Сцерцепы обладают «расовыми» отличиями. Одни типы обладают химическим ядом, которым поражают жертву, другие имеют электрические органы, третьи испускают инфразвуки. Земными учеными были замечены признаки социальной общности. По предположению проф. Турсунова, занимавшегося исследованиями в рамках возрожденного проекта "Медуза Горгона-2", мозг твари был способен к логическому мышлению и обладал многими свойствами человеческого разума. Предполагалось, что за очень короткий промежуток времени сцерцеп мог эволюционировать до вполне разумного существа и создать собственное цивилизованное общество.
Основные материалы по генетическим, морфологическим и физиологическим свойствам сцерцепов, а также небольшой образец щупальца твари были доставлены экипажем «Бумеранга» на Марс в 2011 году. Лаборатория биологических исследований станции «ARSLAN», возглавляемая доктором биохимии М.Турсуновой, продолжила изучение этого организма в рамках проектов «Возрождение» и "Дезинфекция"…
Из хронологии марсианской жизни. Великая летопись Марса. 2034 год (по земному исчислению), с. 15—17".
Большие часы станции показывали два времени: земное и марсианское. По земному сейчас был 2042 год, 12 февраля, 6 часов утра, а по нашему, к которому колонисты больше привыкли — 7 часов вечера. Судя по циферблату, мы уже опаздывали, и этот факт меня тревожил.
— Эй, Хэндрик, ты собираешься идти со мной или решил окончательно стереть свой язык в порошок всякой болтовней? — проворчал я, глядя, как мой товарищ — грузный и неуклюжий норвежец, прозванный Винни-Пухом, шепчет что-то забавное на ухо Кэт Нэйсон. Девятнадцатилетняя девушка просто давилась от хохота, а раскрасневшийся Хэндрик продолжал «пытать» ее новыми порциями идиотских шуточек. Мне такая близость не очень нравилась, однако помещать я ничем не мог — инициатива была у сэра Хамильтона Хэндрика.
— Короче, — не выдержал я, кинув взгляд на электронный циферблат, горящие знаки показывали, что взбучки нам не избежать. — Или ты останешься здесь, или я…
Но мои угрозы не понадобились. Винни-Пух и Кэт весело взглянули на меня и захохотали. Вслед за ними прыснул и я, хотя не мог понять причину такого веселья. Просто эти два болтуна заразили меня своей непринужденностью.
— Я рассказываю Кэт о твоих похождениях в Ржавой пустыне, — пояснил мой друг, — где ты с Тэдом устроил гонки на пескоходе и передавил часть научного оборудования. А затем метеоролог Бетти Ландерс уже гонялась за вами, чтобы отодрать вам уши…
— Ладно, ладно, — проворчал я, — будешь еще трепаться всем об этом случае. Откуда нам было знать, что эта бегемотиха разместит свои приборы в пустыне (словно мест других нет!), причем перекрасив их в цвет песка! Естественно, мы не заметили датчики!
— И чем это закончилось?! - воскликнула Кэт, с увлечением слушая меня. Впрочем, она всегда открывала широко глаза, когда я начинал что-то рассказывать. Не скрою, этим самым заставлял Хэндрика дергаться от желудочных спазм в приступе ревности, а меня таять как масло на солнце.
Вообще-то, Кэт была нашим объектом постоянного внимания и повседневных споров. Каждый из нас отстаивал чести быть рядом с ней. До драк, конечно, не доходило, но в спортивном зале, где нас обучали азам дзюдо, мы молотили друг друга с наслаждением. И при этом оставались друзьями.
— Надеюсь, уши у вас остались на месте? Или теперь Бетти держит их у себя в качестве сувенира? — продолжала искрить огоньки веселья Кэт.
— Тэда она поймала в тот же вечер и растянула его уши до размера локатора. А до моих добирается до сих пор, — хмыкнул я, вспомнив, как ловко уворачивался от цепких пальцев метеоролога, когда она пыталась схватить меня при первых же встречах на станции. Она даже совершила стометровку, стараясь выполнить свою угрозу, и благодаря мне скинула невостребованные калории с организма. Я именно тогда поклялся друзьям, что до конца месяца заставлю ее похудеть минимум на двадцать килограмм.
Хэндрик хотел было уже ляпнуть еще что-то глупое, но я остановил его:
— Хватит, сэр Хамильтон, нам нужно в научный зал, — и, не желая слушать его вой, поволок к лифту. Правда, это было все равно, что толкать паровоз. — Ты к ней пристал как жвачка! — горячо прошептал я ему на ухо, при этом оглядываясь на Кэт: не дай бог, чтобы она поняла мои чувства к ней. — Это не по правилам!
— Да? А кто держал ее вчера за руку? — прошипел друг. — Это по правилам? А может, ты целовался с ней?
— Если бы это произошло, то ты сейчас не вешал бы ей лапшу на уши, — разозлился я.
— Пока, ребята! — крикнула нам Кэт. В лиловом комбинезоне она выглядела шикарно, и именно это я хотел сказать, однако времени на болтовню не было.
— Позвони вечером! — пискнул напоследок Хэндрик, но ответа не услышал, так как я в этот момент втолкнул его в лифт, а закрывшиеся двери заглушили слова.
— Что она сказала? — спросил норвежец.
— Что ты болтун и тебе нельзя доверять тайны, — прошипел я как гусь. — Кто тебя тянул за язык насчет Бетти и Ржавой пустыни?
— Но Кэт можно доверять, она умеет хранить тайны!
— Зато ты не умеешь!
— Да Бэтти, наверное, сама уже разболтала всем про ваши проделки, — пытался защититься Хэндрик. Но его доводы были жалкими и бесцветными. Об этом я ему и сказал.
В этот момент Винни-Пух обратил внимание, что его усиленно ведут на какое-то мероприятие, даже не поинтересовавшись, а хочет ли сэр Хамильтон участвовать в нем.
— Кстати, на какой черт ты тащишь меня на это заседание? Что мы забыли на этом Совете? — продолжая злиться на меня, проговорил мой друг. Впрочем, я его понимал, ведь он, лишившись разговора с такой девушкой, по крайней мере, не обретет аппетита до конца недели.
— Ведь ни я, ни ты не имеем ученых званий и степеней. А наши дипломные работы еще не дошли до той стадии, когда необходимо рассматривать у Тагасимы!
— Спроси это у Тагасимы, он тебе сообщит все подробности! Он требовал твоего обязательного присутствия! — сказал я и стал его выталкивать из лифта, поскольку мы уже прибыли на нужный ярус. Это была нелегкая задача, ведь Хэндрик весил в два раза больше меня и от меня требовались значительные усилия. Не могу понять, как он и Бэтти смогли обзавестись жирком, когда наша пища не изобиловала калориями. А рацион колонистов был скудным — деликатесы выдавали только по праздникам.
