Думали люди всякое. Очевидно было одно — что замешаны золотозубые. Но как?

— Я, конечно, понимаю, что эти цыганушки могут любому голову задурить. Тем более такой толпой! Ну вот, как на рынке раньше работали: раз-раз — ни денег, ни часов.

— Да сколько раз у нас такое было! Серьги бабы снимали, цепочки. Стои́т потом, ревёт, сама не помнит — как да что случилось.

— Да это понятно. Мо́зги запудрили, тыры-пыры. Допустим, развели они её на бабки…

— Точняк развели. Тем более раз Соломон барсетку приметил. За баблом прибегала.

— Ну и я о чём! Бабки отжали, кольца там. Пусть даже шмотьё. А сама-то где?

— Пришибли, небось, по-тихой. Нахера им головняк с претензиями. А тело кто тут искать будет? Где?

— Закон-тайга…

Дамы обеспокоенно завозились:

— Ребята, ну что ж так-то? — голос у Олеси Васильевны дрожал. — Может быть, она к ним в деревню поехала, бегунков зарегистрировать? Мы же знаем, что цыгане детей подбирали, а документы на них не оформлены…

— Вы, Олеся, женщина, конечно, интеллигентная. Возвышенная, — старший оглядел своих бойцов, на лицах был сплошной скепсис. — Может быть, вы и правы. Хорошо, если так. Я попрошу вас, уважаемые, навести порядок в вещах пропавшей. Поискать… доказательства вашей версии. Что там надо, чтобы бегунков переписать — ну и так далее. Глядишь — и ещё какую-нибудь подсказку найдёте. Можете начинать. И со двора до выяснения прошу вас не выходить.

ПОДСКАЗКИ

Соцдамы

Втроём в маленьком фургончике было и вовсе тесно.

— Подсказки, как же, — шмыгнула носом Олеся Васильевна, — услал нас, чтоб не мешали.

Лидия Григорьевна, усмехнулась:

— А вы как хотели, милочка. Мы сейчас для них — обуза сплошная. Три занудных бабки.

Антонина поморщилась.

— Говорили же, будет откат по возрасту?

— Конечно, будет. Уже пошёл! Вы разве не видите?

— Да тут и смотреться-то некуда. А зеркало я, каюсь, не взяла. Забыла!

Лидия порылась в кармане пиджачка:

— Вот, посмотри́тесь! Мы с Олесей ещё вчера первые подвижки заметили. Сразу после нашего обхода.

— О-о-ой… Хоть в глазах цвет появился, а то совсем поблёкшие были, — Антонина разглядывала себя в маленький овальчик. — И морщин меньше.

— Гораздо! И седины́! Так что попомните мои слова, девочки: пройдёт неделька, и наши мужики очень даже рады будут нашему обществу!

— Что, прямо неделя? — испугалась Олеся.

— Олеся Васильевна! Вам-то уж чего бояться? Вам же всего шестьдесят! Вы должны ещё живо помнить, что такое мужское внимание!

Они сдержанно похихикали и начали разбор вещей.

В само́м чемодане ничего особенного не обнаружилось. Все карманы и так были уже вскрыты, пока искали паспорт и удостоверение. Содержимое лежало на расстеленном полотенце отдельной кучкой.

— Господи, как это рассовывать теперь? Где что было? — Лида ворчливо перебирала кучку. — Зачем она вообще это набрала? Эналаприл, бисопролол… Известно же — человек становится здоров.

— По привычке? — предположила Антонина. — Ключи от квартиры — тоже привычка. Такая связка!

— Ага, бандита можно забить в тёмном переулке, — пошутила Олеся и осеклась.

— Ладно, не киснем! — скомандовала Лида. — Ссыпа́йте всё в пакет! Придёт — сама рассортирует.

— А если не придёт? — Олеся снова зашмыгала носом.

— Тогда тем более без разницы! Давайте всё по порядку.

Антонина укладывала вещи и понимала, нутром чувствовала, что хозяйке они уже никогда не пригодятся. Но порядок… пусть будет. А вещи при случае кому-нибудь пожертвовать можно.

Они до отказа забили чемодан, но уместили всё. Не сговариваясь, сложили даже то, что было развешано по стенам на вешалки и крючки. На кровати остались только раскрытая папка и куча мятых бланков. Часть была заполнена.

— Вот мы простофили! — Лида взяла первый попавшийся листок. — Надо было сперва бумаги разобрать. Может хоть что-то понятно станет… — она попыталась вчитаться. — Ничего не пойму… Она что, кого-то уже проинспектировать успела? Когда? Ну-ка, девочки, берём, читаем внимательно!

Инспекторши разделили размашисто исписанный ворох бумаг на троих, расселись по кроватям и углубились в чтение.

Спустя пару минут они уставились друг на друга и обменялись листами. Ещё некоторое время стояла тишина. Олеся первая бросила свою пачку.

— Она что — с ума сошла? Похоже на бред…

Лидия очень внимательно дочитала свои страницы и потянулась за ещё не прочитанными:

— Вам, милочка, видимо никогда не приходилось встречать все эти нарушения в одном флаконе.

— Да мы же там даже не были! Это ж какой-то Освенцим описан!

— Не были, — кивнула Лида, — и те, кто будут читать, тоже никогда там не будут. Им просто такой возможности не представится, в силу раздельности миров. Но среди них найдутся такие, которые с радостью поверят в Освенцим. Можно подумать, вы не знаете наших управленцев?.. Или среди тех, кто уже сейчас яростно выступает против передачи детей сюда. Всякие активисты-общественники за свободу выбора и против принудительного переселения. Вы понимаете? Читайте внимательно, моя дорогая. Я не уверена, что это был единственный экземпляр. Или что она собрала всё, когда ошалелая убегала от этого портала. Мы с вами обязаны будем проработать все эти пункты. Все обвинения до единого.

— Вы… хотите доказательства найти?

— Я, как психически здоровый человек, прежде всего хочу их опровергнуть. Я надеюсь, что там всё нормально. Если мы обнаружим реальные факты издевательств над детьми… В обоих случаях нам придётся собирать доказательную базу. И лучше чтоб с детьми, на которых была официально передана опека, всё было хорошо. Иначе мне, как самураю, останется только вспороть себе живот.

23. «МЫ С ВАМИ…»

СОЛОМОН МОИСЕЕВИЧ

Новая Земля, Серый Камень — окрестности Иркутского портала, 06.02 (июня). 0005

Кельда

Прошло два дня с нашей прошлой поездки, и вроде бы ничего срочного, но мы с Вовой собирались снова. Собирались пораньше, сразу после обеда, с Галюней и даже Васей. А повод — аллилуйя! — рядом с порталом появилась книжная лавочка. Для нас, читающих много, взахлёб и при каждом случае, это была как манна небесная! Поймите, одно дело — выписать кучу книг по каталогу. И совсем другое — ходить между полками, трогать корешки, пролистывать… Ощущать новые книги, короче. Выбирать руками.

Да и на хозяина любопытно было посмотреть. Эрсан писал, что это старый еврей, прямо классический. Соломон Моисеевич, да. И пока ещё даже седой.

Вот мы и понеслись. Наш маленький, но очень гордый отряд (все вышеперечисленные плюс десяток бойцов, отсортированных по принципу страстной любви к чтению) выдвинулся сразу после завтрака.

А вот хорошо, что мы в этот день поехали, иначе не видать бы нам книжной лавки, как своих ушей. Потому как грабили её, прямо посреди улочки — и процесс был в самом разгаре.

Хотя… Подъехав ближе, я поняла, что перспективы у книжника скорее обратные — навсегда застрять в этом посёлочке. Ну, или очень надолго. Поскольку неинтеллигентных грабителей интересовали только лошади. Десяток чернявых парней, весело блестя зубами и ножиками, предлагали хозяину (вежливо обращаясь в нему: «Слышь, старикан») красную цену за пару лошадей — ажно сто рублей! Да-да, не тысяч, просто. И шо ви потом им предъявите: честная, добровольная сделка, была совершена при свидетелях…

Сразу захотелось процитировать классику российского кино: «Вот уроды…» — о чём я незамедлительно сообщила вслух.

Ну и где, кстати, эти новые охранники, когда они так нужны? Или это не их зона ответственности?

— Дракону тут тесно будет, — сразу предупредила Галя, — если чё, я грифон. Или тигр.

— Нормально, не торопись, — кивнул барон. — В кольцо их. Василиса, посвети!

Когда перед глазами начинает мелькать два десятка ярко светящихся шаров размером от теннисного мяча до футбольного, это несколько сбивает с первоначальной цели.