можно определить то, что он был социопатом. Постоянные измены, равнодушие и словесные оскорбления свели Ильнару в могилу. Однажды она не выдержала издевательств и отправилась в Храм Блаженных, где вошла в ритуальный костер.