– Тихо, тихо, тихо, – сразу стал успокаивать испуганную Петя, убрав автомат в сторону, – я не обижу, не бойся…– вновь прозвучала автоматная очередь. Петька выглянул и увидел, что это Кирилл пострелял по-сомалийски, чтобы отвлечь врагов. В ответ сразу послышался мат. Петьки надо было пробраться уже и расстрелять оставшихся, а он находился в вагоне наедине с несчастной испуганной девушкой. – Будь здесь, хорошо? – также тихо сказал он, несчастная же продолжала закрывать руками лицо и тихо дышать. – Я вернусь, – сказал он и, взяв автомат, стал пробираться дальше, в конец вагона. Дойдя до конца, он посмотрел вниз и увидел рельсы и какой-то мусор. Спрыгнув вниз, он присел и в таком же положении пошёл к другому концу станции. Петька всё время смотрел в сторону зала, ему казалось, что из-за колонны обязательно выскочит один из этих пьяниц, которому вообще не важно, что к чему, т.к. группа уже убила пятерых. Но пока никто не вылезал, а было слышно всё те же матерные крики и периодические выстрелы с обеих сторон.
Миновав еще 20 метров, Петька увидел такие же металлические ворота, как и те, что были взорваны: «Конец станции!». Затем он залез на перрон и на цыпочках зашёл за угол ближайшей колонны. По звукам, издаваемым противниками, получилось определить, что все находятся в центральной части станции, т.к. все крики шли оттуда, а Петька никого по пути не встретил. Петька, ещё сильнее уперев приклад в плечо, прошёл через колонну в главный зал, увидел, что никого на пути нет. Прижавшись спиной к стене, он хотел уже выглянуть за угол, чтобы оценить обстановку, как вдруг он случайно заметил какой-то странный силуэт на лестнице слева от него. Из-за темноты и противогаза, у него никак не получалось рассмотреть объект, но любопытство взяло вверх. Петька тихо наклонился над интересующим предметом, потрогал и, осознав свою находку, ужаснулся – это был человеческий скелет, скелет с обжаренными, обугленными костями, обглоданный до основания. У Петьки увиденное вызвало приступ страха, он упал на колени, ещё раз взглянул на останки, поднял голову выше, посмотрел на лестницу и… Ему открылась очень противная и страшная картина: на всей бетонной лестнице лежали человеческие кости, целая гора человеческих костей, и, судя по их белизне, им было уже около года, а на конце кучи, ближе к основному залу, лежали ещё свежие останки с обугленными костями, следы сажи и гари очень чётко просматривались, не оставляя сомнений. За костями был обвал из бетона и металла. «Твою мать!» – ужаснулся Петька. Спрятанная правда оказалась куда страшнее, чем просто начавшаяся перестрелка – его первый бой в жизни. В этот момент он совсем перестал, как-либо соображать, эмоции взяли верх над разумом. Ему хотелось уничтожить, расстрелять этих пьяных каннибалов, которые все эти годы убивали людей и сжирали их. «Боже ты мой! Что они с ней делали?!» – вспомнил он о девушке в вагоне, – «Скорее всего, они многократно насиловали её, да по внешнему виду можно понять, что она пленница, а не соучастница».
Петька схватил автомат, встал с колен и выбежал из-за колонны в зал. Ярость просто завладела им, и он перестал как-либо осторожничать и шёл на пролом. Выбежав в зал, он увидел, что из каннибалов осталось пятеро. Их силуэты выдавали свечи: каннибалы были вооружены, каждый поголовно, трое из них стояли, уперевшись руками о стену справа от центра, т.к. их состояние не позволяло стоять ровно, другие двое лежали на полу на матах и тряпках прямо по середине зала, все смотрели в сторону, где находилась группа, пытались навести стволы и стрелять. Петька мигом вскинул автомат и одной длинной очередью расстрелял группу, стоявшую у колонны. Те даже ахнуть не успели, как куски их плоти с кровью размазало по стене. Разделавшись с одними, Петька быстро навёл автомат на оставшихся в центре и срезал их второй очередью, полностью истратив рожок. Он тяжело дышал, злость и ненависть просто били по его психике, и не давали успокоиться. «Не такими я своих противников представлял». Бросив автомат и уперев руки в колени, Петька пытался глотать воздух через фильтр противогаза, но это почему-то было тяжело, хотя всю дорогу это не составляло труда.
– Эй, там чисто? – послышался голос Кирилла.
«Так, надо успокоиться,» – сам себе сказал Петька, – «ты их убил, всё, этих мразей нет. Всё кончено!»
– Петрух? – крикнул Дима.
– Всё чисто! – ответил-таки Петька, подбирая автомат.
Взяв оружие за цевьё, Петя направился к трупам, которые лежали в центре, чтобы рассмотреть и взять трофеи, но не успел он и крикнуть, как испытал дикий ужас, увидев, что один из противников наводит на него ружьё: – Падла! – крикнул каннибал перед выстрелом. Петька от мощного удара в грудь отлетел назад и упал на пол. Дышать стало ещё труднее, ему казалось, что лёгкие вот-вот вылезут из рта, по всей грудной клетке и по левому плечу побежала ужасная ноющая боль, в ушах снова зазвенело, а в глазах всплыли звёздочки.
– Ублюдок! – кое-как различил Петька чей-то крик, после чего прозвучала короткая автоматная очередь. Он всё ещё видел: видел потолок станции, видел не упавшую люстру, видел, как кто-то из ребят подбежал к нему и стал суетливо осматривать его.
***
– Петрух, Петруха!!! Скажи что-нибудь! – кричал Миша, держа друга за руку.
– Миш, не тупи! Осмотри его! – сказал подбежавший Дима. Флинт откинул Петин автомат в сторону и быстро расстегнул ОЗК. – Б****, ему воздух нужен! – выругался он и сорвал противогаз с головы Петьки. Тот, почувствовав свободу дыхания, начал жадно глотать воздух.
– Петь, держись, давай! – произнёс Миша, держа того за руку.
– Чё у него с рукой?! – наорал на паникующего Мишку Флинт.
– Ранение! Картечь! Кровотечения нет! Пробиты капилляры! Чё ты орёшь на меня?! – рявкнул тот на Диму.
– Так, отошли оба! – растолкал обоих подошедший Змей. – Осмотреть станцию! Проверить нет ли ещё врагов! Саша, ты следишь за входом! – быстро раздал команды и стал осматривать грудь Петьки. Тот дышал уже спокойнее, но понять, что ему всё ещё тяжело, много ума не надо было.
Змей, осмотрев ранение, наклонился над лицом Пети:
– Всё в порядке, Петь. Вся картечь попала в автомат и не пробила даже ОЗК, а просто подарила тебе болевой шок. Тебе слегка зацепило плечо осколками, я сейчас подлатаю, хорошо? – тот в ответ медленно моргнул в знак согласия и стал уже дышать глубоко, чтобы успокоиться. Змей же снял с себя противогаз, т.к. фон внутри был нормальный, аккуратно снял перчатку, достал аптечку и, высвободив из ОЗК раненую руку Пети, стал обрабатывать и накладывать бинт. – Ты молодец, боец. Правда! Ни каждый способен вот так быстро сориентироваться, да и просто убить человека, а ты быстро и чётко сработал. Хотя я не понимаю, почему ты очередями работал по пятерым, мог также одиночными их всех уложить, патронов бы сэкономил. Вот тебе и урок, кстати, не убил этого своей очередью, вот он и…
– Командир! – послышался голос Димы с другого конца станции.
Змей посмотрел в его сторону, увидел, что Флинт стоит перед лестницей в конце станции:
– Сейчас иду! Так вот, – снова он обратился к Петьки, – урок тебе на будущее, в следующий раз осторожнее будь, старайся работать короткими очередями и делай контрольные выстрелы. Ты понял? – ответа не последовало, лишь грудь слегка дергалась от прерывистого дыхания Пети. Змей вновь наклонился над лицом Петьки и увидел, что тот плачет, тихо плачет толи от шока, толи от горя. – Эй, боец! – легонько потрепал старшина его за волосы. – Всё в порядке, это пройдёт…
Он не успел договорить, т.к. Петька резко мотнул головой, выдохнул и сказал:
– Там их горы…просто кучи…огромные кучи…кладбище просто…почему это так…почему так происходит?
– Эй, Петь. Ты о чём?
– Командир! – снова позвал Дима, возле которого уже стоял Кирилл.
– Так, отдохни, затем вставай, одевайся и подойди ко мне, как будешь готов, – после этих слов, Змей упаковал аптечку, убрал противогаз в сумку, взял автомат и направился на встречу Диме и Кириллу.
