А когда Настю в дверях увидел охуел. Лучше бы сдох прямо там. Доигрался.

Думал в леваке острые ощущения? Ни хера. Острее того, что испытал ,когда Настя застала, быть ничего не может. Такое «остро», по живому резало.

В голове набатом било «что ты натворил, придурок?»

– Не верю я тебе, Артём. Говоришь, не планировал продолжения? А что это тогда за фигня с командировкой? Через два дня вернёшься? – как-то нервно усмехнулась. – Я вижу, как ты вернулся. Хотел пару дней с девкой покувыркаться, а потом ко мне приехать? Домой, как примерный семьянин? Мне такое не нужно. Да, я тебя любила и, к сожалению, ещё люблю. Но и себя я тоже люблю, а ещё уважаю. И такого дерьма я не заслужила. Знаешь, как говорят? Самое большое счастье чувствовать, что тебя любят. Не знать, а именно чувствовать. Ты сегодня на наглядном примере показал мне, что все чувства пустой пшик. Пустышка, не стоящая ничего.

– Настя, неправда. Я тебя люблю. И не чувствовать этого ты не могла. Да, я облажался. Чёрт! – ударил кулаком в стену. Не знал, как справиться с произошедшим. Как последствия разруливать. Как вернуть ту, что проебал. – Я не собирался зависать с ней ни на день, ни на два. Сюрприз хотел тебе сделать, потому и не сказал, что прилететь получилось раньше.

Оказывается, порой говорить правду очень сложно. Особенно когда эта правда как клинок. Острая и ранящая. И боль причиняет той, которую любишь.

Я люблю жену. Я осознанно на ней женился. Осознанно связывал жизнь с ней. И планировал старость встречать именно с ней. А теперь что?

А теперь, жопа по всем фронтам. И кто в этом виноват? Только я.

Даже не хочу валить что-то на Ирму. И не по тому, что выгородить её хочу, – нет. Она отвязная и без тормозов. Но это её жизнь. Но факт в том, если бы я думал головой, здраво оценивал ситуацию и не вёлся на провокации, хер бы ей что-то удалось. Ни в первый, ни тем более во второй раз. Поэтому вся вина, целиком и полностью на мне.

– Сюрприз удался. Я его долго помнить буду, хоть и хочется забыть. А теперь проваливай, Артём. В ближайшие дни я подам на развод. Надеюсь, затягивать и тормозить процесс ты не будешь.

Развод. Казалось бы, слово как слово. А смысл в нём заложен разрушительный.

Хочется во всю глотку орать, что нет, не будет никакого развода. Не позволю! Хочется сгрести её в охапку и не отпускать.

Но я не маленький мальчик, и знаю, что у каждого поступка есть своя цена. Порой слишком большая. И избежать уплаты своей, мне вряд ли удастся.

– Если тебе нужен развод, ты его получишь. Но это не значит, что я о тебе забуду. Нет, Настя. Наизнанку вывернусь, но тебя верну.

Она должна знать, что нужна мне. Пусть и не поверит сейчас. Плевать.

– Слишком самонадеянно. Лучше не тешь себя иллюзиями. Я с помойки питаться не привыкла. Чужие объедки мне не нужны. Лучше уж с голоду сдохнуть. Ты мне неприятен, Артём, и ничего кроме омерзения и брезгливости, я к тебе не испытываю.

– Ты любишь. – сама ведь сказала. А я за это зацепился как за соломинку.

– Мне хватит сил разлюбить. Ты в этом прекрасно помог. Я всегда буду помнить то, что видела. А это, лучшая мотивация для того, чтоб похоронить свои чувства. И поверь, хоронить их я буду в разы лучше и качественней, чем ты свою связь с любовницей.

Била каждым своим словом. Навылет прошибала. И ведь она не шутит. Да и какие сейчас шутки.

Зная жену, она так и поступит. Наступит себе на горло, но перешагнёт. Если она любит, то с полной отдачей. Если решает забыть, то забудет. А я, сука, этого боялся.

От Насти уходил ещё более пришибленным, чем когда ехал сюда.

Со всей этой хернёй, на время даже забыл о головной боли. Но лучше бы башка раскалывалась не переставая, чем сердце. И семья.

Угробил всё, что только можно. Дебил, бля.

Заказав такси, поехал на работу. Переночую в офисе. А завтра решу, что, как и куда. О том, чтоб гнать Настю из дома и мысли не было. Это её дом. Её место. Херни натворил я, мне и разбираться. Барахтаться в своём болотце.

Приехав в офис, поднялся на семнадцатый этаж и зашёл в свой кабинет. Охрана явно прихерела. Но это меньшее, что меня сейчас волновало.

Благо в смежном от кабинета помещении был душ. Даже самому как-то мерзко стало, хотелось помыться. Правда отчиститься это вряд ли поможет. Запятнался по-крупному.

Полночи лежал на диване и пялился в потолок. С радостью бы напился, да нечем. Как можно было так облажаться? Я просто конченый.

Утром, прежде чем начался рабочий день, полез в чемодан. Нужно переодеться.

Настя запихала в него возможный максимум вещей. Из разряда, впихнуть невпихуемое.

Взяв в руки свежую рубашку, отвлёкся на звонкий звук. Что-то упало на пол. Обвёл паркет взглядом и наткнулся на обручальное кольцо.

Плотно сжал челюсти и сделал пару глубоких вдохов. Настя сняла кольцо и, фигурально выражаясь, выкинула вместе со мной.

Поднял его с пола и покрутил в руках. С маниакальным желанием хотелось одеть ей его обратно на безымянный палец. Но вредом этому желанию суждено сбыться. Не сейчас точно.

Убрал кольцо в ящик рабочего стола и посмотрел на правую руку. Своё я снимать не намерен. И неважно, что она подаст на развод и я ей его дам. Кольцо будет при мне.

А с разводом? С разводом нужно как-то смириться. В нашей ситуации это неизбежно. Он нужен для обнуления.

Стоило стрелке часов перевалить за девять утра, в офисе закипела жизнь. Где-то она кипела, а во мне угасала.

Сидел в кресле бесформенной кучей дерьма, не зная, за что хвататься. Раздрай конкретный.

Спустя ещё минут десять в кабинет зашла Алина. Весёлая, жизнерадостная.

– Ты меня слушаешь, вообще, Артём? – спросила с нотками подозрения в голосе.

А я ни хрена не слушал и не слышал. Думал о своём. Хоть на расстрел веди, не вспомню, что она говорила.

– Нет.

– У тебя что стряслось? Странный какой-то. Ты меня пугаешь. – стояла напротив, зажав в руках папку с документами.

– Я развожусь. – развёл руками в стороны.

– В смысле разводишься? Ты прикалываешься, что ли? – голос повысила, смотря на меня во все глаза. А потом взгляд переместился к чемоданам, стоящим за диваном. И округлила их ещё больше.

– Да какие уж тут приколы.

– Что ты сделал? Артём, только не говори, что это из-за вчерашней поездки? Я ведь предупреждала! Как ты успел облажаться? – то ли причитала, то ли просто возмущалась. Хер поймёшь.

– Насте изменил.

Алине, мог признаться и сказать. Несмотря на то, что она женщина, она мой хороший друг.

– Чего ты сделал?! Ты дебил?

Даже осекать её не стал. Дебил и есть. Причём в квадрате.

– Мало того, Настя застала меня в самом процессе. Короче, пиздец, Алин. Я налажал по полной. И хер его знает, как теперь разгребать.

Алина менялась на глазах. Взгляд потяжелел. Губы стиснула в узкую полоску. От былой весёлости и лёгкости, не осталось и следа.

Я даже среагировать дальше не успел. Резкий выпад и она со всей силы метнула в меня папку, держащую до этого в руках. Резко так, с коротким, но крепким размахом.

Прям ребром в переносицу зарядила. Схватился за нос. Не самые приятные ощущения. Особенно, когда так неожиданно прилетает.

– Блядь! Ты нормальная, нет? – мнимое спокойствие вмиг затрещало по швам.

– Я-то нормальная. А вот ты! – трясла рукой с выставленным указательным пальцем в мою сторону. – Ты мудак, Артём! Предупреждала ведь, говорила! И всё равно туда понесло. Просто форменный идиот!

– Я в курсе. Америку ты мне сейчас не открыла.

– Лучше на глаза мне попадайся в ближайшее время. Документы сам посмотришь.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, качая головой, вышла из кабинета.

Ну, другой реакции от Алины я и не ожидал. Правда, за исключением, папки в морду.

Импульсивная она. Сразу в лоб всё выкладывает. Кого другого уволил бы к хренам собачьим. Но тут мало того, что она друг, так ещё и права по всем фронтам.

Откинулся в кресле. Не кабинет, а камера хранения. Одни чемоданы под носом. Помимо того, что забрал из дома, стоял второй. Который Влад привёз перед началом рабочего дня. Багаж из командировки ведь так и оставался в машине.