— К сожалению, я не могла активно вмешаться в стычку, и поэтому Джек вынудил вас пойти на таран, — печально произнесла Изабель. — Простите.

— Незачем извиняться, — ответил я. — Вы и так сделали больше, чем могли. Если бы Джек сразу бы шарахнул из ракетомета, то мы сейчас точно бы не сидели здесь, а летели куда-нибудь к Урану в виде застывшей глыбы.

— После твоего тарана мы точно могли лететь глыбой, — прошипел Хэндрик.

— А ты тогда почему не предложил другой вариант поведения, а? — заступилась за меня Кэт.

Хэндрик промолчал. Видимо, он сказал не со зла, а для того, чтобы просто ляпнуть что-нибудь. Но при этом он забыл о возможности задеть своего друга.

Аркадий вышел из комнаты, чтобы выяснить обстановку и вдруг быстро вернулся. Он же сообщил следующее:

— Вход открыли. Люди, которые все видели, сказали мне, что Джек стал одним из руководителей вархатников. И первое свое дело Николсон начал с того, что, закрыв все входы-выходы, устроил проверку охраны. Вархатники уже выразили свое недовольство. Борис Могильный сцепился с ним, видимо, разозлился, что пленник вдруг резко взлетел до заместителя Генеева. Харя подрался с Хваном и получил сотрясение мозга. Китаец, по-моему, хорошо владеет борьбой у-шу. Вархатник надолго запомнит, что такое лунарь. Сейчас предатели обсуждают последние "внутриполитические события". В принципе, это хорошо, вархатникам пока не до нас. Девушек они до утра точно не тронут.

— Если Джек стал охранником, то нужно ждать заварушки, — быстро произнесла Изабель. — Он не станет приспешником у земного бандита, а будет решать задачи, которую поставил ему Николсон-старший. А за нас он скоро возьмется, и если мы не убежим, то все станем трупами или… пищей для тварей.

— Тогда вы идите, а мы прикроем вас, — сказал я, обращаясь к Аркадию и Хэндрику. — Вархатники не подумают о побеге, если увидят нас находящимися в комнате. Постарайтесь уложиться за два-три часа. Ты справишься с вертолетом? — спросил я у своего друга.

Винни-Пух пожал плечами:

— Я не видел эту машину и не знаю, в каком она состоянии. Может быть, она вообще не способна взлететь. Еще вопрос состоит в том, есть ли где-нибудь горючее, аккумулятор, чтобы заправить вертолет.

Опасения были резонными. Но другого выхода мы пока не видели.

— Тогда топливо и аккумулятор я беру на себя, — сказал я.

— Отлично. Побег назначим на семь часов вечера, — произнес Аркадий. — К этому моменту будьте на крыше "Останкино".

На том и порешили.

Аркадий и Хэндрик исчезли за дверью. Через пять минут вслед за ними вышел и я. Кэт и Изабель остались в комнате. Была надежда, что в эту комнату пока никто не войдет.

Нужно сказать, что к этому моменту я совсем не ощущал боли, поскольку анаболики выполнили свое назначение. Мои мускулы налились силой, а походка была легкой и пружинистой. Казалось, что стоит мне подпрыгнуть, как я высоко взлечу.

Но взлететь мне предстояло на вертолете. И с целью добычи «пищи» для мотора я отправился на поиски. Мне пришлось идти мимо сотни комнат, где ютились люди. Судя по их выражению лиц, походкам и поведению, они фактически были зверями. Многие из них не говорили, а только мычали, к тому же внешний вид говорил о том, что они не знали понятия о культуры или опрятности. Такое могло быть только или при массовом психическом отклонении, или деградации личности. Последнее, конечно, связывалось с разложением человеческого общества.

И поэтому обитали они на самых последних подземных этажах телекомплекса «Останкино», фактически в подвале. Два более верхних отводились женщинам и детям, поскольку они воспроизводили и растили «пищу» для сцерцепов. Людям разрешали выходить на поверхность днем, чтобы они могли получить свои солнечные ежедневные ванны, но происходило это под жестким контролем охраны. При попытке бегства вархатники старались жертву не убить, а изловить и покалечить, ведь трупами твари не питались.

Трудно судить, какой приплод приносили люди и насколько им обеспечивались твари, но мне казалось это неэффективное «производство». Однако, человекоразведение происходило и пока это обеспечивало хотя бы на минимальном уровне потребности сцерцепов.

Интересно, что я, будучи на Земле уже второй день, до сих пор не видел этих существ ни живыми, ни мертвыми. Хотя еще на Марсе фотографии тварей были во многих учебниках, например, биологии или истории Земли. Но их «духовное» присутствие ощущалось везде, и все дела в концлагере были частью их жизнедеятельности.

Ощущение человеческого унижения были для меня самыми тяжелыми в этих местах, и я поскорее постарался покинуть эти этажи. Но если три нижних этажа я прошел без проблем, то на выходе во двор меня остановили вархатники:

— Куда прешь, червяк? Не видишь, ночь идет. Прогулки закончились! Топай обратно в стойло!

— Извините, господа, — стараясь заикаться, как вроде бы от страха перед ними, заговорил я. — Меня вчера Борис проучил и его урок не прошел даром. Теперь я хотел бы извиниться перед ним…

— Ха, чихать он хотел перед твоими извинениями, — прервал меня вархатник. — Вали отсюда!

— Но я хочу стать его личным рабом!

Вархатники удивленно переглянулись. Это им явно польстило. Как мне потом стало известно, никто из разумных людей добровольно не становились слугами бандитов. А полуразумных никто в расчет не брал. Поэтому они несколько смягчились:

— Хорошо, можешь идти. Он где-то там шастает! — показал в сторону склада охранник. — По-моему, не пришел в себя после скандала с Джеком, этим новым заместителем генерала!

— Заодно и нам послужишь, червяк! — крикнули предатели мне, когда я, кланяясь перед ними, устремился в указанном направлении.

— Хорошо, хорошо, господа, рад стараться!

Я слышал, как они радостно гоготали.

Но я не собирался искать Могильного, хотя желание оторвать ему голову у меня возникло. Сначала нужно было порыться на складе. Чтобы добраться до него мне пришлось пересечь около ста метров открытого пространства и кланяться каждому вархатнику. Стоявшие на вышках часовые внимательно следили за мной.