Щенок был тут же, исцелённый и накормленный. Спал рядом с хозяйкой, коврик меховой. В конце концов, благодаря его детскому звериному отчаянию всё и произошло. Он почувствовал, что его маленькая хозяйка почти перешагнула за край — и завыл. Хорошо, что наши мужики быстро собрались! Отложи мы ещё на день…
Когда Кадарчан с парнями нашли голодающий лагерь, обездвижели уже все. Один Дамир сопротивлялся — не понять из каких сил; ползал на карачках, кипятил в котелке снег с сосновыми веточками, с берёзовыми почками, вливал по ложечке в безжизненные рты — отказывался сдаваться.
БАРОНСКОЕ РЕШЕНИЕ
Барон некоторое время молчал, сложив руки на груди. Думал. Мы молчали тоже, ждали его решения. Как в кине: «Тихо, граждане! Чапай думать будет!»
Астраханцы так вообще, по-моему, дышать перестали.
— Так, — заговорил он наконец. — Я вижу как минимум два пункта, которые могут стать для вас неодолимым препятствием для поселения у нас. Во-первых, здесь тоже не только люди. Например, вот этот молодой человек, посвятивший всё своё сегодняшнее утро вашим детям — эльф, — многие закивали, мол: поняли уже. — И пункт второй, вытекающий из первого: старшая дочь моей супруги, моя дочура — оборотень-метаморф. Оборотни, я так понимаю, вас пугают.
Спасённые люди растерянно переглядывались.
— Моё решение: месяц вам даю прийти в себя и осмотреться. Вы на на́с посмо́трите, мы — на вас. Проживание и кормёжку отработаете. Зимнее ку́пите, можно до портала доехать. Если не на что — можно через нас в долг взять. Праздношатающихся не терпим. Работают все. Дети в обязательном порядке включаются в детские группы. Сегодня день даю вам на устройство, вечером узна́ете, куда вас распределят. Ну а через месяц — поговорим. Там и тепло станет. Захотите дальше бежать — держать не будем, скатертью дорога. Захотите остаться — тут уж будут за вас говорить люди, с которыми вы работать будете, — барон встал, потягиваясь, покачался, разминая мышцы;опять, поди брёвнища огромные таскал… — Степан, с пятой улицей у нас что?
Стёпа обстоятельно огладил бороду:
— С первого по третий окна уже вставлены, внутренняя отделка идёт. Ещё в двух вставляем. В последнем только крыша кроется.
— Так. В первых, говоришь как — тепло?
— Нормально, в лёгкой кофточке сидеть можно. В первом наполовину уже чистый пол сделан.
— Вот, туда их и посели. Бригаду снимай, пару человек толковых оставь, — барон ткнул пальцем в новеньких: — Вот вы сами внутренностями и займётесь. Тем более пока день-два будете с одеждой определяться… Но сперва — баня.
— Да! Баня у нас — первейшее дело! — поддакнул Степан.
Вечером я лежала у мужа на плече и крутила в голове события дня.
— Вов, чё там про этого льва-оборотня? Надо Лёньку попросить, пусть нам инфы́ пособирает. Что за зверь такой невиданный?
Муж пошевелил усами:
— Если честно, меня даже больше ведьмаки волнуют. Принесло же их на нашу голову…
— Да уж. По сравнению с ведьмаками, цыгане — это так, детский лепет…
— С чего мы вообще сразу решили, что это ведьмаки, а? Может люди-змеи какие-нибудь?
— Рептилоиды? — я фыркнула. — Тогда волосы не вписываются. У рептилоидов волос не бывает.
— Ну да. Ну или у кого там ещё узкие зрачки?.. Кошки?..
— Отсутствуют ушки. И няшные хвостики.
— Тьфу бля… — мужа аж передёрнуло. — Нет, всё-таки ведьмаки… И я так понимаю: они хотели — они получили. Ведьмаки и монстры…
Никуда эти восемь семейств, конечно, не ушли. Отделали себе сперва первый дом, потом второй — по две комнаты на семью. И даже оборотня перестали бояться. Потому что оборотень, который за тебя, гораздо лучше чудовища, которое против тебя.
Зорька у переправы сама на третий день нарисовалась, как настоящая. Сытая и шерстяная. Даже искать не пришлось. Как её наши экспериментаторы перевозили — это отдельная история. Я даже смотреть не стала, меня от таких зрелищ точно инфаркт хватит. Соединили две этих специальных лодки типа как катамаран, с настилом поверх. Серегер тут был больше за матчасть, дед — за управление. Ну и перевезли скотинку. А потом и астраханских на место зимовки свозили — всё ж таки у них там кой-какое барахлишко осталось, забрали — чего добру пропадать? В первый-то раз не до того было…
Корову увела Андле. Что-то там с этой животиной такое удивительное, что наша друида который день ходит в состоянии полуступора, всё чего-то придумывает. Чем дело кончится — я не берусь представить. Меня периодически посещают виде́ния исследовательских отрядов и поисковых групп во главе со специально обученными бурёнками. И меня сразу пробивает на хи-хи. А что? Зато свежее молоко всегда с собой…
— Она ещё и бодаться умеет, так-то! — выслушав этот бред, присовокупил мой барон.
Ваще полезная животная получается! Он-то, конечно, ржал. А я вот начала задумываться…
19. ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ
СИЛЬНО ХОРОШО ПОЛУЧИЛОСЬ…
Новая Земля, Серый Камень и окрестности, Иркутский портал, 12.10 (апреля). 0004
Кельда
Прибывали новые семьи, новые люди. Заканчивался четвёртый год Новой Земли, мы уже снимали ветровки и переходили на сандалии, а на Старой Земле после открытия порталов прошёл всего год, и это меня пока ещё не уставало удивлять. Заканчивался август.
Вернулся с летних дач наш четвёртый детский дом, и Маргарита Васильевна пришла к нам пообщаться. Была она словно немного не в себе, руки дрожали. Я выпустила ей саламандру и спросила:
— Что случилось?
— Да вот, случилось… — она грустно усмехнулась. — Сильно хорошо мы с вами, Ольга Александровна, сработали. Закрывают нас.
— Как⁈
— А вот так… численный состав воспитанников сократился на сорок процентов. У нас ведь ещё до нашего эксперимента восемнадцать человек убежало.А поскольку в остальных детских домах тоже были бегунки…
— Остатки ваших — туда? — догадалась я.
— Да… распределят. Затраты нецелесообразны. В принципе, они правы, конечно…
— А в здании? — это уж я из чистого любопытства спросила.
— Реабилитационный центр для инвалидов будет, вроде бы…
— М-гм… И скоро?
— Скоро, Ольга Александровна, последние деньки дохаживаем. Воспитателей и так уже многих сократили, завуча, помощников. Кухню урезали вполовину… Ставку директора тоже.
— А как же вы?
— Я пока на младшую группу воспитателем вышла. Но это на неделю всего. Тридцать первого августа поедут мои по новым местам жительства.
— А вы? — растерянно повторила я.
— А я… А я, наверное, к вам. Примете?
— Конечно! Без вариантов! — вот уж кого я рада буду видеть. Хорошая тётенька. И с тётеньками у нас по-прежнему дефицит.*
*Меркантильная мыслишка, а что вы хотели?
О людях же забочусь!
— Ой, чуть не забыла! Я ещё хотела вас попросить: можно в следующий раз мы вещи детские ещё отправим, — она неуверенно помялась. — Я там собрала кое-что.
— Да конечно!
— Мы тогда с маленькими заодно на автобусе приедем. Хочу им хотя бы экскурсию провести — пусть знают, что есть портал, есть люди, к которым можно уйти, — голос у неё задрожал. — Боюсь, запрут ведь их. Будут как в тюрьме сидеть… А так — хоть что-то в головёнках останется.
— Маргарита Васильевна, да не переживайте вы так. Надо этого дядьку из администрации на повторный разговор пригласить. У нас эксперименту скоро год — можно подвести некоторые итоги, посмотреть на результаты.
Она комкала платок и вообще… не уверена я была, что каждое моё слово до Маргариты Васильевны доходит.
— Да, конечно, я передам. Надо, действительно. А то они всё заседают, да совещания проводят, а воз и ныне там, как говорится.
Странноватое какое-то у меня ощущение от разговора осталось. Однако думать было особо некогда — как всегда куча дел, куча вопросов: то морковь заколосилась, то куры понеслись…*
*классика!
ЭКСКУРСИЯ
