– Я первый встречный?

– Пока да. А дальше будет видно.

– Ладно, что за контора, где ты работаешь?

– Зачем тебе?

– Хочу послать тебе цветы.

– Если только в горшках.

– Предпочитаешь горшки?

– Да. Они долго живут. И вообще люблю экзотические растения.

– Ты сама похожа на экзотический цветок.

– Могли бы обойтись без банальностей.

– Прости. Исправлюсь. Просто у тебя такая смуглая кожа, что я подумал, что ты не москвичка.

– Может, я не выхожу из солярия?

– Да нет. Это не загар.

– Вы весьма проницательны. Подумайте о смене профессии.

– Уже, пожалуй, поздновато. Придется довольствоваться тем, что есть.

Принесли наш заказ, и мы приступили к трапезе. Я заказал бутылку шампанского, надеясь, что оно выветрится к тому моменту, как я снова сяду за руль. От спиртного Вика слегка порозовела и раскрепостилась. Я нес какую–то чушь, что–то про журнал, про свой институт, и вообще всякую околесицу. Вика весело смеялась, и во мне зародилась робкая надежда, что ей приятно мое общество. Ну, или, во всяком случае, не противно.

Потом мы прогулялись по лесу, постояли возле пруда и покормили уток. Я пытался расспросить ее о семье, но она уклонялась от разговора, сказав только, что родители простые люди. Я не счел нужным настаивать.

В город мы приехали уже затемно. Я не хотел ее отпускать. Я хотел прояснить все до конца. То есть усилить или свести до минимума ее сходство с Терезой. Я не мог ждать, и поэтому прямо сказал ей:

– Еще не поздно, может, по чашечке кофе? Я живу один…

Она посмотрела на меня долгим взглядом, таким долгим, что я испугался, что она сейчас хлопнет дверью и уйдет навсегда, оставив меня ни с чем. Но тогда я еще не знал, что рок не решает вопросов так примитивно, как ужин за городом и простой хлопок дверью. Не стоило ждать так долго, чтобы отомстить так банально.

– Пожалуй, я выпью чашечку.

Я открыл перед ней дверь автомобиля, и мы поднялись ко мне.

Все, что было в холодильнике, я выложил на стол, и сварил кофе. Достал бутылку коньяка, подаренного мне каким–то приятелем за непонятные заслуги. Коньяк слегка ударил мне в голову. Вика вызвалась помыть посуду, я подошел к ней сзади, и положил руки ей на плечи.

– Как ты относишься к сексу с малознакомым мужчиной старшего возраста?

Вика бросила посуду и повернулась ко мне.

– Я прекрасно отношусь к сексу. Даже с малознакомым мужчиной.

Я позволил себе поцеловать ее, и наш затянувшийся поцелуй привел нас в спальню. И снова я не мог отделаться от чувства, что держу в объятиях Терезу. Мою Терезу. Мою первую, и, возможно, единственную любовь. Вика сняла платье, и я ощутил прилив адреналина в кровь – на ней было ярко–розовое белье…

Как на Терезе в нашу первую ночь в захудалой гостинице. Могло ли быть такое, что она все знала и теперь дразнит меня? Но я отринул эту мысль, как безумную. Все это просто совпадения. Просто совпадения, и ничего больше. Игра моего воображения. Многие девушки любят розовое. Что здесь странного? Но волей–неволей этот цвет будил во мне воспоминания, придавая нашей страсти оттенок фатальности.

Вика оказалась горячей и податливой девушкой. Я любил ее так, как мог бы любить Терезу, я плавал в тумане этой любви, испытывая блаженство. Воспоминания накладывались на реальность, создавая странную смесь восторга и грусти.

Когда мы просто лежали рядом, я силился вспомнить, как это было с Терезой, но не смог. Я забыл. Забыл, и молча страдал от этой амнезии, чувствуя стыд, что даже этого не мог удержать в памяти. Какая была она, Тереза – девушка из моих грез? Что я помнил о ней, кроме ее полустершегося образа? Умная, глупая, добрая, злая? Что она любила, а что ненавидела? Я так был поглощен тогда своим собственным чувством, что совершенно не замечал ее. Мы, собственно, почти никогда не говорили о ней. Кроме общих сведений и адреса, я ничего не знал. Или не хотел знать. Мне вполне хватало того, что было у нас тогда – танцы, ром, луна, секс. Так я понимал любовь. И именно такой эта любовь осталась в моей памяти. Хрупкая девушка в цветастом платье, пахнущая морем и солнцем. И само море, и само солнце усиливали это чувство, делая его пронзительным и острым.

С тех пор начались наши встречи. Сначала это происходило редко, потом чаще. Наступило летнее затишье, и я начал подумывать об отпуске. Мне очень хотелось поехать куда–нибудь с Викой. Я не на шутку привязался к ней, словно бы судьба неожиданно подарила мне продолжение того кубинского романа. Словно после долгих лет разлуки я обрел, наконец, то, что искал, и нашел в этом покой. Я снова был влюблен и счастлив, и даже Женька это заметил.

– Что, нашел подружку?

Я многозначительно покрутил рукой.

– Колись. Ты расцвел, как майская роза.

– Уж прямо, как роза. Ну, ладно. У меня есть подружка.

– Кто она?

– Не важно. Просто девушка.

– Как зовут?

– Вика.

– Победительница, значит? Смотри, как бы не уложила тебя на обе лопатки.

Эти его слова, брошенный вскользь, потом стали для меня пророческими. Но пока я пребывал в состоянии легкой эйфории и цвел, по выражению моего партнера, как майская роза.

Я хотел поехать в Италию. Почему–то именно эта страна виделась мне полной любовной романтики пристанищем всех влюбленных. Я нашел отличный маленький отель в небольшом городке, этакий приют для любящих сердец, и решил намекнуть Вике на возможность отдохнуть вместе. Я спросил ее, когда у нее отпуск, потому что мог уйти в любой момент. Она сказала, что в августе. Тогда я спросил ее, что она собирается делать, и она пожала плечами.

А на следующую нашу встречу я торжественно выложил перед ней две путевки в полюбившийся мне отель. Я очень переживал, что она откажется под благовидным предлогом, и я буду выглядеть полным дураком, но она согласилась. Даже поцеловала меня в щеку, прощебетав, что всегда мечтала съездить в Италию. Я же, скромно потупив глаза, сказал, что хотел совместить приятное с полезным – предоставить ей возможность попрактиковаться в итальянском. Надо сказать, что чем дольше длилось наше общение, тем больше новых нюансов там появлялось.

Вика совсем не была восторженной романтичной девушкой. Она не гнушалась просьбами и не стеснялась напоминать, если я забывал их выполнять. Корысть в отношениях была для меня новой, потому что с Терезой речь ни о чем таком не шла. Вика постоянно ныла, что скучная работа в ее конторе за гроши ей надоела, и просила меня найти ей место получше. Она теребила меня, чтобы я находил ей крупных заказчиков на переводы, просила свести ее с нужными людьми в издательствах. Я покорно выполнял все ее просьбы, не жалуясь и не раздражаясь. Более того, мне было даже приятно оказывать ей эти услуги, потому что так я чувствовал, что нужен ей. Ну, а в том, что она нужна мне, можно было не сомневаться.

Однажды я намекнул ей, что неплохо было бы, если бы она переехала ко мне. К тому времени я уже знал, что Вика не живет с родителями и снимает квартиру. Мне казалось, что так будет гораздо лучше, во всяком случае, я так наивно думал. Я был уверен, что все женщины, заполучив мужчину в свои сети, так или иначе пытаются привязать его к себе покрепче, утвердиться в своих правах, получить хоть призрачную, но уверенность в том, что завтра их не бросят. Но очевидно Вика думала иначе. Она довольно резко оборвала этот разговор, заявив, что еще не время. При этом у нее было такое выражение лица, что я почел за лучшее больше об этом пока не говорить.

Перед самым отъездом ко мне зашел сын, попросить машину.

– Привет, па. Не одолжишь машину? Я слышал, ты уезжаешь. Решил развлечься?

– Просто хочу отдохнуть. Имею я право?

– Не вопрос. Имеешь. Куда едешь?

– В Италию. А зачем тебе машина? У тебя вроде своя есть…

– Да понимаешь, тут на днях я ехал по делам, ну и … короче, меня немного зацепило.

– Кто тебя зацепил?