Следов борьбы не наблюдалось. Куда ребята ушли на ночь глядя, оставалось загадкой. Кто-то вынудил их покинуть укрытие, не исключено, что подручные некроманта. Мало ли, кого скелетам удалось откопать кроме ублюдка, убившего Рафа. И нежить с болот сбрасывать со счетов не стоит. Не только воители в Лощине обитают.

«Если бы гвардейцы могли, они бы уже явились сюда, – печально вздохнул Наставник. – И гейсты не побеспокоят нас. Рыцари Повелительницы не выпустят их из пещеры».

Спрашивать о произошедшем на болоте я не хотел. Есть вещи, ответы на которые человеку лучше не знать. Просто чтобы спать крепче. Сложив ноги по-турецки, сел у выхода. Небо усеивали тусклые мерцающие звёзды, земляные склоны нависали стенами абсолютной тьмы. Издалека доносились отзвуки затихающей битвы – скрежет металла и короткие всхлипывания. С каждой минутой всё тише становилось вокруг. В конце концов, бой завершился. Спустя некоторое время установившуюся тишину бесцеремонно нарушило урчание моего живота.

– Наставник! Ты, случайно, не умеешь создавать пищу из воздуха? – не надеясь особо на положительный ответ, поинтересовался я.

«Изволь в дальнейшем обращаться ко мне на «Вы». Учитывая разницу в возрасте и знаниях между нами, будь добр проявлять уважение к моей особе».

– Думаю, уважение состоит не в одном лишь вежливом обращении.

«Тем не менее. Иначе в определённый момент лишишься совета, весьма уместного в той или иной ситуации».

Прикинув все «за» и «против», я решил не раздражать мага по пустякам, он не заслужил грубости, по большому счёту.

– Хорошо. Так что относительно пищи?

«Нет. Ничто не воспроизводится из ничего, запомни сию истину, ученик».

Смотря на небо и слушая концерт в животе, думал об Ундэсе, Стиви и остальных. Удалось ли степняку найти еду? Благополучно ли возродился Рафаэль на костре? И чего ждать от завтрашнего дня?

Завтра мои злоключения вполне могут закончиться с приездом всадников из Зиккурата. По-хорошему, они уже должны отправиться за отрядом. Расстояние, пройденное пешком за два дня, на химерах покрывается за несколько часов. Вряд ли клановцы забрали Стиви и Ундэса. Скорее всего, ночную стоянку оборудовали бы в тоннеле, раз башня – единственное укрытие от Мглы на многие километры вокруг – разрушена.

«Королевство, простоявшее десять тысячелетий и заставшее эпоху Героев, кануло в небытие. Какая… жалость, – произнёс маг. – Впрочем, я рад. Лучше пасть в одночасье на пике величия, нежели чахнуть в течение веков, осознавая собственную немощность».

– Немощность, говоришь…

Адреналин прекращал подпитывать меня, и скопившаяся усталость начинала давать о себе знать слабостью и тупой болью в мышцах. Хотелось пить, есть, спать. Веки тяжелели и опускались, вынуждая вздрагивать. Однако, сон был непозволительной роскошью в моём положении.

По идее, люди не могли уйти далеко от башни, даже верховые. Если именно они забрали парня. На ночь им необходимо разбить лагерь. С возвышенности их заметить не составит труда. Например, с развалин башни. Заодно проверю, не вылез ли ещё кто-то из-под камней.

Подъём по склону дался тяжело. С разбегу выскочить наверх сил не хватило, пришлось постараться, чтобы не скатиться вниз. В паре шагов от края склона меня встречала Мгла во всей своей безумной красе – колышущееся море белесых чудищ. Так близко я их раньше не видел и чуть не свалился назад в лощину. Почти сразу же накрыло страхом и громким, сливающимся в гул шёпотом сотен мёртвых голосов, призывающих бросить оружие и влиться в сонм призраков. В оглушающем шуме эхом отдавалось биение огромного сердца. Зажмурившись, я выставил перед собой бирюзовую сферу. Чёрное пламя заметалось внутри, на мгновение жадно прилипая к хрустальным стенкам. Толпа фантомов раздвинулась, точно занавес, пропуская меня. В стихающем шёпоте сквозило раздражение, только сердце билось по-прежнему громко.

Развалины возвышались на горизонте изломанным бугром черноты. Над ним сияли звёзды, под ним колебалась светло-серая масса, и ни намёка на огонёк лагеря. Надежды на помощь клановцев таяли. Я обернулся, выискивая взглядом хотя бы какое-нибудь доказательство пребывания в окрестностях Сломанной Башни бойцов Зиккурата. Или, что вероятнее, признаки вражеского присутствия.

На невысоком холме в нескольких километрах от развалин мерцало пламя костров, оттуда же и доносился барабанный бой, принятый поначалу за сердцебиение.

– Наши, – вырвалось у меня.

Разгоняя Мглу хрустальной сферой, я направился к лагерю.

Кланлид быстро сориентировался и, наверное, послал крупный отряд. Тут не какой-то десяток, а самое меньшее сотня бойцов. Алмаз, оказывается, хороший мужик, раз дорожит нашими жизнями. Ясно, не из-за нас одних столько бойцов прибыло. Зиккурат намеревался ударить по некроманту. Так я сначала думал.

По мере приближения к лагерю росло чувство неправильности происходящего. К размеренному бою барабана примешивалось пение, похожее на волчий вой. Не такой представлялась мне магия клановцев, отпугивающая призраков. Пройдя с километр, различил освещённые пламенем костров очертания лагеря – низенькую ограду из размалёванных шкур и с дюжину внушительного размера шатров.

– Празднуют, что ли, – задумчиво пробормотал я.

Участок ограды раскрылся подобно воротам, и наружу высыпали всадники на химерах. Многослойные кожаные слои брони накладывались друг на друга, от остроконечных шлемов опускались на плечи защитные полосы из кожи. У всех на плечах шкуры – совершенно разные, и чёрные, и серые, и рыжие. На клановцах я почти не видел шкур, тем более, в таких количествах. Нарукавники, пояса из меха, шлемы украшены и утеплены мехом. Столько пушистой живности возле Зиккурата не водилось. Значит, всадники из далёких краёв. Каждый держал по факелу и размахивал кнутом. Мгла неохотно расступалась на пути скачущих верховых.

«Беги, ученик! Люди поддадутся на посулы Чужака и освободят его!»

Я поспешно снял сферу с копья и замотал в тряпьё, взятое в пещере. Бежать от всадников было бессмысленно, сражаться с ними на моём уровне всё равно, что покончить с собой.

Резкие крики раздавались совсем близко. Из Мглы вылетели четверо воинов на химерах. Меня окружили, щёлкая кнутами по воздуху. Сыны степи, тут уж никаких сомнений – за шрамами, уродовавшими лица, не скрыть характерных черт. Ткнув в меня факелом, здоровяк с обвислыми седоватыми усами каркнул что-то на своём языке, после чего подкрепил фразу жестом, показав огнём на землю.

Я сбросил с плеча сооружённую из тряпья сумку, подумывая, не уйти ли на перерождение прямо сейчас. Сфера достанется кочевникам, ну и пусть. Всё равно ведь убьют.

Рука крепче сжала древко оружия. Я уже собирался ткнуть ближайшего клинком, но на плечи мне легла петля аркана. Рывком меня сбили с ног и протащили по земле. Спрыгнувшие с химер кочевники навалились сзади, выворачивая руки за спину и сноровисто связывая запястья. Затем закинули на ездового зверя. Быстро, без лишних слов и телодвижений. И только сейчас я осознал, насколько глубоко влип. Между новичком, едва попавшим в Кладерат, и опытным воином-кочевником пролегала бездна. Степняки всю жизнь повышали скил и характеристики, нам же предстояло достичь их уровня хорошо, если за пару-тройку лет. Ясно теперь и то, почему клановцы считают местных достойными противниками.

Во время короткой скачки до лагеря размышлял над тем, зачем кочевники нарушили условные границы Зиккурата. Набегом их поступок назвать нельзя, слишком они углубились во владения клана. Неужели война? Для взятия крепости племени маловато, по-моему. Штурм стен требует лестниц, а в степи древесины мало. Численное преимущество опять-таки на нашей стороне. По-хорошему, степнякам подходить к крепости опасно. Стычка с топами обернётся для них поражением.

В лагере меня столкнули с химеры, приземлив на утрамбованную копытами и ступнями землю. Ограду тут же восстановили, сведя конструкции из жердей и растянутых на них шкур и кож. Рядом бил в огромный барабан полуголый кочевник, у шатров чадили жаровни, в центре лагеря горели небольшие костры, у которых суетились женщины в тёплой меховой одежде.