К своим годам Лешка знал и умел все, что знал и умел отец, и мог бы самостоятельно, в одиночку, бродить по лесу, забредая в его потаенные глубины. Мог бы, но не делал этого из-за боязни нарушить неписаный закон, установленный жизнью, ограничивающий возрастной ценз одиночного посещения леса, шестнадцатью годами. Еще несколько лет предстояло ему околачиваться вблизи деревни, но это нисколько не расстраивало. Не больно то и хотелось, бродить в одиночестве по тайге, выслеживая зверя, беспрестанно озираясь, прислушиваясь, принюхиваясь к таежному воздуху, в надежде обнаружить не только заветную дичь, но и возможного хищника, выбравшего одинокого охотника в качестве трофея. Оказаться трофеем Лешке совсем не хотелось, да и не стремился он к одиночеству, отдавая предпочтение шумной компании друзей, таких же как он, сорванцов и шалопаев, мастаков на всякого рода забавы и шутки, доводящие до белого каления многих односельчан.
Нередко в их сторону летели камни, частенько взбешенные проделками сельчане, бросались на них с палками в руках, желая проучить пацанов за творимые безобразия. Порой им доставалось крапивой по ногам, и прочим незащищенным от этой кусачей, травянистой гадости, частям тела. Нередко кожа на открытых местах тела была покрыта красными пупырышками, вздувалась и нестерпимо чесалась от непереносимого зуда. Но все это мелочи, издержки производства, на которые не стоит обращать особого внимания, принимая их как необходимое зло, без которого не обойтись.
Когда проделками они донимали изрядное количество сельчан, что грозило им поимкой и помятием боков, а также жалобой родителям, с последующей поркой, мальцы более старались не искушать судьбу. Убирались от греха подальше в лес, который всегда гостеприимно распахивал им свои объятия.
В лесу им никогда не было скучно, там можно играть и дурачиться, сколько душе угодно, не опасаясь разговоров и пересудов, и чьего-нибудь праведного гнева. Лес был щедр и добр к посетителям, одаривая их ягодами и грибами в огромном количестве.
Сперва, по приходу в лес, они искали поляну побольше и побогаче лесной ягодой, и буквально на брюхе проползали ее вдоль и поперек. При этом активно работали руками, засовывая в рот спелую, налитую соком, кроваво- красную ягоду, вызревшую, а порой переспелую, падающую на землю при неосторожном движении. Но пацаны ловки и увертливы и ни одна сочная лесная ягода, не ускользнула от их внимания, все они нашли достойное прибежище, на дне мальчишеских желудков.
Так и ползали они по мягкой и шелковистой траве, неспешно обследуя каждый сантиметр раскинувшихся над землей, зеленых джунглей, хранящих и таящих под прикрытием резных листочков сладкую лесную ягоду. И так продолжалось несколько часов кряду, пока ягодные запасы поляны не истощались, или пока пацаны не наедались сочной ягоды до отвала так, что и смотреть на нее не хотелось. Потом они еще некоторое время лежали на поляне без движения, блаженствуя от съеденного и наслаждаясь прекрасным летним днем.
А затем, устав отлеживать бока на бархатистой зелени трав, нехотя, принимали вертикальное положение, присущее человеку разумному. Их лица, больше похожие на морды, были перемазаны ягодным соком красного цвета, как и пальцы. По этой причине они находились на поляне еще некоторое время, тыча в сторону друг друга красными пальцами, ухахатываясь до слез.
Отсмеявшись, вытерев выступившие от смеха слезы, направлялись к ближайшему болотцу, или ручью, чтобы привести себя в порядок. А затем они разбредались в стороны друг от друга, в пределах видимости, захватывая по возможности больший участок леса. Постепенно наполняли захваченные из дома эмалированные ведра и вместительные, плетеные корзины, другими дарами леса, не менее вкусными, чем лесная ягода, но в сыром виде, не пригодные к употреблению.
Вот если набрать их побольше и принести домой, на радость матери, и злость родной сестренке. Затем можно, с довольным видом добытчика и кормильца, валяться где-нибудь в траве, с интересом наблюдая за тем, как мать и старшая сестра возятся с грибами. А путь от сорванного в лесу гриба-красавца, до аппетитных жареных кубиков на сковородке, долог, труден и продолжителен во времени. Ведь прежде чем их поставить жариться на плиту, каждый грибок нужно перебрать, промыть, освободить от прилипшего к нему травянистого, и иного сора. Нужно срезать дефектные, подпорченные погодой и зверями места, еще раз все перемыть, и уж после этого, шинковать мелкими кубиками. И как самый завершающий этап, последний штрих в долгом пути от лесной поляны к домашнему столу, сам процесс варки и жарки.
Чудное время, когда в воздухе разносится приятный, дурманящий аромат ни с чем не сравнимый грибной запах от которого неудержимо бегут слюнки. Немного терпения и все это дурманящее, дразнящее ароматами грибное великолепие на столе, в огромной сковороде, где шипит и скворчит, приправленное изрядной толикой сметаны. К грибам еще душистый, испеченный матерью хлеб, таящий во рту.
Как приятно и здорово насладиться поздним ужином в прохладной, но не холодной атмосфере летнего вечера, уминая за обе щеки эту вкуснятину, с едва скрываемым злорадством наблюдая за недовольной физиономией старшей сестры стервы, с которой идет постоянная, невидимая война, которой нет конца. Можно не сомневаться, что за ней не заржавеет, она непременно найдет способ сполна отплатить ему подобной монетой, и в свою очередь ехидно посмеется над ним. Но позже, потом, не сейчас, сегодня его звездный час, и он упивается победой. Наслаждается вкуснотищей на столе, видом озлобленной сестрицы у которой на сегодняшний день были свои планы, которые и рядом не стояли с разделкой принесенных из леса, поганцем братом, кучи грибов.
Сегодня, в сельском клубе дискотека и там непременно будет ее жених, возлюбленный и воздыхатель, местный тракторист Митька, на счет которого у нее были определенные планы. Ее не приход в назначенное место неприятно удивит и ей придется отвечать на недоуменные вопросы и еще долго созерцать его обиженную физиономию. И все из-за этого гаденыша, младшего братца, пронюхавшего про ее планы и злонамеренно устроившего эту подлянку, прекрасно зная, что она не сможет отмазаться от работы и сбежать в клуб к поджидающему ее там, дружку. Вот он гад, лопает во всю харю грибы со сметаной, и его рожа буквально светится от счастья, и она прекрасно знает причину такой бурной радости, которую гаденыш и не пытается скрыть. Он чертовски рад, что ему удалось так здорово насолить сестре, спутав ей все карты, став устроителем грандиозного облома. Светится и лучится гад от удовольствия, ну ничего, она еще поквитается с ним, обязательно поквитается. Он, чертенок, пожалеет о содеянном, умоется подлец кровавыми слезами, приползет на коленях моля о пощаде, но она будет непреклонна, раздавит его, как червя, и поделом.
