И симпатичная дуреха, укатила со столичным гостем в Москву, полная честолюбивых планов покорения столицы. Она даже не стала дожидаться совершеннолетия. Зачем ждать целый год, когда прямо сейчас, перед ней раскрываются сияющие перспективы. Упускать шанс, который выпадает всего раз в жизни, она не желала. Поломавшись для виду пару недель, она сдалась на милость победителя, очаровавшего ее подарками и обхождением, вскочив на последнюю ступеньку поезда, увозящего ее в счастливое будущее.
Вскоре она отбыла со своим внешне неприметным, но значительным в силу служебного положения кавалером, в районный центр. А оттуда поездом в СВ-вагоне, в интимной обстановке, отправилась с женихом покорять столицу. Задолго до свадьбы и совершеннолетия, начался ее медовый месяц. На мягких ложах комфортабельного вагона, она потеряла тщательно сберегаемую для единственного мужчины, невинность. И хотя ее идеал и то, с чем она спала много дней по дороге в Москву, были весьма далеки друг от друга, но столичная прописка, и грядущая роскошная жизнь, низвели идеал до того, что есть.
А любовь? Да черт с ней, с этой любовью. Много бы она увидела со своей любовью в их Шишигино, лесной глухомани. Здесь, хоть и нет любви, но перед ней столичный мир, полный сказочного блеска. Роскошная жизнь, с которой никакая любовь не в состоянии тягаться. И вообще, существует поговорка: «стерпится, слюбится», и Настя верила, что так оно и будет.
Она мечтала о грядущей беззаботной жизни в столице, и не спала ночами, поглощенная мыслями о будущем. Лежала, уставившись в потолок, под мерный перестук колес, навевающий умиротворяющие мысли. А рядом, измотанный до предела, оказавшейся падкой до любви деревенской красавицей, спал немолодой кавалер. Он ни о чем не думал, оставив мысли и планы на ее долю, тем более что в Москве, его ждали.
В вагоне «люкс», Настя впервые в жизни попробовала коньяк, которым ее каждый вечер потчевал неугомонный кавалер. Жених, так она думала о нем, уверившись в мысли, что едва ее нога коснется столичных улиц, как он потащит ее в ближайший ЗАГС, чтобы заключить с красавицей, законный брак. Получив долгожданный штамп в паспорт, она заживет совсем другой жизнью. Жизнью столичной дамы, напрочь позабыв о захолустном Шишигино, оставшемся в дремучем прошлом.
Промечтав полночи, ласково поглаживая мирно сопящее рядом столичное чудо, отыскавшее ее в лесной глуши и везущее навстречу новой жизни, засыпала и она. Чудо, удобно примостившись рядом, мирно посапывало где-то в районе подмышек, начисто лишенное каких-либо мыслей. Она засыпала, чтобы с рассветом, оказаться на сотню миль ближе к столице, и на шаг к осуществлению мечты.
Когда она просыпалась, столик в купе, ломился от обилия всяческих вкусностей, большинство из которых, ей раньше не то, что пробовать, видеть не доводилось. Названий блюд она не знала, но незнание не мешало наслаждаться изысканным вкусом.
Красивая жизнь не могла не понравиться молодой и наивной девчонке из сельской глубинки. К концу поездки случилось то, что и должно было произойти. Гордая и неприступная, златовласая красавица Настя, влюбилась в невзрачного москвича. Ее идеал прекрасного принца, стремительно измельчал, и к концу пути, он стал удивительно похож на маленького, лысоватого, с солидным брюшком, столичного чиновника.
…Москва встретила Настю шумом, пестротой и многоголосьем. Глаза разбегались в разные стороны, закладывало уши от непривычной какофонии звуков. И с самого начала начались непонятки и несостыковки, связанные с ее дальнейшей жизнью.
Вместо того чтобы быстрее тащить златовласую красавицу в ближайший ЗАГС, чтобы официальными узами брака привязать ее к себе, жених повел себя более чем странно. Отвел ее в привокзальную гостиницу, снял небольшой, но довольно уютный и чистенький номер, где ей отныне предстояло жить. На ее недоуменные вопросы, московский чиновник невозмутимо отвечал, что это временно, нужно лишь немного подождать. В его квартире ремонт и он не хочет ее вести туда, где пыль столбом, где шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на какой-нибудь необходимый в работе, причиндал.
По этой же причине он не торопился с женитьбой, хотя безумно любит ее, и мечтает всю жизнь прожить с ней. Он ежедневно навещал ее с коньяком и фруктами. Он был не жадным человеком. Уходя, всегда оставлял на тумбочке деньги, чтобы любимая не чувствовала себя пленницей гостиницы. На эти деньги, она была вольна покупать все, что пожелает, тем более что сельская девчонка, всю жизнь, прожившая в лесной глуши, не развращенная блеском и богатством столичной жизни, не имела особых претензий.
Каждый вечер, ее ненаглядный приходил в номер. Они пили коньяк, ели фрукты и шоколад, и до изнеможения занимались любовью. А затем, едва отдышавшийся после сладостных любовных утех, сославшись на уйму дел, связанных с его должностью в одном из столичных министерств, чмокнув в щечку, разомлевшую нагую красавицу, он исчезал, на прощание, бросив алчный взгляд на прекрасную, молодую и такую доступную, плоть. Он не прочь был прижаться к ней вновь, но в этом случае рисковал остаться в ее жарких объятиях до утра. А утром нужно на работу, хотя какая может быть к черту работа, после ночи с Настенькой, оказавшейся в постели пылкой, и охочей до любви.
Пересилив себя, чиновник выскальзывал за дверь гостиничного номера, чмокнув напоследок в щечку сладостное и доступное тело, оставив на тумбочке, для удовлетворения ее нехитрых запросов, немного денег. А затем бегом на улицу, на стоянку такси, днем и ночью дежуривших у гостиничных дверей, в ожидании вечно спешащих куда-то, даже в неурочное время, клиентов.
И машина сквозь ночь мчалась туда, где его ждали. Но не наивная сельская дурочка, верящая каждому слову, запутавшаяся в умело расставленных любовных сетях. Его ждала семья. Он как и большинство мужчин в его возрасте, был женат, и имел дочерей-погодок. К ним-то и мчался сквозь ночь, мысленно сочиняя очередную отговорку, должную показаться вполне убедительной. Он опасался лишь одного, чтобы невзначай всплывшая на губах улыбка, или огонек, блеснувший в глазах, при мимолетном воспоминании о недавней любовной баталии, с привезенной им в Москву из сельской глуши красавицей, не выдал его с головой.
