Вертолет проплывает над территорией особняка, зависает, опускается на газон. Мотор выключается, лопасти продолжают бесшумное вращение. Меркулов с Тагировым идут по тротуарной дорожке. Сдвигается пассажирская дверка. Рыжеволосая женщина (лет 45), сощурившись на солнце, слепо машет рукой. Спускается на землю, пошатнувшись на каблуках, идет по газону. Меркулов берет ее под локоток, выводит на дорожку. Женщина, действительно, похожа на рысь. Широко расставленные глаза, вздернутый нос, стрижка с медным отливом.

– Игорь Валентинович, я в восторге!

– Элла Александровна! – собираются гости с прогулки. – Красиво летали!

– Это Николай, мастер пилотажа! Я на самолетах летать боюсь, а тут. Ух! Шампанским угостите?

Пилот стоит спиной, занимается вертолетом.

– Прошу на веранду, шампанское подадут. Слышали новость? – Меркулов обращается к гостям. – Мастер парашютного спорта летать боится. Лифтом не пользуется, а фигурка какая, – Меркулов оборачивается на Тагирова, тому плохо. – Рустам. Что с тобой?

– Надо присесть, – Тагиров беспомощно хлопает себя по карманам.

– Да вот скамейка. Есть лекарство? Что надо? Сейчас принесут. Охрана!

•

Новый рубленый дом на краю деревни. Мимо указателя проезжает дамская иномарка с транзитными номерами, заворачивает к самым воротам. С пассажирского сиденья выскакивает юная девушка (17-18). Из-за руля выходит Джонсон в темных очках. Девушка восхищенно смотрит по сторонам, трогает руками блестящий на солнце капот.

– Поверить не могу! Это правда? Папа, скажи, мне снится!? Да?

Джонсон достает из машины пакеты с продуктами, захлопывает дверку.

– Почему снится? Твой дом, машину сама выбирала, – Джонсон ставит пакеты на землю. – Добро пожаловать, хозяюшка! Знакомься с владениями. Можно сказать, родовое поместье. Специально участок купил и дом построил, все по твоему заказу.

Девушка бросается к отцу, виснет на шее. Джонсон поправляет сползшие очки.

– Ну! Все, все. Вдруг не понравится? Не вилла, конечно. Яна! Хватит целоваться, пойдем. Спутниковая антенна, телевизор, интернет. Даже бассейн в подвале, пока без воды. Скважина, отопление. Все работает. Справишься? Можем договориться с соседями. Картошку умеешь окучивать? Сад есть, ягода-малина. Любишь малину, крыжовник? Черемухи куст. В огороде полянка, ель высокая, речка за огородом, можно шашлыки жарить. Зимой хороводы водить, елку наряжать. С лестницы придется.

Джонсон поднимает пакеты, заходит во двор. Девушка пищит от восторга.

– Папа! Я тебя обожаю! Это сказка! Глазам не верю.

– Ты иди в дом, – он подает нагруженные пакеты. – Сама унесешь? Я машину загоню.

Она подхватывает сумки, он открывает ворота.

•

Светлая комната, современная мебель. Джонсон сидит в кресле, вокруг глаз лучики от загара, в руках папка. Яна рассматривает разложенные на столе продукты, не зная, с чего начать.

– Яна, присядь! Мне надо уезжать. – Джонсон показывает кожаную папку, кладет на стол. – Слушай внимательно! Вот здесь, в папке, документы и тетрадь, там все изложено. Какое-то время меня не будет.

– Ты меня бросаешь?! – Яна раскрывает глаза. – Папа! Как?

– Документы на владение домом, твой паспорт, все здесь. Машина во дворе. Пока права не получишь, за руль не садись, наживешь проблем. Я же тебя нашел, приехал как обещал. Значит, не бросаю. Навещал редко, обстоятельства. Все будет хорошо…

– Папа!! – девушка ставит локти на стол, зажимает уши ладонями. – Не хочу слышать!!

Джонсон смотрит на часы, встает.

– Ты куда?! – девушка вскакивает.

– Я сказал, надо ехать.

– Папа! Папочка, – она удерживает Джонсона за плечи, пытается усадить в кресло. – Прости меня, я больше не буду. Пожалуйста!

Джонсон указывает ей на стул, садится сам.

– Без истерик, пожалуйста. Яна! Ты взрослая девушка, понимаю, не готова к бытовым мелочам. Вот тут есть адрес твоего брата, свяжешься по интернету. – Джонсон кладет руку на папку. – Встретитесь, на днях он вернется из армии. Зовут Платон, отличный парень. Подружитесь.

– У меня есть брат!? Что же ты молчал? Папа! Всю дорогу ерунду спрашивал, как жила, с кем дружила, а главного не сказал! Брат?! У меня есть брат! И ты ни слова. Ты даешь, папа!

Девушка не может справиться с потоком эмоций.

– Яна, угомонись! Сводный брат, одна не останешься. Осваивайся, обживайся, познакомься с соседями. Если спросят, скажешь, папа работает за границей, приехал ненадолго, забрал из интерната. Наличность небольшую оставлю, – Джонсон достает из бумажника несколько купюр, кладет на стол. – Это на мелкие расходы. А вот это банковская карточка, в тетрадке написано, как пользоваться. На карточку деньги поступают автоматически. Раз в месяц, это рента. Исполнится 21 год, сможешь распоряжаться всей суммой. Об этом рано думать. Расходы рассчитывай, чтобы голодом не сидеть.

– А что я буду делать? – девушка страдальчески смотрит в окно. – Здесь, в деревне?

Джонсон пожимает плечами.

– Поступи на курсы водителей, посмотри рекламу в интернете. Через полгода будешь на колесах. Пользуйся пока электричкой. Ходят автобусы. Скоро начнутся вступительные экзамены, выбирай сама. Школьное свидетельство в папке. Ты хозяйка своей жизни.

– А во что мне одеваться? – девушка чуть не плачет. – Я не хочу жить одна!

– В деревне есть магазины, купишь необходимое, съездишь в город. Платон поможет. Все!

Джонсон поднимается. Девушка встает, по лицу текут слезы, обхватывает отца руками.

– Я не отпущу тебя! Ты исчезнешь. Так нельзя, папа! Я выросла без тебя, а ты забрал, и сразу бросил? Это невозможно! Я умру без тебя.

Девушка заливается слезами. Джонсон обнимает дочь за плечи, прижимает головой к плечу.

– Я должен ехать. Все будет в порядке. Я же не насовсем уезжаю. Как только освобожусь, дам знать. Свобода и ответственность. Только уговор! Слышишь меня?

Девушка поднимает мокрое от слез лицо, тихонько всхлипывает.

– Да, папа?

Джонсон кивает.

– Насчет брата запомни. Его фамилия Ермаков. Платон Ермаков, запомнила? Он не знает про меня, про тебя тоже, и мама его не в курсе. Здесь меня знают под другим именем и фамилией, это секрет. Никому ничего не говори, только Платону. Поняла? Ему тоже не сразу, предупреди, чтобы не болтал. Выбери настроение. Я на тебя надеюсь.

– Ты бы хоть рассказал, как и что! Почему получилось, что ты уехал и не мог вернуться?

– Яна. Мы с твоей мамой женаты не были. Я не мог тебя забрать, пока не станешь самостоятельной. Ты очень красивая девушка, Яна Борисовна, на маму похожа, тоже рыженькая.

Девушка дергает головой, смотрит исподлобья.

– Я шатенка!

– Конечно, шатенка. Не дуйся. Все расскажу, только не сейчас. Договорились?

Джонсон целует девушку в лоб, отстраняет.

– Я вернусь, будем чаще видеться. Хорошо? Все плохое забудется.

– А как мама умерла, болела? Пила сильно. Да?

– Ну что ты! Когда вернусь, расскажу. Радуйся жизни, знакомься с хозяйством, привыкай. Захочешь, кошку заведи, или собаку, соседи подскажут. Только потом не бросай.

– Скажешь тоже… Папа, я люблю тебя. Очень-очень!

– Я тебя тоже, – Джонсон ободряюще улыбается, надевает темные очки. – Мне пора. Включи телевизор. Не провожай, будто я вышел, скоро вернусь. А вот и Валерий Петрович, – Джонсон смотрит в окно. – Как-нибудь заедет. Не помнишь его? Представится, можешь доверять. Не скучай тут!

Прямо напротив дома остановился старенький «Москвич».

2 СЕРИЯ

2016

Казанский вокзал в Москве. Фирменный поезд, посадка заканчивается, спешат отдельные пассажиры. В вагон заходит брюнетка в плаще, за нею коренастый мужчина с сумкой через плечо катит чемодан на колесиках. Ретранслятор дает отправление. Двухместное купе. Платон в форме лейтенанта погранвойск задумчиво смотрит в окно. Девичья фигурка на темном фоне вокзала словно вырезана трафаретом. Солнечная девушка посылает кому-то воздушный поцелуй. Дверь отодвигается, заходит Секачев (лет 45) с дорожной сумкой в руке, смотрит на парня, окидывает взглядом купе.