После родов Лили потребовалось больше полугода, чтобы прийти в привычную форму. Надобно сказать, что фигура у нее всегда была женственной, точеной, сейчас же бедра стали более округлыми, как и груди с бледно-розовыми сосками, напрягшимися от возбуждения.

— Джеймс, — на выдохе прошептала девушка, облокотившись на дверной косяк в прихожей. — Как твой день?

Не сразу обратив внимание на жену, мужчина разулся и подняв голову, чтобы ответить, обомлел.

Точно лесная нимфа с ярко-рыжей копной пышных кудрей, едва ли прикрывающими тонкую шею, высокую грудь, стройные бедра, — Лили манила мужа улыбкой, околдовывая. В ее глазах мерцали изумруды. Да и сама она словно искрилась, сравнимая с солнцем, слепящим глаза.

Джеймс громко сглотнул, позабыв о том, как прошел его день, с кем он успел повздорить, кого назвал приятелем и чем отобедал в столовой мракоборческого отдела. Мысли покинули его голову, так как фантазии, порочные, грязные, для многих аморальные, заполнили разум.

В каждой была она — его Лили.

— Кувшинка? — собственный голос, совсем тихий и неузнаваемый, показался Джеймсу чужим.

Соблазнительно улыбнувшись, как умела делать это только она, Лили, точно хищница в лесной чаще, на носочках пальцев мягким шагом подступила к мужу. Молча, она помогла избавить ему от верхней одежды, покуда он, позабыв как дышать, глядел на нее не моргая.

Фантазия.

Мечта.

Явь.

Они по всякому коротали досуг, когда выдавался свободный вечер вдали от сына, однако ничего похожего прежде не случалось. Максимум был, когда Лили ожидала его в их спальне в новом комплекте белья, лежа на кровати. Но чтобы абсолютно обнаженная в прихожей? Да не в жизни.

— Ты не ответил.

Опустившись на колени, Лили, преисполненная желанием утолить голод, относящейся непосредственно к недетским утехам, потянула за пряжку ремня Джеймса, спустив с его бедер штаны раньше, чем он успел выдохнуть томное: «Ох».

Глядя на мужа снизу вверх, подмечая запотевшие стекла очков, приоткрытый от возбуждения рот и подрагивающие плечи, ведьма губами мазала по его члену поверх ткани нижнего белья, держа руки на ягодицах.

Он напрягся, верно боясь пошевелиться.

Отдых в Италии не прошел для Джеймса бесследно: концы его волос чуть выгорели; кожа приобрела золотистый оттенок, идеально контрастирующий с темно-карими глазами.

— Мерлин.

Пальцами поддев резинку трусов, Лили медленно, дабы усилить томление, растущей внутри нее похоти, стянула их к стопам мужа, тут же перешагнувшего через влажную ткань.

Джеймс возбудился почти сразу, как увидел жену в дверном проеме.

Ее горячие поцелуи, оседающие на кожу, казались нежными и меж тем сводили мужчину с ума. Он с открытым ртом глядел на то, как его любимая жена, стоя на коленях, губами ласкает член, вставший от возбуждения, впридачу ко все ладонями скользит по бедрам, изредка царапая ногтями кожу.

Когда Лили языком описала вокруг уретры, намеренно надавив, Джеймс, схватив ртом воздух, резко запрокинул голову. Он застонал громко, не боясь быть услышанным, что подзадорило девушку, вобравшую ртом головку члена. Ее движения становились более интенсивными, резкими, отчего влажные, пошлые причмокивания нарушили тишину скромной прихожей.

Поначалу подавляя стоны, сопровождающиеся поистине заоблачными ощущениями, Поттер бросил это дело. Ноги его подкашивались, грудь вздымалась быстро, опадая с томными вздохами.

Жар узкого рта жены, языком скользящей по стволу члена, действовал на Джеймса безотказно. Он терял рассудок, с трудом веря в происходящее.

Одна из его мечт оказалась реальностью.

Сгорая, умоляя, мужчина не глядя запустил ладонь правой руки в волосы девушки, крепко сжав их в ладони. Не отдавая отчет своим действиям, Джеймс надавил на затылок Лили, бедрами подав ей навстречу.

Подавив рвотный рефлекс, девушка ногтями впилась в бедра мужа, сорвав с его приоткрытых, влажных губ стон.

Лили активно работала ртом, дыша через нос, отчего грудь ее часто вздымалась, подпрыгивая от резких движений, когда она подавалась вперед. Отведя взгляд в сторону она встретилась с собственным отражением в зеркале, гортанно застонав от удовольствия.

Ей понравилось увиденное.

Она, покрасневшая, возбужденная, целиком заглатывает член мужа, бьющийся ей в гланды. По правой стороне ее рта стекала слюна, следы которой успели присохнуть на шее, едва ощутимо стягивая кожу.

Ей нравилось видеть, как выглядит ее тело, когда она прогибалась в спине, когда подмахивала бедрами, желая ощутить меж ног твердость. Нравилось, как ее груди трутся друг об друга, как торчат набухшие соски.

Ей нравилось, что Джеймс шептал ее имя, точно в бреду. Дрожал. Запрокидывал голову с долгим стоном. Тянул ее за волосы и грубо насаживал ртом на член, на секунду другую замирая, чтобы ощутить жар ее рта.

Ей нравилось то ощущение, когда она языком чувствовала венки на члене. Когда становилось тяжело дышать и как болели челюсти от того, что рот был занят делом. Нравилось, когда муж силой надавливал ей на затылок в порыве страсти, и она носом утыкалась в темные жесткие лобковые волосы на его пахе.

Запах. Вкус. Стоны.

Он сводил ее с ума.

С трудом подняв взгляд на мужа, вновь не сдержавшего громкий стон, Лили правой ладонью коснулась промежности, закатив глаза и застонав. Меж ее бедер залегла влага. Липкая, теплая, приятно пахнущая. Она медленно размазала смазку по половым губам, с трудом разлепив глаза.

Джеймс, грубее подавал бедрами, усилив хватку на волосах жены. Он впервые был настолько несдержан, видно от того, что оказался застав врасплох.

Указательным и средним пальцами массируя головку клитора, надавливая и проникая в промежность, в влажную, горячую, податливую, — Лили двигала бедрами, создавая трение.

Ощущения обострились.

Она редко ласкала себя, когда оставалась наедине, да и во время минета старалась сконцентрировать внимание на удовольствие Джеймса.

Как оказалось, у нее неплохо получалось совмещать несколько дел одновременно, потому что когда она была готова достигнуть пика, интенсивнее надавив на клитор, Джеймс с громким стоном излился ей в горло. Он опустил на шею жены левую ладонь, крепко стиснув пальцы, дабы ощутить, как собственный член подрагивает и почти вибрирует.

Щеки девушки окрасились алым.

Не забывая дышать носом, Лили сглотнула мужскую сперму, не вынимая пальцев из влагалища, стенки которого часто сокращались благодаря ее стараниям. Сидя на коленях, она свела ноги вместе, лениво двигая ртом на члене мужа, достигшего экстаза.

Член Джеймса обмяк вместе с Лили, открывшей рот и отвернувший голову. Остатки семени вместе со слюной блестели на стволе члена.

— Ты бы хоть, — заикаясь, Джеймс указательным пальцем провел по губам жены, мерцающим от влаги, — намекала. Прости, я так перевозбудился, что не соображал… Сильно болит?

Он аккуратно пропустил через пальцы локоны жены, скромно улыбнувшейся.

Джеймс вновь застонал.

Он не понимал, как можно выглядеть столь невинно, стоя на коленях и сглатывая остатки спермы.

— Нисколько, — поспешила ответили Лили, поднявшись на ноги — они все ещё дрожали. — Но если ты чувствуешь за собой вину, то я знаю, как ты можешь ее загладить.

Взяв его ладонь в свою, она, не разрывая зрительного контакта, развела ноги в стороны.

— Хочешь поставить меня на колени? — с лукавой улыбкой вторил мужчина, пальцами накрыв лобок жены, отчего она тихо застонала, опустив голову ему на грудь. Капли пота мерцали на золотистой коже. — Что ж, ради тебя я не прочь набить синяки.

Обняв жену за талию, Джеймс со всей страстью накрыл ее в губы, ладонями соскользнув на ягодицы. В ответ девушка обвила его шею руками, ответив на поцелуй с неменьшей пылкостью.

Он подхватил Лили на руки, и добравшись до гостиной, опрокинул ее на диван, как можно нижнее.

— Задержи дыхание.

Спиной уперевшись в спинку дивана, Лили из-под опущенных ресниц наблюдала за тем, как Джеймс, разведя ее ноги в стороны, подмигнул и принялся ублажать ее языком.