Колько возник из темноты подобно демону — быстро и неожиданно. В его руках бряцали автоматы. Миниатюрные пистолеты-пулеметы «Узи» израильского производства взял себе Тод, я же предпочел старому «Калашникову», которого знал еще со школьных времен. Алленс надел пояс патронташ. У меня было всего лишь четыре рожка.

— Армия готова, — окинув нас серьезным взглядом, произнес Колько.

Тод уже хотел было сказать какую-то шутку, как вдруг из подвала послышался шум. Казалось, кто-то с последнего подвального яруса пытался отодвинуть канализационный люк.

Я замер. Встали как вскопанные и мои друзья.

— Что это такое? — встревожился командир.

— Наверное, сантехники или слесаря из аварийной службы проверяют свое хозяйство, — пытался снять напряжение я, однако вызвал обратную реакцию. Колько гневно сверкнул на меня глазами, мол, нечего ерунду городить в такой момент, а Тод снял с плеча один автомат и быстро вставил обойму.

— Оставайтесь здесь, а я еще раз спущусь, — принял решение командир.

— А может лучше все мы вместе, подстрахуем друг друга, — предложил я.

— Страхуйте меня здесь, — огрызнулся Андрей и исчез в темноте.

Меня охватило нехорошее предчувствие. И когда я хотел высказать вновь свои опасения, странный звук повторился, только отчетливее. Объект шума был рядом.

Мой нос уловил резкий запах.

— Ты чуешь? — повернулся ко мне Алленс. — Похоже на аммиак…

— А ты ожидал из канализации аромат французских духов, типа "Шанель номер пять"? — съязвил я, поднимая АК и спускаясь вслед за командиром. Тод нерешительно последовал за мной.

— Если это существо говорит только по-узбекски, ты будешь переводчиком, — сказал техасец.

— Тихо вы, не шумите, мешаете определить направление звука, — шикнул на нас Колько.

Мы замолчали.

Несколько секунд было тихо. Затем раздалась какая-то возня, неразборчивый возглас и грохот падавшего сейфа известил о начале стремительных событий. Этот шум плеткой стегнул по нашим напряженным нервам, вызывая различные реакции у нас с Тодом. Американец побледнел и нерешительно стал спускаться вниз. Я же, оттолкнув его в сторону, бросился на помощь, так как был уверен, что с командиром произошла беда.

Подвал встретил меня кислым и острым запахом, а также сплошной темнотой. Свет от фонарика, который держал в руках Колько, дергался во все стороны, а потом потух. Поскольку в этой ситуации собственное зрение ничего не давало, я навострил уши, стараясь по звуку определить ситуацию. Судя по всему, происходила борьба. Но меня смущало другое — невозможно было определить, кто есть кто. Сложилось впечатление, что кто-то огромный, тяжелый и скользкий пытался схватить Андрея, а тот отчаянно отбивался, издавая от бессилия хрип и свист. Почему командир не применил свой мощный бластер для меня оставалось загадкой. Но времени для размышления не было. Требовалось выручать друга. И я, подняв автомат и нацелив его туда, где, по-моему, мнению находился противник, дал короткую очередь.

Яркая вспышка выстрелов на мгновение осветила все вокруг. И нельзя сказать, что мне удалось рассмотреть все до деталей. Какая-то серая масса, взвыв нечеловеческим голосом, отпрыгнула в сторону и исчезла в проеме канализации. Через секунду оттуда послышался шум упавшего тела и быстрые перебирающие шаги, словно в действие пришло множество ног.

Колько, упавший на бетонный пол во время выстрелов, очнулся, резво вскочил и стрелой промчался мимо меня. Он стремился к свету, где ощущал себя более уверено. А может, не желал больше оставаться в кромешной тьме с призраками. Я тоже захотел побыстрее покинуть подвал и последовал вслед за командиром. Тод, который так и не спустился в подвал, растерянно посмотрел, как мы проскочили рядом с ним, а затем, подумав, что угроза из подвала сейчас последует, тоже выбежал из здания.

Возле шлагбаума мы остановились и перевели дух.

Вид у командира был если не жалкий, то далеко и не бравый. Комбинезон был разорван в нескольких местах, что явилось для нас неожиданностью. Ведь конструкторы, изготавливая одежду для космонавтов, уверяли нас о высокой прочности, термоустойчивости пластоткани на основании длинных химических формул и математических расчетов. Кроме того, там, где образовались дыры, на коже темнели синие пятна, словно это были гематомы или чернильные кляксы. Колько пытался сохранить на лице выражение спокойствия и суровости, но в глазах мы прочитали удивление и страх. Видимо, то, что он увидел, вызвало даже у неустрашимого космонавта чувства ужаса и паники.

— Ну, как вы, командир? — спросил я. — Вам нужна помощь врача? Давайте я осмотрю ваши кровоподтеки…

— К черту! — коротко ответил Андрей и вздрогнул. Видимо, он заново переживал свою встречу с какой-то тварью.

А где ваш бластер, командир? — тут я заметил, что не вижу штатного оружия пилота космоплана.

— Эта мерзость первым делом выбила у меня фонарик, а затем выхватила оружия, я даже ничего не успел предпринять! — рявкнул Андрей, но затем совладел собой и заговорил более спокойным голосом. — Когда я вошел, то держал бластер в левой руке, а в правой — фонарик. И что-то липкое, влажное и противное неожиданно отобрало у меня их. Потом самого стали скручивать то ли толстые канаты, то ли щупальца. Вы знаете, ребята, я не из трусливых. В каких только ситуациях не бывал. Один раз даже оказался перед бешеным слоном, когда путешествовал по Азии, — и то устоял! Но эта тварь не поддается никаким описаниям! Даже в кошмарном сне не увидишь!… - впрочем, Колько попытался найти слова, чтобы мы могли представить это создание, но кроме жестов у него ничего не получилось.

— Так что я понял, что сообщение, которое мы получили на Марсе, полностью соответствует реальности. Здесь произошла биологическая катастрофа, — закончил свою мысль Колько.

Тод, который стоял и терзал себя за свою нерешительность и растерянность, наконец, произнес:

— Простите меня, кэп, за то, что не оказал вам поддержки… Я… как бы сказать…

Колько посмотрел на него и улыбнулся:

— Не переживай! Все мы теряемся в нужную минуту, а затем до конца дней клянем себя за это. Сейчас растерялся, зато в другой раз придешь на помощь…