Кирилл, находящийся в самом центре строя (хотя строем это нельзя было назвать), шёл по блатному, и всем ярко показывал своё равнодушие ко всему: автомат в левой руке, в правой фонарик, плечи раскинуты, голова в противогазе чуть задрана на верх, руки при походке гуляют в разные стороны.

– М да, я-то думал, что главный клоун – это Шурик, но нет, нашёлся по страшнее, – прокомментировал данную сцену Миха.

– Да не-э-э, он не клоун… Он АРТИСТ! – громко выразился Шура.

– Ага! Артист в театре под названием МЕТРО, – ответил Мишка.

– Да ладно, если так удобно, пусть идёт, да хоть танцует, – сказал Флинт, слегка прохрипев.

– Ага, будет вообще классно, когда он по роже тебе заедет автоматом! – сказал Мишка.

– Да не-э-э, он же профессионал, он знает, что если он заедет одному, то получит по роже от всех, – попытался пошутить Шурик.

– Да, я профессионал! – уже «артист» продолжал диалог, – Видите, как из меня профессионализм льётся? – покрутившись в танце, сказал Кирилл.

Все тихо издевательски посмеялись.

– Да б****! – вскрикнул Кирилл, когда в момент очередного реверанса запнулся за рельс, и упал на пол.

Он грохнулся на легкий штурмовой рюкзак с каким-то противным хрустом. Ребята на это только усмехнулись. Петя и Змей, шедшие впереди, только помотали головой.

– Ну что? Натанцевался? – сказал Шурик, подавая руку Кириллу.

– Нет! Пацаны! – застонал лежащий.

– Чего? – спросили те разом.

– Это конец!

– Чё? Сломал чё-то? – спросил уже серьёзным тоном Мишка.

– Хруст вроде был, – сказал Дима.

– Чё сломал? – спросил снова Шурик, – Товарищ старшина! – позвал он Змея, но тот просто мотнул головой, мол: «Пошли уже!»

– Я раздавил паёк! Не-э-э-э-т! – изображая ужасное горе простонал Кирилл.

– Б**, дурак!

Все заржали. Старшина легонько усмехнулся. Петька же шёл молча. Он воспринимал эту миссию очень серьёзно и ответственно, хотя остальные воспринимали его, как обычно, и немного жалели его.

Петька всё также следовал за старшим и старался запомнить любую деталь, которая хоть как-то выделялась, т. к. думал, что это может помочь в случае разделения со Змеем. Он шёл в походной стойке – скрестив руки на автомате, и никак не запинался, а просто двигался вперёд, периодически посматривая назад.

Вдруг его кто-то тихо и мягко тыкнул в плечо. Он повернулся – это оказался Дима. Петька сразу понял, что это он, т.к. на каждой униформе, ОЗК и противогазах были вышиты имена и клички:

– Чего хотел? – спросил Петя, продолжая шагать.

– Рембо Первая Кровь, может перестанешь строить из себя «сурьёзного» СпецНазовца, а?

– Тебе то какое дело?

– Петрух, ты совсем забился психологически. Будь проще. Даже Змей полегче себя ведёт, а ты, как только на вылазку, сразу угрюмый, и в казарме… будто неживой.

– Я не могу по-другому.

– Да можешь. У тебя же вся жизнь так будет тяжёлой… – он не успел договорить.

– Флинт. Неужели тебя ничего не заботит? Ни задание, ни твоя жизнь, ни жизни всех нас? Почему ты так расслаблен? Тебе вообще п******?!

– Нет, мне не всё равно. Я просто по-другому не хочу. Мне так проще жить, да и любому. Нужно делать паузы и снимать напряжение.

– Вот, давай мы найдём поезд, привезём его на станцию, и тогда я на мгновение расслаблюсь и, так и быть, буду проще.

– Не расслабишься! Я тебя знаю. Ты не хочешь. Тебе хочется выглядеть таким, потому что ты застрял в прошлом. У тебя надежды нет. Почему же? Все мужики переживают за тебя. Серьёзно!

– Чего? – спросил он с повышенной интонацией.

– Того! Мы все видим, как ты превращаешься в какого-то коршуна, если выражаться мягко. Если мы не говорим тебе, это не значит, что нам по хрен.

– Я рад, что вы обо мне думаете, но давай это обсуждать не сейчас! – он огрызнулся и чуть прибавил ходу.

Через 5 секунд Петька услышал снова голос Флинта:

– Подумай обо этом! Я раньше таким же был! До войны! Правда! Но поверь, после удара я понял, что такой взгляд на мир убьёт тебя быстрее радиации и на много мучительнее. Сделай выводы.

«Блин! Как достал! Чё ему надо поприставать? Общайся с другими, меня не трогай! Нет, спасибо, что переживаешь за меня, но я сам с этим справлюсь!»

Петька ничего не стал раздумывать. Он для себя принял решение, что та жизнь навсегда закончилась и сейчас идёт совершенно другая, к которой нужен другой подход. Если ребята искали волну позитива буквально всегда, то Петька прибегал к юмору только, когда уставал от серости окружающего мира, что происходило редко. «В одном ты прав, надо расслаблять себя периодически», – сделал-таки вывод Петька.

Спустя ещё 20 минут ходьбы тоннель стал расширяться, и Змей резко остановился, подняв ладонь, показав знак «Внимание». Все насторожились.

Змей, пройдя ещё пять метров вперёд, вышел из тоннеля и поднялся на перрон. За две минуты он осмотрел всё, осветив фонарём пространство, и затем вернулся к группе. Находясь на перроне, он крикнул всем:

– Мы на месте. Станция Пушкинская. Пустая.

Все вздохнули с облегчением, т.к. вторая часть похода пройдена.

Змей ещё раз осмотрел лестницы и, убедившись, что никого нет, скомандовал:

– Десять минут привал.

Ребята поднялись на перрон и уселись на пыльные скамейки. Кто-то лёг и просто закрыл глаза и отдыхал, а кто-то стал осматривать некогда красивую станцию, вид которой сейчас был мрачный: всё было пыльно и грязно, лестничные площадки казались страшными, будто что-то смотрело оттуда на ребят, потолок был целым, но из-за отсутствия какого-либо освещения (кроме фонариков на костюмах) создавалась иллюзия, что потолок опускается. Станция была мёртвой, мёртвой, как и город. Атмосфера царила жуткая: целые, не сломанные лестничные площадки, не рассыпавшиеся белые стены, хорошо читаемые надписи на стенах, и при всём этом не было людей – самого главного, как и для города, и для станции, и для любого места, где по сути должны быть жители.

Петька, осмотрев всё это, никак не показал своих эмоций. Однако Мишка заметил, что тот тихо дрожал и покрывался холодом:

– Скажи жуть, а?

– Ну…такое, знаешь, – спокойно сказал Петька.

– Ага, – тихо согласился он, – почти что Silent Hill, да?

– Да, есть такое…отдалённо напоминает, – отвечал Петька, делая паузы между словами.

– Мужики, как вы думаете, что там у парней на севере? – спросил Кирилл.

– Честно, не знаю, – резко вмешался Флинт, – но давайте надеяться, что всё хорошо, также, как и у нас.

– Согласен, – сказал Мишка, – надо надеяться на лучшее.

Ребята тихо усмехнулись и замолчали.

Во время их разговора Змей вместе с Сашей отделились от всех для радио сеанса: Змей достал рацию из сумки, которую нёс Санёк, вытянул длинную антенну, надел наушники, настроил частоту и стал вызывать другую группу:

– Куница, Куница, я Ворон. Приём. Куница, Куница, я Ворон. Приём.

– На связи, Ворон. На связи. Это Куница. Приём. – отозвалось практически моментально после запроса. Хоть весь голос передавался с треском, это не мешало полностью различить слова.

– Куница, я Ворон. Докладываю: Дошли до привальной точки 1. Личный состав в порядке. Потерь нет. Через 5 минут выдвигаемся до точки 2. Как принял, Куница?

– Вас понял, Ворон. Слышу хорошо.

– Принял. Как у вас обстановка?

– Обстановка нормальная. Прошли две точки. Ничего не обнаружено, пока что тоннели в норме. Продолжаю движение. Как принял, Ворон?

– Вас понял, Куница. Конец связи. Докладываю Главному.

– Конец связи.

Змей стал, перенастраивать частоту, как вдруг Шурик, который расположился на ближайшей скамье, спросил, повернув голову на бок в сторону старшины:

– Ну чего у них? Идут? Нормально?

– Да. Прошли две контрольных точки. Всё в норме пока что.

– Угу, – тихо ответил Саша, и снова повернул голову на затылок, закрыв глаза в противогазе, т.к. не ожидал от Змея больше слов.

Змей же закончил набор частоты и начал сеанс со штабом: