— Зайди ка в мою палатку Сэт, — нахмурив тонкие брови, после нескольких секунд раздумий приказала десятница и я непроизвольно сглотнул, чувствуя скорую порцию очередных увечий на поверхности своей и без того отбитой задницы. Но спорить, разумеется, не стал, и покорно вошёл под свод командирской палатки, вход в которую мне открыл уверенный взмах её руки. Уже заходя внутрь, боковым зрением увидел, как появились две иллюзорные фигуры местных стражников с широкими мечами, отличить которых от настоящих если и можно было, то уж точно не при помощи глаз.

— Я пристально наблюдала за тобой всё это время, — закрыв за собой вход в палатку, заявила эта стерва недовольным тоном, после чего сменила его на более… томный? — Ты… просто великолепен. Все эти побои, оскорбления, ущемления… Каждый удар моего кнута ты воспринимал как вызов и стойко его выдерживал. А это вынужденное воздержание… Я наблюдала за тобой, Сэт. С того самого момента как ты ворвался в мою палатку… Так нагло и бесцеремонно! Я помню твой похотливый взгляд… все твои взгляды! И никак не могу выкинуть их из головы. А то что ты творил с бедными суккубами тех глупых девчонок…

На последних словах, она уже стояла прямо передо мной, и облизывая пухлые губы смотрела мне в глаза. Я видел это и чувствовал всеми своими порами — ненасытная похоть сжигала сейчас киску этой любительницы плёток, а в качестве подтверждения моих ощущений, Аидра схватила меня за штаны обеими руками и за секунду развязала их, позволив упасть на пол палатки.

Что творилось дальше, я уже почти не контролировал, потому что десятница меня банально изнасиловала! Схвативщись одной рукой за мой уже давно вставший во всю силу хер, другой она держала меня за волосы и целовала так жадно и грубо, что я побоялся оказаться у неё в желудке.

Своим языком она едва не касалась моих гланд, а рука державшая моего змея, беспрерывно ходила взад-впёред, при этом совершенно не интересуясь, хорошо мне в этот момент, или нет.

Было видно, что Аидра не та изысканная любовница какими являлись суккубы и даже не скованная девчонка, оказавшаяся в постели своего избранника. Она была груба и резка, но я всё равно был полон решимости отдаться ей целиком и не собирался выходить из этой палатки до наступления рассвета, желая отыграться за более чем месяц вынужденного воздержания.

Одежда с нас слетела так быстро, что я этого даже не заметил. Аидра не застонала когда я запустил руку между её ног, мгновенно ощутив влагу на своих пальцах, а натурально зарычала прикусив мне нижнюю губу. Насрать на боль — моя волшебная рука была полностью заряжена, так что пусть даст себе волю — может хоть чуть-чуть добрее станет!

Закончив грубый петтинг, в процессе которого мне едва не оторвали хер, я вынул из неё два сдавленных силой её чресел пальца, по которым уже натурально текло, после чего рухнул на её идеально застеленную кровать… и почувствовал хруст своих позвонков, когда эта похотливая воительница напрыгнула на меня сверху. По моей груди тут же прошлись острые ногти оставив глубокие царапины, которые тут же начали кровоточить, но её горячий язык, быстро и жадно слизал алые капли испачкав подбородк. Без новой порции каких-либо прилюдий, она просто уселась на мой конец и резким рывком ввела его в себя. Если бы не литры сока что сейчас искали выход из её кипящей похотью киски, моей уздечке точно пришла бы хана, а так, хер оказался в своей природной стихие и ему там было весьма комфортно.

Немного поскокав на нём, без остановки продолжая царапать мои сжатые в своих руках запястья, она откинулась назад уперев ногти одной руки в мою грудь, а другой, распустила шикарные черные волосы и тряхнув всей гривой, встала на корточки, уперев руки в мои колени, открывая вид на идеальное тренированное тело, упругую круглую грудь и процесс поедания моего хера её вагиной. Назвать эту часть тела «киской», у меня теперь не повернётся язык — она была жадной, голодной, резкой, и насаживалась на него так глубоко как только могла, оглашая палатку звонкими шлепками круглой и весьма объемной, но твердой задницы об мой таз.

Спустя какое-то время такой скачки, и несколько моих попыток взять инициативу в свои руки, кроме новой порции царапин я получил ещё и пару звонких пощёчин, после чего решил дать этой ведьме закончить свое дело, а когда по палатке разнёсся очередной плотоядный рык, дождался окончания её оргазмических судорог и смог наконец расслабиться.

Чувствовал я себя не слишком хорошо — боль во всём теле, кровоточащие царапины, ощущение будто мною воспользовались и самое главное — неудовлетворенный хер, продолжающий смотреть на меня пунцовым глазом будто спрашивая: «неужели всё так и закончится?»…

Схватив за волосы вставшую на ноги десятницу, я потянул её на себя, а когда она распласталась у меня коленях, намотал её гриву на кулак, оттянул назад заставив посмотреть себе в глаза, после чего с силой шлёпнул по заднице несколько раз.

— Кто тут был плохой девочкой? — сжав зубы и изобразив самую жуткую улыбку на которую был способен, спросил я глядя ей в глаза, — кого здесь нужно наказать?

— М-меня, — с трудом сдержав стон, покорно ответила Аидра, — я… Я была очень плохой.

— Я накажу тебя, — радуясь что она не снесла мне башку, а приняла правила игры, прорычал я жадно поцеловав её губы, после чего ещё несколько раз с силой шлёпнул по упругому заду, — плохая! Плохая девочка! Плохая!

— А-Х-ХА, — всё же не смогла она сдержать стон, — да-а-Х-А-А!

Введя в неё средний и безымянный пальцы, большим я надавил на тугую попку, услышав очередной стон, который уж точно был слышен в моей казарме всеми кто там сейчас пытался уснуть. Да и насрать — пусть слушают и знают, кто тут на самом деле крут!

Смешав шлепки и грубую прилюдию с проникновением, я почти довёл Аидру до очередного оргазма, но дарить такой подарок ещё было рано — я до сих пор был не удовлетворён, поэтому почти скинув с себя уже поплывшую десятницу на пол, поднял её за волосы, которые всё это время были намотаны на мой кулак, после чего поднялся сам. Прижав её к себе, сильнее потянул волосы вниз и звонко отшлёпав, бросил Аидру на кровать, взобрался сверху зафиксировав её ноги и руки своими, и практически вгрызся в её грудь покусывая идеальные торчащие соски, желая заставить умолять меня войти в неё.

Уже через минуту я получил желаемое, после чего развёл её ноги в стороны и медленно ввёл в неё свой раскалённый до красна конец, зажимая рот громко стонущей десятницы рукой. Резкими движениями я входил в неё на всю длину, чувствуя как с каждым выходом, на белые простыни течет её горячий вязкий сок. Свой голос я тоже не сдерживал, да и затыкать ей рот мне быстро надоело — я жаждал слышать её стоны, мне хотелось видеть как ломается стена её эгоистичной грубости и показать, как это бывает приятно, когда в процессе участвуют оба партнёра.

Сев на край кровати, я усадил Аидру на себя, одной рукой крепко обнял за талию, а второй задавал темп держась за упругю половинку её задницы, без остановки отвечая на жадные поцелуи обнимающей меня за шею девушки. Когда почувствовал что уже приближаюсь к финалу, я просто встал на ноги вместе с ней и повалив на кровать, набрал такую скорость, что в палатке должно было стать дымно от силы трения, а когда услышал её блаженный стон и ощутил как мой конец сдавило внутри Аидры, спустил тормоза и наполнил её своей горячей любовью, впившись искусанными губами в её тонкую шею…

Процесс этот повторился ещё пару раз за ночь, так что в казарму я вернулся только под утро, но такой довольный, что мне было совершено насрать на несколько пар недовольных, невыспавшихся глаз моих товарищей, которые, впрочем, не спешили высказывать своё недовольство вслух.

Рухнув на кровать, я тут же провалился в долгожданный блаженный сон, который как-то слишком быстро закончился, да ещё и таким неприятным для меня образом: