Со стоном прячу лицо в ладонях.

Ничего себе я вчера дала жару. Ну да, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Теперь Никита точно знает, что я к нему неравнодушна.

– Какой позор, – выдыхаю в ладони.

– Да, а потом потащили меня в ванную, – продолжает Никита. – Предлагали вдвоем душ принять. И все рвались намылить мне спинку.

Градус моего позора повышается…

– И что дальше? – спрашиваю беззвучно.

Пусть жжет, раз начал. Я согласна услышать все. Плевать, что будет потом.

– Ну, вы сказали что у вас есть кое-что для меня. На антресолях, – на лице Никиты появляется улыбка. – И попросили достать.

Мои глаза округляются. От стыда я уже готова сгореть. Если б не головная боль, то уже провалилась бы под землю.

Поднимаю ошарашенный взгляд на парня.

– З-зачем? – вырывается из меня.

– Хотели показать настоящее достоинство.

– У-у, – стону в ответ. – И показала.

– Да, я решил вас убедить, что у меня лучше, – Никита довольно ухмыляется.

– Только не говори, что начал сравнивать.

– Это уже хотели сделать вы, – он пронзительно смотрит на меня.

Божечки. Я же никогда… Я никогда такой не была… Я же начальница бухгалтерии. Уважаемый человек.

Снова хватаюсь за голову.

– Кошмар… И потом ты всю ночь доказывал, что ты лучше вибратора?

– Не успел. Вы внезапно отрубились, прямо с этой штукой в руках. Упали на кровать, нежно прижимая ее к груди, и захрапели.

– Я еще и храпела…

На фоне всего остального, храп – самое безобидное.

– Так что ничего у нас не было, – уже вовсю ржет Никита, любуясь моим лицом. – Но мне бы очень хотелось.

Внезапно он замолкает и делает шаг ко мне.

Я чувствую себя бесконечно растерянной. Вжимаюсь в стену и не знаю, что делать, как реагировать. Оттолкнуть его, закричать?

Темный взгляд скользит по моему лицу.

Никита склоняется к моим губам. Всего миллиметр между нами.

Его дыхание касается моей кожи. С моих губ срывается вздох.

Закрываю глаза.

Будь что будет.

И слышу щелчок замка.

Он ушел…

Просто ушел! Почему не поцеловал меня, ведь все к этому шло…

Открываю глаза и смотрю в закрытую дверь.

Сердце ноет в груди. То сжимается, то бешено бьется.

Как мне со всем этим справиться?

Так, надо срочно сказать Снежане, что согласна на двойные свидания. Она давно уже предлагала.

Потому что нельзя так зацикливаться на студенте. Он проведет тут практику и все. Достаточно. Потом вернется в свою жизнь.

Да и вообще, ему надо встречаться со своими ровесницами. Со мной будет скучно. А я не хочу второй раз пережить боль измены.

Иду в ванную. Встаю под холодный душ. Он отрезвляет.

Когда выхожу, на губах играет усмешка. Я уже взяла себя в руки. Что бы ни случилось этой ночью – оно больше не повторится. Я этого не допущу.

И разбивать мое сердце никому не позволю.

– Да куда ж она подевалась?! – ругаясь в сердцах, наклоняюсь к самому полу.

Заглядываю под шкаф.

Надо ж такому случиться, что запонка потерялась.

Такие штуки давно не в моде, но мне очень нравится блузка из натурального шелка, купленная в Париже на показе прет-а-порте одного из модных Домов. К ней шел комплект из булавки для галстука и двух запонок. Все из позолоченного серебра, с инкрустацией из изумрудов. А зеленые камни идеально подходят к моим глазам, вот и не удержалась, взяла.

А теперь одну запонку потеряла!

Уже весь кабинет обыскала, осталось лишь под шкафами проверить. Но юбка узкая, в такой сильно не наклонишься.

Приходится встать на колени.

Ага, вон она. Укатилась почти к самой стене, и лежит возле дальней ножки.

Вытягиваю руку, чтобы достать. И слышу треск ткани.

Машинально хватаюсь за задницу.

Ну, конечно, там шов разошелся!

Хочется взвыть от злости.

Ладно, Диана, спокойствие, только спокойствие. Переживем.

Хорошо, что уже конец рабочего дня. А с утра было пасмурно, и я плащ надела. Он длинный, прикроет мой зад, когда домой пойду. Никто ничего не заметит.

– Вау, какой шикарный вид! – раздается ненавистный голос. – Вы что-то потеряли?

А я замираю в неловкой позе. На коленях, щекой чуть ли не лежа на ковролине и с засунутой под шкаф рукой.

М-да, представляю, как это выглядит со стороны.

Кажется, жест «рука-лицо» станет моим постоянным спутником.

– Выйди отсюда, – цежу, пытаясь дотянуться до запонки.

Кончиками пальцев касаюсь ее, но не могу ухватить. А тут еще и стажер – моя ходячая головная боль – стоит над душой. Вот что ему нужно?

Ладно, надо встать и выяснить, зачем он пришел. Запонка никуда из-под шкафа не денется.

Никита проходит вглубь кабинета.

Тихие шаги приближаются и замирают возле меня.

– Ну как я могу упустить такую красоту? – продолжает Славский насмешливым голосом. – Вам помочь?

Нет, ну он точно издевается!

Вопреки здравому смыслу внизу живота тяжелеет. Дурацкая реакция. Я как мантру повторяю, он на семь лет младше меня. А еще он напыщенный и наглый, ну точно мажор, как Панчев заметил. Очень меткое определение, Никите подходит.

– Спасибо, не надо, – быстро поднимаюсь на ноги.

И оказываюсь преступно близко к Никите.

Носки нашей обуви почти касаются друг друга. Я скрещиваю руки на груди, инстинктивно пытаясь отгородиться. Взгляд парня тут же устремляется в вырез блузки. Горячий взгляд, откровенный.

– Так, и что ты тут делаешь? – начинаю менторским тоном. – Тебя уже два часа как не должно быть в офисе.

– Решил поработать сверхурочно, – наглая улыбка скользит по губам Славского. – Готовил отчет по взносам.

От этой улыбки все тело бросает в жар. Внизу все пульсирует.

– И как?

Голос предательски подрагивает.

Сама не понимаю своей реакции на этого парня.

Хотя, понимаю. Этот гад засел в моих самых смелых фантазиях. Но между нами слишком много всяких «но». Возраст, статус, социальное положение…

И вообще, что я знаю о нем? Он как уравнение с тремя неизвестными.

Еще и руки начинают дрожать, когда я смотрю на него.

– Отчет готов, – усмехается он, продолжая раздевать меня взглядом.

– Прекрасно. Завтра предоставишь прямо с утра. А теперь топай домой.

– Не могу, – усмешка становится шире. – Переживаю, как же мое начальство с дыркой на заднице домой пойдет?

– А какое тебе дело до моей дырки? – резко бросаю я.

Вот опять. Рядом с ним моментально теряю терпение.

Это все потому, что он себя так ведет. И уволить его нельзя. Это приказ руководства: терпеть, учить и еще раз терпеть. Пока у них практика не закончится.

До этого у меня уже были стажеры, и парни, и девушки. Но никто из них не бесил меня так, как Славский!

– Очень даже важное дело, – глаза Никиты темнеют.

А до меня наконец доходит, как двусмысленно прозвучала моя фраза.

Ляпнула, так ляпнула.

Ну, слов не воротишь.

Зато в голове табуном проносятся воспоминания о нашем совместном утре в одной кровати. Картинки с обнаженным Никитой вспыхивают в мозгу, словно кадры из порнофильма. И все крупным планом!

Надо срочно взять себя в руки! Выбросить это все из головы.

Но Никита продолжает пристально смотреть мне в глаза.

– Не хочу, чтобы кто-то еще видел твою… дырку, – заявляет он таким тоном, будто имеет в виду вовсе не разошедшийся шов.

– Я на машине, – оправдываюсь зачем-то и добавляю резче, чем собиралась: – И вообще, это тебя не касается.

– Не нужно быть такой агрессивной, Диана Георгиевна, – он склоняется к моему лицу. – Вам не идет. Особенно после того, как мы проснулись голые в одной кровати.

– Так, все, – невольно отступаю. Но шкаф за спиной не дает пространства для маневра. – Рабочий день окончен. Покинь мой кабинет.

Хмурюсь, глядя на Никиту, а у самой сердце как сумасшедшее бьется. И кровь стучит в висках. И между бедер все тоскливо сжимается.