Спенсермэны приехали в Россию за данью. Они тоже в России совершали ритуальные убийства, специально привезли из Индии очень кровожадного, единственно правильного хирурга для Нади, которому специально не давали кровь две недели… Загримировали под себя – все Спенсермэны были на одно лицо… Келвин для хирурга приготовил кошку на съедение. Они через черную дыру доставили его из Индии…

Дед-Спенсермэн говорил мне: – Она таскает в животе всякую гадость, – имея в виду Надю. – Недавно ключи носила. Они разрезали ей пищевод, и один врач специально делал промывку желудка, чтобы его достать.

Надя постоянно глотала крупные предметы и носила в себе, которые бы не выходили естественным путем или промыванием. У Нади уже были проблемы с пищеварением – они слишком много носила в себе вещей и мешочков.

– Врачи говорят, что у нее будут проблемы с пищеварением до конца дней. У нее и так язва, некоторые врачи говорят, что ее болячки несовместимы с жизнью. Она уже израсходовала все свои семь жизней, – Спенсермэн-средний усмехнулся… И началась охота.

Русские полицейские собрали драгоценности, и «кошка» проглотила мешочек с ними. Среди драгоценностей было одно дорогое кольцо судьи примерно за триста тысяч. Это была недостающая улика в важном для Спенсермэнов деле. Началась погоня, кошка Надя стала убегать, а Спенсермэны – ее догонять.

Надя истратила на Спенсермэнов все свои чудеса, была и соломинкой в реке, и птичкой… но в итоге прибежала к своему покровителю-старичку, зная, что он ее спасет и за нее заплатит. Но от американцев никто спастись не мог. Старичка поменяли, тот уснул, а клон Спенсермэнов сдал Надю ее палачам…

Надя думала, ее помилуют, как и когда-то мальчик Саша-инвалид, но американцы никого не миловали. Милосердие никогда не стучалось в их сердца…

Надю поймали и сложили в общежитии – общежития иностранцев располагались лесенкой, и у наших американцев было одинаковые комнаты в двух зданиях. В одном дальнем веселились мы, а в другом ближнем в маленькой комнате положили Надю, К ней ходили разбираться и недовольные наши. Спенсермэны держали ее голую на балконе, отстреливали ей руки и ноги.

Сначала Наде на голову вылили ведро воды… – Мокрая курица! – крикнул ей кто-то из Келвинов. Ей сделали две клизмы.

«Кошке» Наде подожгли голову, у нее сгорели все волосы. Потом выкололи глаза, она выбежала в коридор: – Посмотрите, они мне глаза выкололи… – но тут подбежал один из Келвинов с живой водой и налил воду на глаза и голову. Он даже дал ей этой воды выпить. – Это живая вода! Ну вот и все! – она сразу выздоровела и даже думала, что ее проблемы с пищеварением прекратятся. Живую воду получила, можно уходить! Но Келвин ответил:

– Нет, врач тебе заморозил пищеварение, это каменная зона, там живая вода не поможет… – Кошка только смеялась. Волосы наросли…

Надя была заговоренной. – Заклятие мог снять только один индийский хирург… Но Владимир Иванович говорил, что никто не будет приглашать хирурга из Индии, – Владимир Иванович был ее старичок-наркодилер. – А Спенсермэны нашли этого хирурга и пригласили, – Надя даже рассмеялась. Она совсем не боялась Спенсермэнов. – Так они сделали куколку, меня из вереска, – она удивилась. Спенсермэны серьезно взялись за дело. – Этот вереск рос только в одном месте на Земле…

Когда у нее выпали от яда волосы, который Спенсермэны заставили ее выпить, они собрали волосы, чтобы сделать парик, сначала дали ей накладку. Она сидела в коридоре, вырывала волосы из головы и говорила мне: – Вот видишь…

– У тебя уже никогда не будут расти волосы! – я была в ужасе.

– Посмотрим… – она еще надеялась на хороший исход…

Потом один из Келвинов сделал из ее волос нормальный парик и принес ей, надел ей на голову.

– Ну вот, это другое дело! – сказала она одному из Келвинов. И надела парик из своих волос на голову.

Но парик не держался. И Спенсермэны приклеили парик на суперклей, потом на степлер.

Спенсермэн девушка-трансвестит, тоже по документам Келвин, а в прошлом Симона, сказала мне:

– Еще пять лет назад мой оракл сказал, что в это день я должна растворить таблетку с опухолью девушке Наде из России и под это мне дали денег, улучшили оценки… – И она дала раковую таблетку «кошке» Наде…

Идя к американцам, все надеялись на хороший исход, американцы производили такое впечатление, но у них все заканчивалось плохо… Они над Надей издевались… Редко кто будет так унижать и пытать, как Спенсермэны.

Кто-то из братьев принес огромную иголку, чтобы выколоть Наде глаз – иголка должна была доставать до конца глазного дня, и они принесли огромную швейную… Один из Спенсермэнов зажал ее в комнате на кровати и всадил эту иголку ей в левый зрачок, полностью проткнув ей глазное яблоко, достав до сетчатки, проткнув глаз насквозь… Дед Спенсермэн долго ковырялся иголкой в ее глазу… Ее глаз медленно вытекал… Потом она бегала с платком и искала, просила опять живую воду… Как раз в этот момент она подошла к окну и ее увидел ее хозяин, добрый старичок. «Если бы они ее не нашли», – подумал он. – «Но теперь»… Его тоже повесили и пытали у общежития, его избивали Спенсермэны…

Глаз Нади как будто посинел – зарос бельмом. Спенсермэны в этих комнатах общежитий растягивали время – в коридоре стоял черный раскрытый чемоданчик с черным камнем внутри…

Надю мучили несколько дней, пытали, глумились, дали яд, чтобы у нее выпали все волосы, выбили все зубы. Ее насиловали трое, хотя она была девственницей до. Келвин даже пригласил знакомого американского полицейского, друга семьи для этого и двух сутенеров. Ее насиловали пенисами с колючей щетиной до ран, до опущения вагины…

Один из Келвинов занес в комнату дымящуюся колбу, размером как фонарь, с жидким азотом. Колбу с жидким азотом также заметили работники аэропорта.

Потом ей на живот налили жидкой азот… и она стала нежилец… Она почему-то решила, что это тоже вода… Сначала даже не обратила внимания. Она трогала свой твердый живот и не понимала, в чем дело… Потом начались боли… С этим жидким азотом она еще бегала по общежитию на адреналине, ругалась. Ее увидели охранники, и отправили к Спенсермэнам, обморожение было глубокое, до позвоночника. Ей залили рот наркозом, положили на кровать, и она мгновенно уснула.

– Я это только на кошках делал… – сказал хирург-индиец Спенсермэну-деду.

Дальше над ней работал индийский хирург. Он разрезал ей живот, аккуратно достал камень азота с внутренностями Нади и отдал Спенсермэнам. Дед весело рассмеялся. Келвин бросил камень об пол, камень не рассыпался, его стали разбивать на куски – камень, состоящий из внутренних органов «кошки» Нади. Особенно им нравились куски, где заканчивались одни органы и начинались другие… Спенсермэны выбили мешочек и пошли этот мешочек разбивать, доставать кольцо, аккуратно, молоточком. Потом нести судье…

Как только хирург сделал свое дело, ему тут же Келвин кинул только что убитую кошку. Хирург на нее мгновенно накинулся. Она была еще свежая.

– Ему врач уже подписала препараты, – сказал мне Келвин. – Сворачиваем кровожадность…

А Надя так и осталась лежать на кровати под препаратами, без живота… Потом она вдруг пришла в себя, увидела дыру в себе и начала отчаянно кричать, выбежала в коридор… Стала просить живой воды… Ее быстро вернули, пшикнув в лицо забвение…

Потом ей надели свободную кофту, и она еще ходила без живота, разговаривала с ними, сидя на диване, даже учила их чему-то, а Келвины смотрели на нее и подыгрывали:

– Так у тебя же живота нет? – один из Келвинов проткнул ей белую кофту насквозь… Она была на наркотических обезболивающих.

– Как нет? – она посмотрела на сквозную дырку в животе и стала кричать, ее опять перезагрузили. Хирург наблюдал за ней: – Все, больше обезболивающие колоть нельзя, – сказал он, и ее под сильными снотворными положили в зале.

Дед-Спенсермэн пригласил комиссара из южного штата Алабама через черную дыру попробовать Надю. Сейчас в этом штате у Спенсермэнов были дела.