— Готова встречать рассвет на озере? — спросил Кристовский.

— Всегда готова, — отозвалась я.

Ехали в молчание под звуки музыки. Я уже поняла, что нас ждёт долгая дорога, поэтому свернулась «клубочком» и слегка задремала. Но примерно через час автомобиль остановился. Я не столько увидела озеро, сколько ощутила тянущийся от него холод, будто вступила в зону стылого, сырого воздуха, несмотря на то, что я была очень тепло одета мгновенно пробрало на сквозь. Поёжилась, увидела, что Глеб начал, не теряя времени, сооружать костёр.

— Помочь? — предложила я.

— Да нет, здесь полно палок.

— Мокрые, наверное, не разгорятся, — с сомнением смотрела я, как Кристовский которого привычнее было выглядеть в светском антураже или комфорте кабинета, лихо разводил костёр.

— Всё под контролем, — пламя вспыхнуло от поднесенной зажигалки и бодро затрещало.

— Я думала, что ты вызовешь огонь древнем заклинанием? — «подколола» я шефа, всё еще немного злясь на его равнодушие ко мне.

— Варя! Да сколько тебе повторять, что мы не в грёбанном цирке, а я не идиотский фокусник, — вспыхнул Кристовский подобно веткам в костре.

— Да, шучу я, — примирительно отозвалась я.

Разбушевавшийся маг вдали от цивилизации — это не то, что мне нужно!

— Я тоже, — ему вновь удалось меня разыграть!

Следующим этапом он достал из багажника плед, расстелил его и предложил мне сесть.

— У нас еще больше часа в запасе, — коротко и не очень информативно пояснил он.

— До чего?

— До правильного положения луны.

Понятнее не стало. Но я покорно присела рядом. Глаза привыкли к темноте, и теперь можно было разглядеть зеркальную серую гладь озера, подсвеченную оранжевыми всплохами огня и миллионную россыпь звезд. В нескольких десятках метрах от нас графично вырисовывалась мачтовая сосна. Её тонкий ствол был устремлен ввысь, ветки были только на макушке, образуя сдвинутую набекрень шапку. Небо сегодня было контрастным: чёрное полотно с белыми бисеринами — так бывает только в холодные ночи. Но мне внезапно стало очень тепло и уютно будто я не на берегу продуваемого всеми ветрами озера, а в хижине у камина. Глеб достал термос и пластиковую походную кружку.

— Будешь?

— А что там?

— Горячий чай.

— Давай! — он щедро плеснул мне в кружку, а себе налил прямо в крышку от термоса.

— Чин-чин, — приподнял он в воздух импровизированный «бокал».

— Чин-чин, — поддержала я и сделала большой глоток, нёбо мгновенно обожгло горячим терпким травяным чаем и щедрой порцией горького бальзама. — Ничего себе! Это чай с настойкой или настойка с чаем, — закашлявшись, поинтересовалась я.

Глеб лишь рассмеялся. Да уж, чувства юмора ему не занимать. Мы сидели очень близко, наши кисти рук слегка касались друг друга. Пальцы у Глеба были ровные и крепкие, не такие мягкие, как у кабинетных работников, но и не грубые как у людей физического труда, они были сильные, гибкие и гладкие как у музыканта или ювелира. Случайность, от которой меня било током. Рука затекла, но я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть момент. Большая полая луна сместилась на несколько градусов, отражаясь бледным пятном в водной гладе. Озеро казалось стеклянным, и это зрелище завораживало.

— Представляешь, когда-то для людей вот так просто сидеть и смотреть на луну было как в кино сходить? — произнёс Глеб.

— Это круче, чем кино!

Туда я могла сходить каждый день, а такое природное шоу в городе не увидишь. Ритм современной жизни закручивает нас так, что самое простое становится удивительным и волшебным. Пальцы Кристовского продолжали касаться моих, внезапно я почувствовала, как он провёл ими по тыльной стороне моей ладони, нежно погладив запястье. Подняла голову. Глеб, не мигая, смотрел на меня. Секунда будто зависла в воздухе. Она тоненько звенела как колокольчик. Его рука легла на мою ладонь, а рот на губы. Мелкая дрожь пробежала по позвоночнику. Но на этот раз не от холода. Я слегка откинулась на спину, отвечая ему. Рука невольно, повинуясь зарождающемуся внутри чувству легла на шею мужчины. Но бархатисто сухой поцелуй также внезапно прервался.

— Извини, на меня что-то нашло, — Глеб резко отстранился от меня. — Уже ровно два часа ночи. Надо начинать.

— Конечно, — не понятно на какую часть его речи отреагировала я.

Реальность проявилась с утроенной отчетливостью. Мой шеф достал из багажника лопату, но не тот мелкий совок, а настоящую, и кожаный футляр. В нём оказался массивный компас в бронзовой окантовке. Медиум открыл крышку навигатора. Магнитная стрелка была покрыта светящейся, фосфорной краской, благодаря чему её было прекрасно видно даже в темноте, а в яркую лунную ночь, такую как сегодняшняя, тем более. Оглядевшись по сторонам, Кристовский подошёл к сосне. Выбрал направление на юго-восток. Отсчитал двадцать один шаг. Воткнул лопату, затем измерил длину тени от черенка, и уже на этом месте начал копать. Зачарованно я наблюдала за ним. Видимо, от физической работы ему стало жарко.

— Лови, — крикнул Глеб, кинув мне парку.

Поймав её невольно уткнулась лицом в приятный мех, уловив запах уже знакомого парфюма. Если он заметит — скажу, что лицо замёрзло. Вопрос, кого я пытаюсь обмануть, решила оставить на завтра…

До моего слуха донёсся глуховатый удар лопаты по чему-то твердому. Гроб? Кого на сей раз выкопал мой босс⁈ И в тот же миг из ямы взвилось тёмное облако, обволакивая фигуру Кристовского. Он что-то выкрикнул, оно тут же осыпалось на землю крупными клочьями пыли. Среди них, неприятно щерясь, извивались омерзительнейшие существа. Мелкие, буквально с полметра рост, с раздвоенными хвостами и четырьмя парами коротких лап, расположенных симметрично от шеи к поясу, которыми они безостановочно перебирали, будто царапая воздух. Голова у них была вытянутая, заостренная кверху, оканчивающаяся плотным наростом, напоминающим гребень рептилии. Мелкие глаза светились красными лучами как лазерами. Всё тело было покрыта тёмными пятнами как копотью. Сзади находились неразвитые перепончатые крылья. Они издавали очень неприятные стрекочущие звуки. Рот был без губ и не смыкался, из-за чего выражение их морды имело совершенно отталкивающий вид.

Меня эти мелкие гадины не замечали, обступив Глеба. Он смачно выругался на тему, что только эти тварей здесь не хватало. Но никто из них не решался первым на него напасть. Они стрекотали, прыгали с места на место и скалились. Глеб замер, ожидая от них какой-то реакции. В конце концов тот, который был покрупнее будто что-то скомандовал, и два тельца, выставив свои хвосты как ножницы, взвились и кинулись на Глеба. Он выставил ладони в разные стороны и произнёс слова заклятья. Две серые, геометричные, ломаные волны молниеносно сразили нападающих. И те двумя безвольными телами упали на землю. Я заметила, что одна из них успела порвать его куртку, но само он, вроде бы, не пострадал.

Два оставшихся начали что-то наперебой верещать. Вдруг один из них, подброшенный как на пружине, бросился в сторону леса. Кристовский вскинул руку вертикально в верх, что-то шепнул, и оба монстрика оказались прикованными к своим местам.

— Ну, и кто же вас тут посадил? Эх, а не сказал поскудник, что заговоренные касны сокровища охраняют. Хотел меня врасплох застать, думал, что вы на меня нападёте. Эх жадность людская! Никогда к ней не привыкну, — жаловался сам себе медиум. — И себе на тот свет клад не заберёт, но и со мной делиться не хочет! А ведь я его душу бренную отпустил, отправил так сказать к чёрту за черту… А он вон как. Ну что же судьба длинная, свидимся, — пообещал невидимому собеседнику Глеб.

Касны бились будто в конвульсиях, клацая зубами и пытаясь дотянуться, чтобы еще раз цапнуть его. Их мелкие ручки беспомощно тряслись, вызывая смесь жалости и брезгливости.

Кристовский же смотрел на них совершенно спокойно, он заставил существа как марионеток спуститься назад в яму, достать оттуда дорожную сумку, с которой обычно путешествуют командировочные, беря её в салон самолёта как ручную кладь, и, видимо, выполняющую в наше время функции сундука, а затем вновь вернуться туда, откуда они вылезли. Махнув рукой, он подозвал меня. Превозмогая отвращение, я подошла и заглянула в воронку.