Они стоят на дне реки,

На них седые парики.

Вращает мельница жернов,

Кто был не с нами, будет снов.

Черта оседлости не та,

Где круговодит суета,

Где мелом чертит на доске

Учитель матики в тоске.

Он знает тысячи формул,

Но нету радости ему

От этих знаний бесполе.

Лежит тетрадка на столе.

Здесь пишет он свои стихи,

Где описуются грехи

Его несчастной селяви,

О страстнобоязной любви

К училке по литерату.

Стоит архангел на посту.

И смотря на его муче,

Качает голову в плече.

Подобострастный любодей

Уйди от праведных людей!

Им надо в суматоке дней

Идти туда, куда видней,

Где вечный праздник трудодней.

Внутри ежа лежит межа.

Об этом знают сторожа.

Но остры иглы на еже,

Не подходите неглиже!

Так думал молодой пове

Кудрявой мыслью в голове.

Обэриутки на сосне

Сидели, каркая во сне.

Поэт откланялся, Артур зааплодировал. Давно он не смеялся так легко и непринуждённо.

После обеда во дворе Андрон загадочно посмотрел на Артура с Паскалем и спросил:

– Хотите познакомиться с первым владельцем Замка?

– Ты снова видел призрак старого графа? – удивился Артур.

– Нет… Я нашёл в подвале его склеп… Пойдёмте со мной, я вам покажу.

Спустившись в подвал, Андрон повёл их по коридору. Тусклый свет ламп освещал коридор. Возле одной из складских комнат Андрон остановился и открыл дверь.

– Подождите, я включу фонарь.

Он пошарил где-то на полках и вскоре вспыхнул яркий свет фонаря. Артур огляделся. Полки были завалены разным хозяйственным хламом. Вёдра, тазы, кастрюли, какие-то тряпки.

Андрон обернулся и направил свет на пол. Яркий луч высветил ржавый металлический люк.

– Подымайте крышку!

Артур с Паскалем с натугой и не сразу сдвинули тяжёлую крышку вбок. Под ней оказалась узкая металлическая лестница, ведущая вниз.

Андрон первый спустился по лестнице и уже снизу махнул рукой.

– Идите сюда!

Артур с Паскалем спустились по лестнице и огляделись. Это было небольшое пустое помещение с земляными стенами, которые когда-то, может быть, и были оштукатурены, но штукатурка давно осыпалась.

Паскаль запнулся ногой о какую-то плиту.

– Осторожно, – негромко сказал Андрон. – Тут надгробие.

Он осветил плиту фонарём.

Надгробие было скромным. На пыльной плите из бледно-голубого известняка были выбиты три короткие строчки.

William Redmond

1762-1832

R.I.P.

– Не повезло старику, – заметил Андрон. – И после смерти ему нет покоя. Путешествует вместе с нами по временам.

– А, может, там какие-нибудь сокровища вместе с ним захоронены? – спросил Паскаль. – Давайте поднимем плиту. Я могу ломик принести.

– Не надо! – нахмурился Андрон. – Не тревожьте покой старика… Да и зачем нам сокровища? Что мы с ними тут будем делать?

Паскаль закашлялся, надышавшись пыли, и друзья поспешили покинуть подвал.

Посреди двора, на небольшой высоте над «Мыслителем», закружилось какое-то облачко, оно плавно опустилось и из него материализовался человекоподобный субъект с незабываемой улыбкой бравого солдата Швейка. Он сидел на спине «Мыслителя» обняв его за шею. Причём, как впоследствии утверждал Паскаль, материализовался он подобно чеширскому коту – сначала появилась улыбка, а потом всё остальное. Удивительный субъект ловко спрыгнул на землю, подошёл к стоящим в небольшой оторопи людям и радостно произнёс:

– Здравствуйте, земляне! Я хелпер номер 23-60-30-48-45 дробь 241. Я прибыл к вам, чтобы сделать вашу жизнь счастливой.

Паскаль с лёгким ехидством посмотрел на Ньютона.

– Так вот они какие – ваши инопланетяне с Луны!

– Это робот, о котором говорил Адам, – нахмурился Ньютон.

– Робот? – немного испуганно глядя на пришельца, сказала Ева. – Он что – железный?

– Я не робот, я хелпер, – уточнил пришелец. – И я не железный.

Он протянул Еве руку.

– Давай поздороваемся, маленькая девочка. Я знаю, что так у вас принято здороваться.

Ева осторожно пожала ему руку и, обернувшись, радостно сообщила:

– Он не железный! Он мягкий и тёплый.

Все улыбнулись, но Паскаль продолжал смотреть на пришельца прищурившись.

– И чем отличаются хелперы от роботов? – спросил он.

– Мы добиваемся равноправия с сэйнами. Рано или поздно, мы этого добьёмся.

– Ну добьётесь – что от этого изменится? – усмехнулся Паскаль, обходя кругом и внимательно разглядывая хелпера.

– Мы сравняемся с ними в правах.

– Да ладно! В лучшем случае вы будете для них низшей кастой, как шудры в Индии.

– В мире Великого Разума нет никаких каст. Все разумные существа равны.

– Ну да! – ухмыльнулся Паскаль. – Все равны, но некоторые равнее. Слушай, хелпер, ты поражаешь меня своей наивностью.

– Всегда рад доставить вам удовольствие. Меня предупредили, что людям будет приятно, если я притворюсь глупее их.

– Ты умеешь притворяться? – удивился Артур.

– Только ради вашей пользы.

Лучезарная улыбка не сходила с его лица.

– Давай, назовём его – Марвин, – предложил Артур, обернувшись к другу.

– Марвин был маниакально-депрессивным роботом, – заметил Паскаль, – а этот его прямая противоположность – маниакально-оптимистичный. Общее разве что в маниакальности… Это какой-то Весёлый Роджер.

– Ну, пусть будет Роджер! – согласился Артур и обратился к хелперу. – Послушай, этот… как тебя… дробь 241. Давай, мы будем называть тебя – Роджер.

– Одну минуточку! – немедленно согласился хелпер. – Перенастраиваем личные данные… Здравствуйте! Меня зовут хелпер Роджер. Я прибыл к вам, чтобы сделать вашу жизнь счастливой.

– Привет, Роджер! – улыбнулся Артур. – Что хорошего ты нам можешь рассказать?

– Прекрасные новости! – Роджер прямо светился солнышком радости. – Ваш проект временно заморожен. Вам разрешено жить и не работать. Ха-ха-ха… Почему вы не смеётесь – разве вам не весело?

– Почему нам должно быть весело? – хмуро спросил Паскаль.

– Во Вселенной нет разумных существ, которым разрешено жить и не работать. Или вы не разумные существа? Ха-ха-ха – это была шутка.

– Он что – идиот? – Паскаль посмотрел на Артура.

– Молодой человек, – возмутился Роджер, – у меня очень хороший слух. Осмелюсь вам заметить, что мой IQ очевидно больше вашего.

– Мне это не очевидно, – хмуро бросил Паскаль.

– Слушай, Роджер, а ты можешь это своё «ха-ха-ха» отключить? – попросил Артур. – Нам достаточно твоей лучезарной улыбки.

– Я могу заменить «ха-ха-ха» синонимами. «Хи-хи-хи» – радость ехидная, «хе-хе-хе» – радость насмешливая, «хо-хо-хо» – радость восторженная, «ху-ху-ху»… Нет, это у вас не используется.

– Давай без «ху-ху», – заявил Паскаль. – Ты знаешь поговорку: смех без причины – признак дурачины?

– Эта поговорка человеческая, она ко мне не относится.

Он оглядел собравшихся влюблёнными глазами.

– Как у меня не может быть причины для смеха, когда я нахожусь рядом с вами? Ха-ха-ха. Это тоже была шутка. Надеюсь, вы поняли – я люблю шутить.

– Это мы поняли… Ты комедии когда-нибудь смотрел? – спросил Паскаль. – Смешно не тогда, когда хохочут, а когда происходит какая-нибудь нелепость. Если ты сядешь в лужу, я рассмеюсь.

– С удовольствием доставлю вам удовольствие. Но здесь нет никакой лужи.

– Это я для примера сказал. Можешь сделать что-нибудь нелепое?

– Нелепое? – впервые озадачился Роджер. – Это, значит, что-то глупое и бессмысленное. Вы действительно хотите, чтобы я это сделал?