— Кто это? Откуда шла передача? — поинтересовался я, стараясь понять сквозь какофонию разумную речь. Но это было бесполезно.
— Не знаю, — пожал плечами Колько. — Наверное, кто-то из диспетчеров. Текст шел на английском. Эрик предположил, что связь шла их Хьюстонского центра космических полетов.
Динамик продолжал издавать звериную симфонию, а на экране человек что-то говорил, отчаянно жестикулируя руками. Я уже потерял надежду что-либо разобрать, как вдруг посторонний шум исчез, и послышалась нормальная речь:
— …биологическая катастрофа. Это не просто безобидные создания, а настоящие монстры… война продолжается… ужас… но мы… человечеству, судя по всему, осталось недолго существовать. Правительства не способны принять защитные меры… — дальше пошел непонятный лепет (именно эту часть Колько пытался всяческими методами расшифровать, уловить хотя бы лишнюю каплю информации, способной осветить ситуацию на Земле).
Минуты через две человек вновь заговорил:
— Бесполезно им сопротивляться. Мы гибнем… в центре идет стрельба, они до нас сейчас доберутся…
И опять долгие помехи. Изображение мужчины исчезло.
— Это все? — спросил я, когда мое терпение лопнуло смотреть в бесконечную рябь и прыжки цветных пятен.
— Смотри дальше!
Экран вновь вспыхнул. Изображение стало более четким, чем в первый раз. Симпатичная женщина с перекошенным от страха лицом кричала прямо в эфир:
— Они до нас почти добрались. Охрана перебита! Мэт забаррикадировал двери, но это не остановит их. Сообщаю вам, что… — к моему сожалению дальше пошли помехи, и что говорила женщина, было непонятно. Но следующая минута дала нам более четкую речь:
— …там находится плутоний для атомного реактора «Мурейкер». Но платформу необходимо отбуксировать… Французская экспедиция «Жак-Ив»… ась, все поги… Русские обещали запустить «Бумеранг»… Байконур, наверное, еще может это сделать. Если… нет! нет! нет! — далее динамик издал дикий крик, а женщина с неожиданной силой и скоростью была вытянута из поля зрения телекамеры. Несколько секунд мы слышали предсмертные крики, затем объектив залился кровью и ничего не стало видно. Потом картина вообще исчезла — связь была прекращена.
Несколько минут я сидел, полностью ошарашенный этими событиями. Было понятно, что на Земле произошла глобальная катастрофа? Но что именно? Ведь можно было предположить всякое, например, второе пришествие Христа или начало войны Сатаны против человечества.
Конечно, было жаль, что значительная часть информации не дошла до нас. Именно ее не хватало для полной ясности картины. Ведь по обрывкам двух сообщений было трудно понять сути происшедшего.
— Это для меня тоже загадка, — печально вздохнул Колько. — Тагасима не хотел будоражить колонистов этим сообщением, и поэтому никто из вас об этом не узнал. Наша же истинная цель — выяснить причину этой трагедии и — самое важное — постараться оказать помощь Марсу.
— Это не ядерная война и не ледниковый потоп, — твердо произнес я.
— Это и нам стало ясно. Но что же именно? Ожили мертвецы?
— Мужчина говорил что-то о биологической катастрофе…
— А ожившие мертвецы — это не биологическая катастрофа? — вяло сказал Колько.
— Это чушь собачья, командир! Какие еще мертвецы! — выпалил я, поскольку мои медицинские знания не могли позволить принять на веру подобную гипотезу. — Скорее всего, это связано с экологической обстановкой… А вдруг это крупномасштабная бактериологическая война? — предположил я, но Колько в свою очередь отверг мои предположения:
— Абсурд! Еще в 2005 году была принята всеми странами Всеобщая Декларация о запрещении производства, хранении и испытании бактериологического оружия, а в 2007 году под наблюдением Специальной комиссии ООН на Земле были уничтожены все имеющиеся биологические боезапасы. Кстати, это транслировали и на Марс, ты должен был сам это видеть…
— Тогда это, наверное, экологический дисбаланс. Накопилась критическая масса, например, парниковый эффект, мутация из-за катастрофы на Чернобыльской и Мацарельской АЭСах, саранча стала размножаться со страшной скоростью, появились новые болезни — все это смешалось и в один прекрасный — точнее не прекрасный — день отозвалось мощным взрывом. Господи, командир, да причин для биологической катастрофы на нашей Земле-матушке сколько угодно, и, причем все созданы человеком!
— Но там человек говорил о каких-то монстрах!
Я задумался.
— А вдруг это образное понятие? Садиста-убийцу тоже можно назвать монстром. Им же может оказаться и обычный квартирный таракан, если особенно смотреть на него через микроскоп! У страха глаза велики, и этот мужчина мог наплести все что угодно!
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Колько.
Я попросил его еще раз прокрутить запись. Андрей сделал это, правда, без особой охоты, видимо, ему уже надоело изучать одно и тоже.
И когда экран вновь погас, я повернулся к командиру.
— Что-то смог обнаружить?
— Нет. Я имею в виду катастрофу. Но для нас есть другая, не менее важная информация. Женщина сообщила, что плутоний для наших реакторов запакован и готов к отправке. Он находится в специальном контейнере на платформе. Может быть, эта платформа укреплена на российском шаттле «Бумеранг»? Тогда космодром Байконур — это место запуска космоплана!
— Но «Бумеранг» не долетел до Марса, — возразил Андрей.
— Конечно. Он и не стартовал. Видимо какие-то причины не позволили осуществить его запуск. А другие космодромы были в таком состоянии, что никакой другой шаттл не покинул Землю.
Колько с этим согласился.
Мы задумались и совсем забыли о еде. В таком состоянии нас застал спустившийся с камбуза Тод, который «нечаянно», как оказалось, умял и наши порции без остатка. Об этом правдиво свидетельствовал надувшийся подобно мячу живот техасца. Нам это не показалось большой бедой — мы с Андреем довольствовались чаем и холодной закуской, которую быстро извлекли из холодильника.
Тем временем «Центурион» продолжал мчаться к Земле, с каждой секундой приближая нас к страшной тайне.
