(Подозреваю, вы уже начали догадываться, насколько это нестерпимо. Я ещё на середине отошёл сварить себе чашечку кофе.)

Вскоре фургон двинулся вверх по холму. Топе с Хлопом приходилось нелегко, но они не жаловались. Накануне вечером и с утра пораньше Лучик сытно накормил их, а спалось им замечательно, так что ослы находились в прекрасном настроении. Лучик брёл с ними рядом, но перед началом подъёма остановился и проверил, заперта ли как следует задняя дверь фургона, напоминавшая вход в стойло.

Зачем?

Сейчас объясню. (Я здесь как раз ради того, чтобы всё разъяснять, а ещё — привносить в рассказ толику моего бородатого обаяния.) Если бы дверь оказалась незапертой, то при подъёме она бы распахнулась и все вещи из домика посыпались бы на землю. Такая неприятность нередко случалась до того, как Ворчуны усыновили Лучика.

К сожалению, мистер Ворчун принял решение помыться именно в тот момент, когда они подъехали к холму. Он залез в жестяную ванну за секунду до того, как ослы начали взбираться вверх по склону. Ванна была привинчена к полу, так что никуда бы она не делась, а съёмная крышка с дыркой для головы не позволяла воде расплескаться. Но мистер Ворчун забыл на полу огромный кусок мыла!

Оно скользнуло прямо к ногам миссис Ворчуньи, а та редко смотрела себе под ноги, тем более сейчас, когда несла в комнату здоровенные рулоны дёрна. Она позаимствовала их на зелёном пастбище. Правда, теперь, без яркой травы, его следовало бы называть коричневым пастбищем.

В общем, даже при желании миссис Ворчунья не смогла бы взглянуть под ноги. Мыло скользнуло вперёд, ступня миссис Ворчуньи — за ним, а всё остальное осталось стоять где стояло. Со стороны могло показаться, что миссис Ворчунья — фигуристка, севшая на шпагат.

Она отъехала назад и с громким ДЗЫНЬ! (или ДОН!) ударилась о крышку ванны. Если вам сложно вообразить этот звук, представьте себе толстого рыцаря в просторных доспехах, которого со всей силы ударили по груди большой колючей дубинкой.

Рулоны дёрна взлетели в воздух, накрыв собой и мистера Ворчуна, и миссис Ворчунью, и вообще всю ванную.

— Тупица! — выругался мистер Ворчун.

— Грубиян! — отозвалась миссис Ворчунья. Она только что заметила кусок мыла на полу. — Это всё ты виноват!

— Нет, ты.

— Нет, ты!

— Нет, ты!

— Нет, ты! — повторила миссис Ворчунья. Вдруг в дверях показался Лучик. Услышав громкое ДЗЫНЬ! (или ДОН!), он подождал, пока ослы дойдут до более или менее ровного места, остановил их и вбежал в дом узнать, что случилось.

— Твой отец пытался меня уронить! — пожаловалась миссис Ворчунья, — Он же в ванной! Как ему это удалось? — спросил Лучик.

— Хитростью! — крикнула миссис Ворчунья. — Так всё и было! Он схитрил!

Лучик перевёл взгляд с миссис Ворчуньи с дёрном на голове на мистера Ворчуна с дёрном на голове и обратно.

— А почему вы оба в травяных париках? — спросил мальчик.

Мистер Ворчун сердито закряхтел и отбросил свой парик в угол, где лежал кот, немедленно повалившийся набок.

— Медовый Пряник! — воскликнула миссис Ворчунья и поспешила к своему набитому опилками любимцу.

Лучик вздохнул с облегчением: ничего из ряда вон выходящего (по меркам семьи Ворчунов) не произошло. Он спокойно вышел из фургончика, тщательно запер дверь — ту самую, похожую на дверь в стойло — и вернулся к ослам.

Десять минут спустя Лучик уже вёл Топу с Хлопом по сельской дороге, которая пролегала мимо поместья Великан-нов. (Помните это название? ПОМЕСТЬЕ ВЕЛИКАНОВ? Да-да, это оно!)

Посреди дороги стоял высоковато-худоватый незнакомец. Его звали Ларри Крохе. Рядом с ним возвышалась аккуратная горка камней. Мятый угольночёрный цилиндр красовался у него на голове (кто бы мог подумать!), а некогда красная надпись на старой футболке гласила:

«ВЕЛИКАНН ЕЩЕ НЕ ЗНАЧИТ ВЕЛИКИЙ»

— Привет, кроха, — обратился он к Лучику. (По правде сказать, Ларри Крохе, увидев ребёнка с худым личиком, растрёпанными волосами и в голубом платье, просто не разобрался, кто перед ним — мальчик или девочка.) — Хочешь бросить камень?

— Куда? — уточнил Лучик.

— Куда пойти за камнями? Да вот же отличная горка, — посоветовал Ларри Крохе. — Возьми один оттуда.

— Я имел в виду — куда бросать?

Ларри Крохе вздохнул.

— Само собой, в ворота поместья Великаннов. — Вид у него был грустный, как у целой коробки забытых котят.

Лучик повернулся к внушительным воротам. Две тёмно-коричневые, громадные каменные колонны, а на них — небольшие статуи львов из белого камня. Две створки из чёрных металлических прутьев с впечатляющими позолоченными зубцами наверху. Дорожка за ними вела к огромному дому.

Лучик снова посмотрел на Ларри Крохса и его футболку с надписью «ВЕЛИКАНН ЕЩЁ НЕ ЗНАЧИТ ВЕЛИКИЙ».

— Простите, но ЗАЧЕМ? — робко поинтересовался Лучик.

— Зачем? — ахнул Ларри Крохе.

Его волновал тот же самый вопрос. Зачем этот странный мальчик (теперь-то он уже догадался, что Лучик не девочка) вырядился в причудливое голубое платье? (Да и вообще, почему именно в платье?)

— Зачем бросать камни в ворота? — уточнил Лучик.

Чтобы вы знали: Лучику страшно хотелось побросаться камнями. Он понимал, что вообще-то это нехорошо, но никогда в жизни не пробовал, а аккуратная пирамидка из камней выглядела весьма бросательно.

И как назло, камни по форме и размеру напоминали теннисные мячики. Именно из таких получаются отличные снаряды! (Не то чтобы я любил бросаться камнями, я никогда ими не кидаюсь, даже когда они тихонько шепчут мне на ухо: «Кинь меня! Брось меня!»)

— Зачем бросать камни в ворота? — повторил Ларри Крохе. — Ты ещё спрашиваешь?! — На лице у него смешались выражения растерянности и негодования, прямо как у птицы, которая стоит на одной ноге исключительно потому, что может. — Затем, что это ворота поместья Великаннов! Вот зачем!

— Каких великанов? — задал ещё один замечательно уместный вопрос Лучик.

— Не великанов, — поправил его Ларри Крохе. Своими длинными тонкими пальцами он взял из пирамидки самый верхний камешек и стал перебрасывать его из одной руки в другую. — Семьи Великаннов. Это их фамилия — Великанны.

— А, — кивнул Лучик, и сразу стало ясно, что это объяснение никак не оправдало необходимость бросаться камнями.

Разве что для веселья?

Но, судя по лицу незнакомца, ему было совсем не до ВЕСЕЛЬЯ. Мальчик ещё раз взглянул на его футболку.

— Значит, «ВЕЛИКАНЫ» — это про семью ВЕЛИКАННОВ? — А он-то думал, что в слове допустили ошибку.

— Хм, — хмыкнул Ларри Крохе. — Ты что, мальчик, историю совсем не знаешь?

Лучик никогда не ходил в школу и знал только то, что ему рассказывали мистер Ворчун, миссис Ворчунья и папа мистера Ворчуна (мистер Ворчун-старший), а ещё то, чему научила его жизнь.

А научила она его, среди прочего, не верить и половине того, что ему рассказывают мистер Ворчун, миссис Ворчунья и папа мистера Ворчуна (мистер Ворчун-старший).

Казалось, Лучик вот-вот узнает, в чём смысл обстрела ворот поместья, но миссис Ворчунья всё испортила.

Она вышла из фургончика. По какой-то странной причине (если эта причина вообще существовала) из её лохматых волос торчала покрытая плесенью морковка.

— Ты нам перекрыл дорогу, большеносый! — крикнула миссис Ворчунья.

Ларри Крохе — а нос у него был ничуть не больше, чем у миссис Ворчуньи — крайне удивился. Он хотел было возразить, но его прервал мистер Ворчун, высунувшийся из окна на крыше.

— Почему мы остановились, жена? — рявкнул он. — Что ты опять натворила?