После этого он запрыгнул в машину, дверь хлопнула. Машина засверкала мигалками, а после выехала со двора. Я видел, как соседка мелко перекрестила «Скорую», и прижала кончик шейного платка к губам.

— Ну ладно, мы тут тоже не нужны, — сказал опер и окрикнул своих. — Что там, коллеги? Всё зафиксировали?

— Да всё сделали. Браток, вот нужно расписаться тут и тут, — сказал один из тех, кто заполнял документы.

— А мне не надо будет к вам ехать, показания давать? — спросил я на всякий случай, ставя подпись под окинутым взглядом документом.

— Ну, если у тебя времени вагон, то поехали. А так. Всё описано, всё тобой прочитано и подписано. Теперь можешь гулять и гордиться собой — человеку жизнь спас, браток, — улыбнулся прокуренными зубами опер.

— Да уж, гордиться и в самом деле есть чем, — сказал суровый мужчина в форме спасателя. — Мы просмотрели телефон старушки, она трем или четырем звонила. Похоже, что почти что в беспамятстве была — набирала наугад всем подряд. И те даже брали трубки, но вот приехал только один человек… Дай хоть руку пожму, отзывчивый ты наш!

Рукопожатие было крепким. Не таким, чтобы пережать и показать своё превосходство, а по настоящему крепким, от души. Я постарался ответить таким же. После этого мою руку пожали остальные ребята-спасатели. Они улыбались, когда смотрели на меня. Не верили, что хулиганистого вида пацан пришел на помощь незнакомой бабке. В их глазах я был сродни редкому попугаю диковинной расцветки.

Мы попрощались, я оставил свой телефон на случай вызова и пошел прочь со двора. На душе было светло. Всё-таки полезно иногда делать хорошие дела.

И тут на память пришел телефонный развод сестры. Хорошее настроение чуть поубавилось. Вот ведь как бывает — я почти что бросил трубку и забыл бы об этом случае, но нет.

А может это повлияли на меня так упавшие листья клена. Может быть, и в самом деле кто-то меня вел и, набрасывая криминальные навыки, старался повернуть меня на путь хорошего человека.

Ведь хороший человек может и своровать, если это будет нужно для блага общества. Вот ведь разведчиков, которые воруют планы врагов, нельзя назвать плохими людьми. А тех, кто ворует у своих — можно.

Кстати, почему-то за всё это время мой навык Воровства молчал. А ведь я перетрогал множество людей. По любому у кого-нибудь что-нибудь да должен стырить, ан нет, молчал и всё тут. Как будто взял на время паузу.

Ну что же, навык шпионажа мог пригодиться. Условие по его переходу из временного в постоянные тоже неизвестен, но у меня появилось подозрение, что оно как-то связано с Маринкой. Может быть, за ней нужно проследить, чтобы развить этот навык?

А что? Вдруг она какая-то шпионка и работает на разведку ЦРУ?

И попутно занимает должность старосты в группе технологов индустриального техникума! Эта мысль показалась мне такой забавной, что я расхохотался. Настроение снова улучшилось!

Глава 15

На следующий день как я не торопился, но всё равно опоздал на пару. Да, всего на пять минут, но опоздал. Всему виной старик, который переходил дорогу. Он в своей кацавейке перешел половину пути, а потом зажегся зеленый свет. Поехали машины, и старик оказался в ловушке.

Пришлось быстрыми прыжками перебраться к нему и махать руками, предупреждая машины о человеческом препятствии. Кое-как удалось перевести старика через дорогу. А потом ещё постоял десять минут, выслушивая благодарность и пожелания от старика.

Поэтому и опоздал…

Нет, старость всё-таки нужно уважать. Никто от этого не застрахован — все мы рано или поздно будем старыми.

Однако, когда я сообщил об этом преподавательнице, то Наталья Кирилловна только хмыкнула в ответ. Остальные же на мой рассказ поулыбались. Ну, моя характеристика сама за себя говорила, так что я не обиделся. Слишком часто раньше косячил, чтобы вызывать доверие и вообще…

— Значит, ты сегодня у нас тимуровец? — спросила заведующая отделением. — А спина у тебя не чешется? Крылья ещё не растут?

— Да чего вы начинаете, Наталья Кирилловна? — спросил я. — Я же от чистого сердца помог старику, а вы мне не верите.

— Да кто же тебе поверит, Барсов? Что бы ты, добровольно и без принуждения полицейских начал добрые дела делать? Да ни в жизнь не поверю в такое.

— Ну и зря! Вот вы так обо мне плохо думаете, а на самом же деле у меня доброе и отзывчивое сердце, — хмыкнул я в ответ.

— Да? Если я увижу этому подтверждение, то… станцую «польку-бабочку», — улыбнулась Наталья Кирилловна и посмотрела на аудиторию в ожидании реакции.

Как и ожидалось, мои однокурсники угодливо рассмеялись. Ну, а может и не угодливо, но просто представили танцующую заведующую отделением, вытанцовывающую эту самую польку.

Что же, облитый помоями недоверия и посыпанный порошком насмешки, я уселся на своё место.

Никто не верит раздолбаям… Что же, я сам виноват — заслужил такую репутацию и теперь страдаю. Ну, как страдаю… Просто получаю дивиденды от своего поведения. Предстоит ещё потрудиться, чтобы исправить впечатление, которое я произвожу на однокурсников и преподавателей.

Наталья Кирилловна продолжила вести пару. Я старательно записывал лекцию и не менее старательно скрывал зевоту. Вот всё-таки есть такие учителя, которые одним своим голосом вгоняют в сон, а Наталья Кирилловна могла возглавить эту банду.

Ближе к концу пары в дверь аудитории постучали. Наталья Кирилловна недовольно поджала сухие губы, а потом почапала открывать. Она переговорила с кем-то за дверью, её брови вздернулись вверх, а после преподаватель удивленно отступила.

Я редко видел её такой ошарашенной. Да что там редко — вообще никогда! Что же там такое случилось?

В аудиторию вошел Комолов, за ним следовали два полицейских в форме и мужчина средних лет с перевязанной головой. Студенты притихли, наблюдая за пришедшими. Кто-то даже начал вспоминать свои косяки, из-за которых могли появиться представители власти.

— Добрый день, — поздоровался Комолов и выставил открытую ладонь. — Ребята, можете не вставать, мы всего на пару минут, — следователь нашел меня взглядом, чуть ухмыльнулся и проговорил. — Михаил Барсов, подойди к нам.

С опаской я вылез из-за парты. В спину летел шепоток:

— Чего снова натворил? Зачем тут менты? И снова Барсова…

Я же говорил, что моя репутация далека от идеальной, вот и слышу теперь это…

Однако, стоило мне только подойти к стоящим, как мужчина с перевязанной головой неожиданно обнял меня и, едва не плача, произнес:

— Спасибо! От всего сердца спасибо за маму! Если бы не ты… Спасибо!

Надо ли говорить, что все студенты охренели от такого расклада? Да я и сам слегка оторопел, когда он накинулся на меня. А он обнимал и не давал даже слова произнести. Даже пытался поцеловать в щеку, но я увернулся. Вот ещё чего не хватало!

Когда бурное изъявление эмоций слегка улеглось, Комолов проговорил:

— Ребята, вижу, что вы удивлены. Да, судя по лицу Барсова, он удивлен не меньше. Сейчас я поясню, что к чему. Это Виктор Павлович Смехов, сын спасенной Барсовым женщины. Да-да, не удивляйтесь, подберите челюсти с пола. Михаил Барсов вчера поступил как сознательный гражданин, как ответственный человек, как тот, кому не чужды слова про жалость и сострадание.

— Да что случилось-то? — не выдержала Наталья Кирилловна. — Вы всё ходите вокруг, да около… Переходите к сути!

Ну что же, Комолов и в самом деле перешел к сути. Он рассказал о моем вчерашнем «подвиге», когда я принял вызов и по сути спас женщину. Её сын, Виктор Павлович, ухаживал за матерью уже больше полугода, так как на сиделку особо не было денег, а в больницу женщина ехать отказывалась. И вот, как назло, Виктор Павлович попал в аварию, потерял сознание на долгое время и не смог приехать к матери. Та еле-еле доползла до телефона, но, не умея с ним толком обращаться, начала названивать всем подряд. В основном все клали трубки, и только я один из десяти выслушал женщину и поверил ей.