Массивный, с кривыми ногами, узловатыми руками, проседью в волосах, он не всегда был таким. Когда-то, много лет назад, он был молод, как и Леший, строен и хорош собой. Взгляд его не был тяжелым и неподвижным, буравящим человека насквозь. В его глазах читались задор и веселье, и все в жизни было прекрасно и удивительно. Все устраивало молодого охотника, за исключением вождя, грубого, неотесанного, со здоровыми ручищами, бородой, твердой рукой наводящего порядок в племени, жестоко карающего за малейшую провинность. До поры, до времени, они мирно сосуществовали, но вечно так продолжаться не могло. Однажды вождь все равно должен был продемонстрировать превосходство над молодым охотником, заставить подчиниться его воле.
Однажды их пути пересеклись, и молодой охотник не захотел уступить вождю. В ход пошли дубины, где с одной стороны были опыт и мастерство, а с другой молодость и напор. Либо прежний вождь был уже слишком стар, чтобы продолжать править, либо его противник, не смотря на возраст был достаточно опытен, но произошло то, что случалось крайне редко, раз в несколько десятков лет. Молодой претендент победил в схватке старого вождя, сломав ему руку и ногу, став новым вождем.
По обычаю племени, проигравший должен уйти. Низверженный вождь отправил много противников в изгнание, пока не вынужден был уйти сам. Хотя самостоятельно передвигаться он не мог. Охотники племени по приказу нового вождя, отнесли обездвиженное тело бывшего правителя в лес, где и оставили. По принятому обычаю, изгнанник мог чувствовать себя в относительной безопасности, два дня. Это время отводилось изгою на то, чтобы прийти в чувство после поражения, оправиться от ран и убраться как можно дальше. Начиная с третьего дня после памятного поединка, жизнь отверженного уже ничего не стоила. И теперь человеку нужно было опасаться не только хищных зверей и ядовитых гадов, которых в лесу предостаточно, но в первую очередь бывших соплеменников. Гада легко раздавить, свирепого хищника заманить в ловушку и убить, а если не хватит сил, то просто обмануть и избежать нежелательной встречи. С соплеменниками, ни тот, ни другой вариант, не срабатывал. Что мог противопоставить один, не отошедший от ран человек, дюжине охотников, вознамерившихся его убить. По обычаю, человек доставивший вождю голову изгнанника, получал награду, покровительство и благосклонность. Поэтому пощады от соплеменников ждать не приходилось, нужно бежать умело, заметая следы, в чтении которых, охотники отменные специалисты.
Изгнание длится год. По окончании этого срока, изгнанник мог рассчитывать на прощение и возвращение в племя, где будет все оставшееся время находиться под пристальным наблюдением вождя и преданных ему людей. Хотя, при жизни Лешего не было случая, чтобы кто-то возвращался. Не было такого и в воспоминаниях стариков. Слишком долог срок длиною в год, слишком много опасностей поджидало одинокого изгнанника.
Некоторых из них находили. То, что осталось от тел, разорванных в клочья хищниками, которыми кишел смертоносный лес. Некоторых не находили никогда, люди просто исчезали. Скорее всего, они зашли слишком далеко в лес и участь, постигшая несчастных, была в точности той же, что и прочих изгнанников. Они были разорваны хищниками где-то далеко в лесу, куда не забредали в поисках добычи охотники племени. И лежат где-нибудь кости изгоев, обглоданные начисто зверями и птицами, омытые дождями и просушенные солнцем.
Труп бывшего вождя обнаружили охотники, отправившиеся в лес за добычей. Заодно они решили проверить логово изгнанника и, по возможности, добыть его голову. Его не пришлось искать. Он и не думал уходить ввиду того, что у него была сломана нога, и передвигаться он мог исключительно ползком, и только на короткие дистанции, из-за болевого шока. Надеяться спастись ползком, бессмысленно. Он легко будет найден соплеменниками и станет их добычей. Но с еще большей легкостью, станет добычей хищного зверья, которым кишел лес. Зачем тратить последние минуты жизни в безумном напряжении, когда спасение заведомо невозможно. Кому, как ни бывшему вождю, отправлявшему в изгнание соплеменников, было не знать о тщетности подобных потуг. Если бы полученные в драке раны не были столь тяжелы и несовместимы с жизнью в изгнании, тогда, быть может, имело смысл побороться за жизнь. Хотя год в одиночестве, был неизмеримо длиннее вечности, проведенной в племени.
С ранами, на лечение которых потребны месяцы и заботливый уход, пытаться бороться за жизнь, бессмысленно. Изгой и не пытался что-либо предпринять. Он просто закрыл глаза, и стал ждать смерти. Он мог запретить себе думать о спасении, но не думать вообще, не мог. Глядя на удаляющиеся спины соплеменников, что вернутся спустя пару дней за его головой, он размышлял. Они наверняка рады, что на этом самом месте, окровавленный и беспомощный, оказался именно он, а не бросивший ему вызов, молодой воин. Еще вчера пресмыкавшиеся, чтобы не вызвать неудовольствия, сегодня они готовы разорвать его голыми руками, пользуясь беспомощностью. Еще вчера в его распоряжении было все. Лучшие женщины племени, отборные куски мяса и полное, безоговорочное подчинение соплеменников.
А потом случилось то, что случалось уже не раз. Молодой воин дерзнул бросить ему вызов. В прошлые времена он играючи справлялся с конкурентами, но годы были уже не те. Он постарел, погрубел, не стало в нем неудержимой мощи, перед которой никто не мог устоять. Он чувствовал, что его время заканчивается, и вскоре придется уступить власть другому. От осознания этого он еще больше зверел, соплеменники лишний раз взглянуть на него боялись, чтобы не навлечь на себя гнев, могущий повлечь за собой смерть провинившегося.
Слишком свежи были в памяти события двухгодичной давности. Когда вождь расправился с молодым воином, прогневившим его какой-то мелочью, о которой на следующий день никто и не вспомнил. Ему стало мало просто проучить наглеца, одолеть в драке, и отправить в изгнание. Он шел на поединок с непреодолимым желанием убивать. Сила и опыт взяли верх над молодостью и ловкостью. Он сбил противника с ног и занес дубину над головой, на мгновение, замерев в неподвижности. В глазах поверженного врага он прочел ужас, мольбу о пощаде.
