На столе гвоздики. На столе гвоздики. Два стола стояли, а они на стыке. Что еще случилось? Ничего и все же. Я Вас не забыла. Вы с другими схожи. На границе чувства, на границе веры, мы еще, возможно, знаем чувствам меру.

Вы любовь излили в лепестках цветочных, а любовь земная более порочна. Снег летит сурово, резкий и колючий, что так бестолково все гвоздики мучит? Если откровенно: все прошло, исчезло. Лепестки гвоздики нам не бесполезны.

Ведь они продлили нежности мгновенья, а потом, наверно, много дней забвения. И оно настало. Вы с другими ныне. Нет цветов, нет взглядов. Настроение стынет. Что такое стало и с тобой, и с этим? Мы свою усладу лепестками метим. А теперь, когда мы далеко, далече, без гвоздик на стыке будет много легче.

Вскоре Полина стала ощущать признаки наступающей беременности, она не сомневалось в том, что это ребенок Амона. Но кому это было интересно? На работе это вызвало прямой интерес руководства, ей сказали, что после родов три месяца отдохнет и выйдет на работу, взяв няню по уходу за ребенком. Времена изменились, и законы государства и действующие законы новой жизни не всегда друг другу соответствовали. Полина предложила мужчине остаться, она все еще пыталась найти отца для ребенка. А Степан Степанович, почувствовав свою вину перед Полиной, решил согласиться с ролью отца ее ребенка. Он тешил свое самолюбие тем, что ребенок будет его. На том и остановились, что его отчество будет носить ребенок Полины. Однако у него не было чувства будущего отцовства!

Вот не было – и все!

Чужая приехала из длительной командировки Полина, и вся ее страсть к нему была чужой, словно принадлежала не ему, а тому, кого она оставила не по своей воле, а по воле обстоятельств.

 Новый год наливается силой, задышал, закричал, что он есть! Но тот час был откинут на сито: он в истории новая весть. Чувство есть, проезжаешь вершину, на вершине бессонная ночь. Старый год – въезд в историю шины. Мы проехали. Дальше что? Прочь.

Так в любви побеждает новинка из эмоций, прелюдий, страстей. Старый год стал забытою вилкой на бифштексе из лучших частей. Старый стих, старый фильм, старый номер. Стало прошлым безумство любви. Новый год, он во всем еще молод, ты его, как флюиды лови.

И бегут в круговерти каникул: сказки, песни, улыбки и смех. Вот-вот-вот, и восторги все сникнут, жизнь войдет в прежний ритм из помех. Но пока все немного затихло. Суеверие в людях не зря. Две недели прекрасно и лихо полыхают, как года заря.

Степан Степанович поехал навестить Анфису. Интересная мысль посетила его: ему показалось, что от Анфисы идут те же флюиды, что и от Полины. Эта мысль стала его преследовать.

– Анфиса, а кто был твой бывший любимый мужчина в стране Пирамид? Не Амон?

– Амон. Я тебе разве не говорила о нем?

– Ты имя не называла. У Полины будет от него ребенок.

– Степан Степанович, что такое говоришь? Амон женат!

– Раз женат, два женат, три не женат. Третья у него Полина, и она ждет ребенка от Амона, а мне говорит, что от меня.

– Знаешь, мне снился сон, что Полина спала с Амоном.

– Значит, это правда, – горько промолвил Степан Степанович. – Но водку с горя я пить не буду, но и к ней идти мне не хочется. Как это получается? И ты, и она, и он?

– Не волнуйся. То, что ты Полину упустил, – твои проблемы.

– Давай проще, я ее не упускал! Она меня к себе до этой командировки близко не подпускала! – в сердцах крикнул Степан Степанович.

Полина получала больше денег, чем Степан Степанович, и могла себе позволить такую игрушку, как он. Можно сказать, благодаря лапше на ушах она притянула его за уши к отцовству. Он не смог отказаться от ребенка Полины. Намечалась нормальная семья. Девочка родилась с кожей несколько темнее родительской. Степан Степанович вообще был с белой кожей. Он дивился чудесам, но не до такой же степени! Его любимым занятием стало нытье по поводу того, что девочка не его. Полина в этом не сомневалась и придумала сказку, будто ее бабушка жила в Северной Африке. Что было лично с ней, она приписала своей бабушке. Степан Степанович от замаливания греха пищей растолстел, но неравномерно, что его не красило. К девочке он привык через три месяца. Она становилась симпатичным созданием. Он с гордостью говорил, что он ее отец. Полина поощряла его отцовство. Зная, что ей надо выходить на работу, она оставила его дома с дочкой. На помощь Полина наняла воспитательницу из детского сада, женщину средних лет. Так, втроем и по очереди они стали выращивать красивую девочку Инну со смуглой кожей.

В Северной Африке в честь Дня образования республики выпустили на свет божий заключенных, среди них был родной брат Амона, Эскер. Он вел подвижный образ жизни и отличался непредвиденным поведением. Брат спросил у Амона:

– Амон, где твоя девушка Анфиса?

– Анфиса живет у себя дома, на Севере.

Брат узнал, что у Амона была еще одна страстная любовь. По этому поводу он спросил:

– Амон, а где моя племянница?

– Ты о чем, брат?

– Ты любил женщину Полину? Любил. У нее мог родиться ребенок, год прошел, а ты ее еще помнишь!

– Я адреса ее не знаю, но его знает Анфиса, можно через нее узнать, есть ли ребенок у женщины Полины.

– Звони своей женщине, брат! Я должен знать своих племянников, хотя бы их число.

Амон позвонил:

– Анфиса, у меня брат вернулся. Да, его выпустили. Ты ведь знаешь, он сидел из-за ревности. Брат спрашивает: нет ли у Полины ребенка?

– Есть у нее ребенок, – ответила Анфиса.

– Кто?! – вскричал Амон.

– Девочка! Инна.

Амон на автомате отключил сотовый телефон:

– Брат, у меня родилась дочь Инна!

– Я все понял из твоих криков. Амон, ты живешь с бесплодной женщиной, а у третьей твоей женщины есть ребенок, и он растет без тебя. Плохо, брат.

– Сам знаю, но они далеко от меня живут. Там очень холодно.

– Я так насиделся на одном месте, что хочу посмотреть на племянницу!

– А тебя выпустят из страны?

– Я все сделаю. Дай адрес Анфисы, а Полину я найду.

– Ты языка не знаешь.

– Мало-мало выучил, пока сидел.

– Брат, ты молодец. Посмотри на мою дочь. Я оплачу твою поездку.

Анфиса сидела в кресле и смотрела телевизор. В дверь позвонили. Она открыла дверь и увидела брата Амона, Эскера. Она его видела раньше.

– Привет, Эскер! Заходи.

– Здравствуй, Анфиса!

– Ты наш язык выучил?

– Да, было дело, выучил.

– Молодец! Проходи, садись.

– Анфиса, мне надо видеть женщину Полину, у нее дочь Амона.

– Понятно, я так и подумала. Я позвоню, они сюда приедут.

– Я сам к ней хочу зайти.

– Отвезу, – сказала Анфиса Эскеру.

Полина не ожидала увидеть толпу новых родственников. Хорошо, что Степана Степановича и няни в этот момент дома не было. Маленькая Инна спала в кроватке в розоватой одежде.

– Ай, какая красивая девочка! – прищелкнул языком Эскер.

– Анфиса, а он кто? – спросила тревожно Полина, накручивая волосы на руку.

– Его зовут Эскер. Он – брат Амона, приехал посмотреть на племянницу.

– А Амон не мог приехать? Посла прислал, – недовольно проговорила Полина.

– Амон работает. Эскер отдыхает, – ответил ей мужчина.

Пока дядя смотрел на малютку племянницу, Полина отвела Анфису на кухню.

– Анфиса, ты зачем его привела ко мне? Степан Степанович – официальный отец ребенка! Я столько сил положила, чтобы он привык к этой мысли!

– Полина, Эскер приехал с мыслью увидеть племянницу. Как я могла удержать его?!

– Да, он серьезный мужчина, – сказала Полина. – И с ним мне немного жутко.

– Он посмотрит и уедет.

– Ты думаешь? А если останется?!

– Полина, я придумала! Я его трудоустрою! Я приведу его в свою фирму, его возьмут! – Анфиса подумала, что по образу и подобию Эскера можно выпустить привидение фараона, но вслух этого она сказать не могла.

На наших отношениях только точки, число тех точек: месяцы, года. Пред точками стояли в чувствах строчки, теперь все то, что было – ерунда. Еще могу я быть немного нужной, для этого должна я быть рабой. Должна я быть рабой твоей послушной, иначе и звонкам твоим – отбой.