— Я этого хорошо знаю, — криво усмехнувшись, произнес Айрапетов. — Но подлец всегда найдет общий язык с умными, а вы умные ребята. Конечно, Центр вцепится в вас, поскольку космонавты нам нужны. Что они там задумали, я не знаю, однако сумею узнать. А если в этом есть хорошая выгода, то я, — тут он склонился к нам, — предлагаю вам союз. Вы без меня не сможете добиться того положения, которое смогли бы занять в Центре.

— А мы, вообще-то, не стремимся занять какое-то кастовое положение ни в Центре, ни здесь, — сказал я.

— Советую подумать, — Тигран откинулся на спинку кресла, достал сигареты и закурил. Он предложил и нам, но мы отказались, поскольку не курили и к тому же не хотели получать подачки от первого негодяя Дворца. — Сегодня утром вы идете за продовольствием. А там всякое может случиться. Если вы погибнете, то я смогу отвертеться, сказав, что сами полезли к тварям. Если примете правила моей игры, то я постараюсь перевести вас в лучшие апартаменты, не буду отправлять бестолку на поверхность, дам женщин, спиртное, все что душа пожелает… Ну, как?

— Мы подумаем, — холодно ответил я.

— Думайте, думайте, — хмыкнул Тигран и помахал нам зажженной сигаретой. — Старайтесь, чтобы сцерцепы раньше не съели вас вместе с вашими думами.

Когда мы вышли, то Тод спросил меня:

— А почему ты не послал его подальше с союзом?

— Это я всегда успею. Считаю, не стоит накалять напряжение между нами. К тому же, нам нужно узнать, для чего космонавты требуются Центру, — пояснил я. — А Тигран сможет раздобыть эту информацию. Не забывай, что он пойдет на все, чтобы добиться своего.

Мой друг согласился. Тихо переговариваясь, отправились в свою «квартиру». Спать в последующие часы мы не смогли — что-то не шел сон. Мы просто молча лежали и думали о жизни на этом островке Робинзона Крузо.

Утром за нами зашел Шамиль. Он сказал, что наверху нам вернут наше оружие — для защиты от тварей.

— После работы автоматы нужно сдать тиграновской охране, — добавил Бекмухамедов. — Тигран боится, как бы люди не повернули оружие против него.

— Значит, чует подлец, что почва под задницей горячая, — усмехнулся я. — Так он может и параноиком стать.

В шлюзовой камере, кроме нас стояло еще человек семь. Каждому тиграновцы раздали автоматы. Мы с Тодом получили «Калашников» и "Узи".

— Готовы? — спросил, подойдя к нам, Шамиль.

— Как говорили советские пионеры: "Всегда готовы!" — ответил я.

— Тогда выходим наружу.

Когда группа по поиску продовольствия вышла из Дворца, то на улице стояла жара. Солнце раскалило бетонные блоки и железо, а также воздух до такого состояния, что у нас через минуту потек пот. Я несколько минут стоял с закрытыми глазами, привыкая к яркому свету. После нескольких дней проведения под землей мое зрение приспособилось к плохому освещению, и резкий переход сильно ударил по глазам.

Да и свежий воздух чуть не опьянил меня. Я вдыхал его полной грудью, думая, что вечером мне придется вновь окунуться в спертую атмосферу Дворца.

Тут фыркая, вслед за нами выехал грязно-зеленый бэтээр. На его броне сидели командир группы Шамиль и его помощник — Мансур Убайдуллаев.

— Всем в машину! — коротко скомандовал Шамиль, и все прыгнули на корпус. Мы с Тодом примостились возле пушки.

Бронетранспортер двинулся в сторону Акмаль-Икрамовского района. По информации разведки, здесь должны были сохраниться склады с продовольствием. Это был один из густонаселенных районов города, где проживало в основном коренное население. А местные жители всегда уважительно относились к продуктам питания и делали хорошие запасы. Говорят, что здесь складов и магазинов было больше, чем административных зданий.

— А если нам встретятся свободные охотники? — сквозь рев мотора прокричал я Шамилю. — Устроим перестрелку?

— Да ты что! — удивленно сказал Бекмухамедов. — Я не убийца! Это Тигран любит устраивать охоту на людей!

— Так все-таки, что будем делать? — продолжал я.

— Если встретим, то не будем мешать им брать продукты — они тоже хотят есть!

Я был рад за Шамиля.

В этот день мы целый день лазили по кварталам, выискивая из квартир и частных домов все необходимое для базы. Мне неприятно было заниматься подобным мародерством в жилых зданиях погибших, особенно, когда обнаруживал скелеты. Мне почему-то казалось, что духи этих умерших людей еще здесь, и они укоризненно смотрят на нас.

Но продукты нужны были еще живущим во Дворце, и поэтому приходилось чувства прятать глубоко внутри себя. Несколько раз мы встречались с тварями — они обычно находились в темных квартирах. Их мы сразу определяли по аммиачному запаху и, прежде чем сцерцепы успевали напасть, сами убивали их.

И я, и Тод, и другие бойцы с ожесточением стреляли в этих ненавистных существ. Даже когда от них оставалось кровавое месиво, мы продолжали опустошать в них обоймы.

В этом районе жило много моих друзей. Но их квартиры, как и моя, были пустыми. С болью в сердце я входил туда и осматривал разрушения и трупы, представляя, как здесь происходила трагедия.

Этот первый день вымотал меня, причем не столько физически, сколько душевно. И спал в ту ночь я плохо — снились кошмары.

27 июля мы вышли на поиск в девять часов утра. И как обычно направились в Акмаль-Икрамовский район. Еще вчера наша группа обнаружила там небольшой магазин, в котором в тоже время было много продуктов, бытовой техники и инструментов.

Сегодня мы собирались полностью «обчистить» его.

Едва бэтээр остановился у двухэтажного магазинчика с обвалившейся крышей, как мы почувствовали резкий запах.

— Твари, наверное, в подвале, — сказал Бекмухамедов. — Мансур, Дурбек, спуститесь вниз и уберите их. Не забудьте взять мощные фонари.

Два боевика спрыгнули с машины и исчезли в магазине. Через несколько секунд оттуда раздались автоматные очереди и дикие крики тварей.

— Готово! — крикнул, появившись из проема двери, Мансур. Его лицо было измазано зеленовато-бурой жидкостью, видимо, обрызгала кровью раненая тварь.

Группа последовала к магазину. Я остался стоять у входа, внимательно следя за окружающим пространством. Это не столько от сцерцепов — те сейчас дрыхнули в темных уголках, — сколько от свободных охотников, которые, зная, что мы из Дворца, могли напасть. Ведь они вполне могли принять нас за тиграновцев. А в перестрелке трудно доказывать, что мы не относимся к банде Айрапетова.